Избранные циклы фантастических романов-2. Компиляция. Книги 1-16

Больной ублюдок будто почувствовал, что на него обратили внимание, и посмотрел на нас. Оскалился, показывая острые зубы и словно издеваясь.

Я вообще заметил, что это существо всегда частично обращено. Примерно как Юнона, когда мы занимались сексом. Чуть острее зубы, чуть более острые черты лица, больше силы, выше реакция.

Когда мы встретились с ним взглядом, он недвусмысленно провёл по горлу пальцем. В ответ я лишь усмехнулся. Это хуйло не переживёт встречу со мной, если мы ещё раз встретимся. Если не повезёт, я убью его сразу, если повезёт — собака будет умирать долго и мучительно.

— Больной ублюдок… — пробормотал Вуберг. — Ему повезло, что родители всячески его здесь удерживают, иначе бы пошёл уже под суд.

— Кого-то изнасиловал? — тут же догадался я.

— Ну… никто прямо этого не говорит… — уклончиво ответил он. — В основном достаётся безродным, а те, сам знаешь, молчат. Говорят, что ничего не было, но уже вся академия как бы знает.

Знает, но нет доказательств. Когда всё хреново, как мне говорил один начальник, становится очень много бюрократии. Иначе говоря, чем лучше, тем меньше бюрократии и всё решается быстрее, а так затеряется, не дойдёт, застопорят и так далее. Он бы знал, что это проблема не одного мира.

Как бы то ни было, можно сказать, что моё внедрение обратно в академию прошло успешно. Теперь оставалось немного обжиться, заставить других привыкнуть к себе, не влезть в неприятности и вытащить Асаку.

Однако не только она была моей целью. Суцьиси — у меня было слишком много вопросов, чтобы оставить её в покое.

Глава 134

Учёба для меня ничем не отличалась от обычных будней в поместье. Всё те же заботы, всё тот же труд, всё та же попытка себя чем-нибудь занять. Единственное отличие — магией здесь не позанимаешься.

У меня уже был определённый прогресс, я кидал шары уже дальше, чем раньше, и мог вложить в один такой шарик больше силы, что сказывалось на мощности. Это отнимало выносливость, шарики летели не так уж и быстро, как хотелось бы, но если не будет револьверов, они станут отличным подспорьем в любой битве.

Однако, признаться честно, пока что револьвер и нож оставались более приоритетным оружием. У револьверов значительно быстрее летит пуля, ножом можно убить практически бесшумно. Думаю, лишь когда смогу метать энергетические шары с той же скоростью, что и люди фаерболлы, можно будет говорить о реальном применении в бою. К чему я, собственно, и стремился.

Но сейчас в академии о тренировках не могло идти и речи. Вопросы точно будут, а отвечать на них мне не хотелось, как и не хотелось становиться целью кого-либо.

Асака — моя цель. Девушка, которую надо было выкрасть. Единственная оставшаяся свободная дочь рода Рандомьеров. Если и будут кого-то пытаться перетянуть на свою сторону или заключить союз, то только с помощью неё.

Забавно, но в других мирах союзы скрепляли бумагами. Здесь же им больше предпочитали собственных детей. С какой-то стороны это и логичнее, родная кровь, часть силы рода, все дела, но только цинизмом здесь воняло настолько, что становилось неприятно.

Я при возможности наблюдал за ней, собирал информацию, пытался разузнать детали, которые мне могли бы помочь, однако ничего толком это не принесло. Девушка, держится в стороне, не то чтобы неуверенная, но очень дёрганная. Какие-то смешки, непонятные улыбки, странные ужимки — создавалось впечатление, что у неё не всё дома.

В принципе, если верить Диору, их род вообще ебанутый в конец. Они могли убить своего ребёнка, если тот был слаб, болен или типа тряпки, прошлого Тэйлона. Физические наказания были нормой в той семье, и поговаривали, что над нерадивыми детишками, которые несли сплошные расстройства, и вовсе издевались. При этом всём то были слухи, ничем не подтверждённые.

Но то, что видел я, говорило именно об этом.

Ради того, чтобы больше разузнать, я даже не поленился залезть сначала в ректорат, а потом и в архивы, где хранилось досье на всех учащихся. Там было и то, где она живёт, в какой комнате, и то, какие у неё отметки, какая успеваемость, какие отношения с одногруппниками, правонарушения и многое другое.

Ничего интересного, к сожалению, я почерпнуть не смог, так как здесь была на лицо бюрократия. Одно и то же, словно под копирку: хорошо, достаточно, нормально. Я даже глянул другие досье, включая своё, и там везде было всё то же «хорошо, достаточно, нормально». Разве что у Руфуса был целый список правонарушений, включая нарушение личной неприкосновенности и подозрения в нарушении половой неприкосновенности. Но тот, блять, вообще конченный, там и так всё ясно было.

Но зато я теперь знал корпус, комнату и с кем Асака живёт (одна).

Что касается Суцьиси, то с ней я даже не пересекался. Разве что один раз встретились взглядами, где она мне подмигнула. Я лишь кивнул в ответ.

К ней я близко подходить не рисковал. Суцьиси… нет, она не умела читать мысли, но человек, который не одно столетие крутится в кругах, где все улыбаются, но при этом хотят тебя убить, подсознательно чувствует угрозу. Как у меня срабатывает интуиция на опасность, у них срабатывает интуиция на что-то недоброе по отношению к ним. Взгляд, улыбка, движения — это всё тот же язык и интонации. А меня, как все говорят, иногда прочитать очень просто.

К тому же, хотя про себя всё думал, как бы эту личность вытащить из академии. Всё же если пропадёт только Асака — это одно, но если ещё и Амелия исчезнет, тогда вопросов будет очень много. Но и не допрашивать же Суцьиси прямо здесь, верно? Нет, можно, конечно, но высок риск, что спалят. Если упрётся и будет молчать, оставлять просто так это я не собирался. А значит, будет много криков. И будет кровь. И ладно второе — можно смыть. Но вот крики кто-нибудь да мог услышать. Та же Исси, которая каждую ночь, как я понимаю, бродит по академии, делая пакости, могла случайно наткнуться на нас. Да и не только она.

Я внимательно обходил территорию и заметил, что стало больше охраны. На стенах, по территории расхаживают и даже в коридорах встречаются раз от раза. Благо на крышах я некого не видел, но тоже не факт, что там никто случайно не появится.

Попутно всей подготовке я ещё и готовился к экзаменам, учился, посещал кружки и вёл себя так, как обычно, создавая видимость бурной деятельности. Хотя на уроках музыки и в кулинарии этого не требовалось — я полностью отдавался этим занятиям, получая удовлетворения и удовольствия не меньше, чем от секса.

И дело было не в том, что вокруг меня кружили просто орды девушек, которые разве что у меня на шее не висли, хотя Милена и пыталась. Нет, я мог создать что-нибудь приятное для души.

Конечно, с тортами жесть происходила — я убегать не успевал с ними, как бабы «я чуть-чуть попробую» сжирали их с проворством саранчи. Они в принципе сжирали всё, что я готовил, но, с другой стороны, где есть спрос, там есть и желание показать себя.

Что касается музыки, то у меня был определённый прогресс. Уроки Ламель не прошли даром, и я мог наиграть что-нибудь заурядное на рояле. Даже наигрывал по одной ноте мелодии, что слышал в других мирах. Например, имперский марш.