Избранное

— Похоже! — засмеялась Наташа. — Вот бы ему сказать!

Сойдя с троллейбуса, Наташа пошла вперед по шоссе. Остановившись у гранитных перил над обрывом, щурясь от яркого солнца, она посмотрела вниз. За ажурными пролетами моста раскинулся город. Он был неоглядно велик. Покрытые снегом крыши казались горной грядой.

Часы у входа на лыжную базу показывали без двадцати одиннадцать. Нужно было торопиться. Встав на лыжи, Наташа пошла вдоль пологого склона горы. Обойдя полосу кустарника, она вышла на открытое место и по накатанной до блеска лыжне спустилась вниз.

— Пламенный привет! — услышала она знакомый голос. Это был Гена Сивков.

Наташа отсалютовала палкой.

— Привет! А где Алексей?

— Готовится совершить небольшой подвиг. Пройдемте вон туда. Видите трамплин?

Начинаясь на гребне горы, трамплин как бы опрокидывался вниз, потом, набрав высоту, обрывался. По трамплину спускался лыжник. Взлетев и ритмично махая руками, словно пытаясь уцепиться за упругий морозный воздух, описав большую дугу, спортсмен мягко коснулся снега и на большой скорости помчался прямо на них. Круто повернув раз, другой, третий, лыжник погасил скорость и затормозил.

— Ой, даже смотреть и то страшно, — сказала Наташа, с уважением глядя на лыжника.

— И не говорите! — Сивков сделал комично-испуганное лицо. — Я слазил туда, на верхотуру, поглядеть. Просто-таки кошмар и ужас!.. Вы с вышки в бассейне не прыгали? Там, когда вниз посмотришь, все же воду видно, виден пункт назначения. А тут… трамплин кончается, и все, лети, голубчик, в полном отрыве от коллектива!..

Рассеянно слушая Сивкова, Наташа смотрела наверх.

— Такое отчаянное мероприятие техники требует, — продолжал Сивков, — но одной техники мало. Тут еще и смелость большая нужна. А Алексей — парень исключительно смелый…

Наташа промолчала. «Говорит явно со значением, — подумала она, — давай, давай, расхваливай своего друга и только не делай вид, что говоришь это так, между прочим».

— Внимание! Во-он он в красной фуфайке…

Присев и пружинисто подогнув ноги, Алексей уже мчался вниз. Вот, оторвавшись от трамплина, как от взлетной полосы, он взмыл в воздух. Взмахнув руками и обретя равновесие, пролетел воздушный участок пути и с ураганной быстротой несся уже по снегу. Резко бросая корпус из стороны в сторону, вздымая лыжами искристую пыль, он описал полукруг и остановился.

— Все в порядке! — крикнул Сивков. — Зайдите к нам в кабинет!..

Помахав рукой, Алексей побежал им навстречу.

— А вы все же волновались, — заговорщицки улыбнувшись, заметил Сивков.

— Почему вы думаете? — торопливо спросила Наташа. Ей не хотелось, чтобы Алексей услышал этот разговор.

— А я не думаю. Я это почувствовал. Вернее, не я, а мое плечо, так вы его сжали!..

Подошел Алексей. Дыша открытым ртом и улыбаясь, он сдернул варежку и протянул Наташе руку.

— Здравствуй!

— Салют! — сказала Наташа. — Ты замечательно прыгнул.

— Все! Больше сегодня не буду. Сбегаю сменю лыжи, и походим. Ладно? Вы подождите, я быстро.

Алексей снял лыжи и, вскинув их на плечо, побежал наверх по лестнице.

— Мирное у него сегодня настроение, — сказал Сивков, — не то что вчера. Схлестнулся он с Людой Кузнецовой…

— Из-за чего?

— Из-за вас.

Наташа пожала плечами.

— То есть?..

— Сейчас вернется, сам расскажет.

— Ну, а все-таки в чем дело?

«Из-за меня с кем-то поссорился. Странно и непонятно. А может быть, Сивков шутит? Ну конечно, вон какие у него хитрые глаза!»

— Вы пошутили, да?

Сивков развел руками — хотите верьте, хотите нет.

Вернулся Алексей.

— А вот мороженое! Сливочное, шоколадное. Есть желающие?

— Берите скорей, — сказал Сивков, — а то растает. Жара.

Покончив с мороженым, они пошли по Москва-реке. Пройдя километр, Сивков неожиданно повернул назад.

— Ты куда? — спросил Алексей.

— Дела. Личная жизнь плюс общественные нагрузки. Не скучайте, еще увидимся.

— Что же вы нас бросаете? — спросила Наташа, ожидая, что и Алексей примется уговаривать Сивкова остаться с ними, но Алексей молчал.

Когда Сивков скрылся за уступом берега, Наташа обернулась к Алексею:

— Ты с кем-то вчера на заводе поссорился?

— Тебе кто сказал? Генка?

— Я в газете прочитала. В «Пионерской правде».

— В «Пионерской правде»? Годится. Детский был разговор… — Алексей замедлил шаг. — Есть у нас Люда Кузнецова, не так давно техникум закончила. Вчера после смены подходит к моему станку и говорит: «Придется тебе премию делить с художницей, которая твой портрет рисует». Я говорю: «Почему?» А она говорит: «Работаешь ты здорово, это всем видно, а то, что личная слава для тебя не последнее дело, это, между прочим, тоже заметно». Ах, думаю, ты так рассуждаешь!.. И пошел! И пошел!.. Она обиделась и отчалила.

— По-моему, ты это зря, — сказала Наташа, с неожиданной тревогой подумав о том, что, оказывается, существует где-то рядом еще одна девушка, которой небезразличен Алексей.

— Нет, не зря! Ты, говорит, стремишься к личной славе. А я говорю: за личной славой карьеристы гонятся в кинокомедиях. Смотрят на них люди и смеются. Скажи, прав я или нет, что это смешно, когда человек во что бы то ни стало мечтает сделать карьеру…

— Я это понимаю так… — Наташа задумалась, желая пояснить свою мысль примером из какого-нибудь литературного произведения. Ей вспомнился «Отец Горио». — Вот, пожалуйста, Бальзак изобразил классический тип карьериста. Его звали Растиньяк. Для того, чтобы сделать карьеру, он творил подлости и преступления. Личная выгода была для него дороже всего…

— Это уж какой-то уголовник, я считаю.

— В нашем представлении он почти уголовник, а буржуазное общество сделало его министром.

— Хорошо, что мы с тобой не живем в буржуазном обществе, — улыбнулся Алексей.

Некоторое время они шли молча. Две лыжни, тянувшиеся рядом, неожиданно разошлись — одна повернула вспять, другая устремилась вперед.

— Смотри, как интересно, — сказал Алексей, — шли рядом две лыжни, шли по ним двое вроде нас, а потом, наверно, поспорили. Один обиделся, вернулся, другая дальше пошла…

— Как это ты все замечаешь!

— Ну уж конечно не все.

«Да, не все, — подумала Наташа. — Ты не замечаешь самого главного».

— Наташа, тебе поесть не хочется?

— Вообще-то я б не отказалась.

— Да?.. Сейчас откопаем что-нибудь из прошлогодних запасов, — сказал Алексей и, отбежав в сторонку, стал разгребать палкой снег. Он присел на корточки и тут же поднялся со свертком в руках.

— Пожалуйста.

В свертке оказалась булка с колбасой.

Наташа засмеялась. Она заметила, как он достал сверток из кармана.