Избранное
Шрифт:
Явление
пятое
Те же, кроме Пикара и его отряда.
фьеско. Честное слово, дела — хуже некуда! Но попробуем все-таки отбить карету супруги маршала и ускачем по Седанской дороге. Вино налито, надо...
Явление
шестое
Те же, Витри, д'Орнано, Персап, дю Алье, Баронвиль и другие дворяне — королевские
Мушкетеры приставляют пистолеты к груди людей Кончини, которые не успевают обнажить шпаги.
витри (хватая Фьеско и поднося пистолет ему к виску). ...его выпить. Но за здоровье короля, сударь. Ни звука, или умрете. Нас триста, вас десять.
фьеско (окинув глазами мушкетеров). Тут нечего возразить — достаточно сосчитать.
Их уводят без сопротивления.
витри. Окружить дом. Кончини все еще у еврея. Он не осмелился выйти. Подождем его, господа. Спрячьте людей в соседних улицах и лавках. Я вас позову. Живо в засаду! Я слышу шорох у дверей Самуэля.
Явление
седьмое
Кончики, один.
кончини (осторожно открыв двери и нащупывая в темноте дорогу). Куланж!.. Бенедетто!.. Борджелли!.. Никого. Странно! Вот как эти трусы, гребущие по тысяче франков в год, служат своему хозяину! Подождем их. Я уже думал, что никогда не вырвусь из силков проклятого еврея. Каждый мой дукат он взвесил, из-за каждого препирался, а их, кажется, было с тысячу. Эх, если бы не мое инкогнито, задал бы я ему трепку! Борджелли... Почему они меня не дождались?
Явление
восьмое
Кончини, народ.
По улице Ферронри с криками проходит группа человек в двадцать.
народ. Смерть Кончини!.. Да здравствует Борджа!.. Смерть смуглякам!..
Явление
девятое
Кончини, один.
кончини. Опять Борджа!.. Где это я? Не ослышался ли? Если они осмеливаются кричать такое в Париже, не значит ли это, что они не слабее меня? Почему мои дворяне не разогнали их? Как! Эти зловещие выкрики разносятся по улицам, и ни один голос не поднимется в мою защиту?
Явление
десятое
Кончины, народ.
Толпа с криками минует угол улицы Сент-Оноре.
народ. Да здравствует господин де Люин!.. Да здравствует король!.. Да здравствует принц!.. Смерть тосканцам!.. Бей флорентинцев!.. Да здравствует Борджа!.. Да здравствует Пикар!.. На улице Ферронри Кончини нет... В Шатле! В Шатле!..
Явление
одиннадцатое
Кончины, один.
кончини. Больше ничего не слышно. Если бы хоть дрались... Но нет, шум удаляется, крики стихают. Всюду молчание, все спокойно, как будто я уже мертв или осталось лишь найти меня и убить. Не сон ли это? И кто меня
ищет? Разве вчера я не раздавил недовольных? Это, наверно, их сторонники. Но кто ведет толпу? Борджа? Ну почему он, неукротимый, безрассудный, отважный до безумия, поныне жив, цел и всюду становится мне поперек дороги? Ах, как мне не повезло! Но я еще маршал д’Анкр. Я богат и могуществен. Нет, низринут и обречен, это чувствуется. Я чувствую себя чужаком, вечным чужаком, выскочкой-иностранцем. Чувствую, что над моей головой незримо тяготеет приговор. Как выбраться из этих улиц, где я никогда не ходил в одиночку? Если вернуться в дом, меня выдаст еврей; если углубиться в улицы, меня схватят. Но ведь можно спрятаться под этой каменной скамьей. Да и тумба меня прикроет — вон она какая высокая. (Всматривается и в ужасе отшатывается.) Да это же тумба Равальяка! Я узнаю ее даже в темноте. Он вскочил на нее — она человеку по пояс, вровень с сердцем короля. Вот краеугольный камень моей удачи и скала, о которую она, вероятно, разобьется. Пусть! Не сделай я этого, я не оставил бы следа на земле, а я все-таки кое-чем был, и потомство запомнит мое имя. Убив короля, я сделал королеву королевой, а она увенчала короной меня. Равальяк молчал на суде — это хорошо; молчал на колесе — это прекрасно... Да, он прыгнул отсюда. Одна нога на тумбе, другая — на подножке кареты...Появляется Борджа, неся на руках дочь Кончини и ведя за руку его сына.
Нет, он стоял на скамье... Рука на кинжале... Вот так...
Явление
двенадцатое
Кончины, Борджа, дети Кончини.
БОРДЖА. Бедные дети, идемте ко мне — у меня вам будет безопасней, чем в тех двух домах, где нас чуть не настигли. граф де ла пен. Сударь, здесь кто-то стоит.
БОРДЖА (взяв у мальчика фонарь и направив его на лицо Кончини). Кончини!
кончини. Борджа!
Оба заносят кинжалы и перехватывают левой рукой правую руку противника, на мгновение замерев и вглядываясь друг в друга. Дети убегают и скрываются во мраке улицы.
борджа. Опять ты увернулся от меня, мой вечный враг! кончини. Отпусти мою руку, и я отпущу твою.
борджа. А кто мне порукой, что ты не обманешь?
кончи ни. Дети, которых ты у меня похитил.
борджа. Я их спасаю. Твой дворец горит. Жена арестована.
Счастье отвернулось от тебя, безмозглый выскочка! кончини. Отпусти меня, и будем драться. борджа (отталкивая его). Назад! Шпагу наголо! кончини (обнажая шпагу). Начнем. борджа. Уведи детей, они нас будут стеснять, кончини. Они убежали.
борджа. Ничего уже не разглядеть... Держи свое письмо, убийца... Я обещал вернуть его тебе. (Под скрещенными шпагами протягивает Кончини черный бумажник.) кончини. Я и так нашел бы его на твоем трупе. борджа. Я сдержал свое обещание. А теперь — в позицию, похититель!
кончини. Грязный соблазнитель, защищайся! борджа. Ночь темна, но ненависть подсказывает мне: это ты. Упрись ногой в стену, чтобы не пятиться, кончини. Я был бы рад пригвоздить твою ногу к мостовой, чтобы ты не сбежал.
борджа. Уговоримся: кого ранят первым, тот предупреждает другого.
кончини. Согласен — иначе мы не увидим крови. Обещаю предупредить и клянусь в этом жаждой пролить твою кровь. Но предупредить не для того, чтобы прервать бой. борджа. Нет, для того, чтобы быть в состоянии его продолжать... кончини. Пока рука не выронит шпагу. борджа. До смерти одного из нас. кончини. Ты стоишь напротив меня?