Избранные циклы фантастических романов-2. Компиляция. Книги 1-16

Когда я остановился, лицо Клирии было похоже на кусок кровавого мяса, где от той красоты не осталось и следа. Просто опухший кровоточащий помидор, где не разобрать ни глаз, ни губ. Да и остановился я лишь потому, что разбил костяшки и теперь они слегка болели.

Клирия больше не двигалась. Кажется, я убил её. Ну и хуй с ней.

Пнув её на последок в живот, я повернулся к Лиа. И зачем я спасал Клирию? Чуть не сдох из-за неё. Зато мне стало слегка легче и спокойнее.

— Так, Лиа, теперь твой черёд.

Лиа покосилась на тело позади меня и отступила на шаг назад. Боится? Отлично, я тоже боюсь, от этого и готов пользоваться силой, чтоб раз и навсегда положить конец в теме первенства. Здесь только я главный и моё слово имеет закон.

— Лианора, подойди ко мне, — спокойно повторил я.

— А я чего сделала? — улыбнулась она испуганно, всё держась за горло.

Хм… мне кажется или она готова драться со мной?

— Скажи-ка, — начал я, медленно приближаясь к ней. — Где твой кулон с именем и фамилией?

Она схватилась за шею и не почувствовав ничего сама посмотрела вниз, оттянула рубашку, заглянула туда, после чего её взгляд вернулся ко мне. Её улыбка едва заметно дрогнула в свете огня.

— Слушай, я виновата, но может я смогу искупить вину по-другому?

— Искупишь. Будь уверена в этом. Однако наказание всё равно будет. Но если ты сама подойдёшь, оно будет намного мягче, чем если подойду я. И клянусь, ты не повторишь судьбу этой суки.

Очень важно. Подойдёт или нет. Если подойдёт за наказанием, то это полное принятие моего авторитета. Если нет… будем вбивать или убивать.

И она подошла. Медленно, опасливо, словно зверь, который идёт к ловушке за мясом. И с её губ не слетала лёгкая похотливая улыбка. Лиа действительно больна.

Когда расстояние между нами сократилось до приемлемого, я резко ударил её в живот. Благо опыт таких неожиданных ударов был. Она согнулась, но я, схватив её за волосы, не дал ей спуститься вниз, после чего ещё два раза ударил, вбивая ей как кишки, так и осознание, кто здесь главный.

— Сейчас этот злоебучий пожар по твоей милости бушует. Вся эта каша заварилась из-за тебя. Могло быть всё иначе, но ты, дура, не следишь за собой. Ещё раз такой промах и я отрежу тебе пальцы и кое-что ещё.

Она нервно сглотнула и кивнула, после чего я добавил ещё один удар для закрепления материала.

Я покосился на Дару, которая сразу отшатнулась.

— Тебя это тоже касается. Ещё какая-нибудь глупость и от наказания, тебя ничто не убережёт. Даже поводок.

Она тут же закивала головой.

Фух, блять… Можно выдохнуть спокойно, кризис кое-как преодолели и теперь я вроде как неоспоримый главный в нашей группе. Правильно один чувак во дворе говорил. Трусы удерживают власть силой. Сильные — уважением.

У меня нет сил и я трус.

Не думал, что буду когда-нибудь сколачивать свою банду. Вообще, я очень боюсь. Боюсь, наверное, сильнее их самих, так как пойди они все против меня и пиздец. Надеюсь страх и эта картина надолго отпечатается в их мозгах.

— Так… какой там уровень воды в главном коллекторе? — спросил я.

— По колено, — ответила Лиа за спиной.

— А чего я сухой?

— Так тебя я тащила. Вон, по колено в дерьме… Бр-р-р, какая мерзость.

Ну да, здесь нехило так воняет, страшно представить, что там будет твориться. Как бы нам не травануться от всего этого.

— А Клирия? Сама шла?

— Да, — подошла сзади ко мне Дара. — Ты как вниз упал, она сразу хлопотать начала. Ничего не говорила, лишь кровь вытирала, рану придавливала, чтоб кровотечение приостановить. Спиртом полила её, чтоб обеззаразить. Она беспокоилась…

— О своей шкуре, — закончил я за неё. — Не зря беспокоилась. Так значит она была здесь нормальной уже?

— Эм… ну да, а что сверху-то произошло?

Пиздец произошёл. Чуть не сдох там. Я до сих пор с ужасом вспоминаю её лицо, этот кинжал и невесомость в бездну. Не дай бог такое ещё раз пережить. Хотя ещё больше я пересрался, когда проснулся и понял, насколько мне повезло. Хотя скорее всего мешки с золотом слегка смягчили падение. Только это теперь и буду вспоминать ближайшие несколько дней.

— Ладно, довольно базарить. Надо идти, а то неровен час и дым здесь будет.

— Разве? — спросила Лиа.

— Хрен знает, я не пожарник, но проверять на себе не буду. Идёмте.

Мы двинулись к выходу из этой трубы к основной. По пути мы наткнулись на… Вот чёрт.

Клирия неведомым образом пыталась встать. Её нехило раскачивало из стороны в сторону, но она придерживалась за стену. А это я бил что есть сил. Насколько она живуча? Может пырнуть её?

— Госпофа… — её нереально штормило. Казалось, что даже её голова не могла нормально держаться на шее. — Госпофа… я фашу пфошениа. Я воивафа певеф вами… Пфо…

Даже слушать не стал дальше. Один удар в живот, эта сумасшедшая согнулась пополам и соскользнула на пол трубы, тяжело дыша. В солнечное сплетение неприятно получать, да?

— А знаешь, — остановился я перед ней и присел. — Я тебе кое-что могу сказать. Такой шизанутой суке как ты, которая должна сгореть на костре.

— Фто именно, госпофа?

— Ты никогда не добьёшься своей цели. Когда ты достигнешь антигероя, он даст тебе отворот поворот. Просто пошлёт тебя подальше, сказав, что в такой как ты он не нуждается. И ты будешь вечно одна в это пизданутом на всю голову мире.

— Нефавда, — её опухшие глаза, больше похожие на красные персики с узким разрезом посередине, уставились на меня. — Госпофа, вы не фавы. Он не фкавет мне это.

— Тогда поспорим? На твою жизнь? Если я окажусь права, то сделаю тебя нежитью и захороню в гробу на веки в глубоком лесу, от куда ты никогда не выберешься и будешь обречена вечно сидеть в коробке. Хочешь? А если проиграю я, то выполню одно твоё желание.

Она смотрела на меня минуту и когда я уже собирался победно улыбнуться, она протянула руку.

И что же?

Моя улыбка стал только шире. Я пожал её, скрепляя договор, после чего наклонился к самому её лицу и прошипел.

— Добро пожаловать в ад сучка. Надеюсь, тебе нравится вечность.

Знаю, что она ещё будет переваривать мною сказанное, так как не надо быть экспертом, чтоб понять — я уверен в победе. А следовательно, в её душонке сейчас две трещины разрастаются. Одна из-за обещания быть захороненной, другая — потерять свой смысл существования и жить с этим вечно.

Мне стало на душе легче и злоба наконец уступила место здравому рассудку.