Избранные эссе

Оказывается, в этой тюрьме еще никто не сбегал из камеры смертников, и пенитенциарное начальство и копы, будучи не в силах понять, как сбежал Билл Пуллман, и не дождавшись от Бальтазара Гетти ничего, кроме контуженных гримас, решают (в порыве с довольно сомнительным юридическим реализмом) просто отпустить Гетти домой. Что и происходит.

Бальтазар Гетти возвращается к себе в комнату, забитую запчастями от мотоциклов и оклеенную пошлыми постерами в духе автомастерских, и медленно приходит в себя, хотя он до сих пор щеголяет со странной отметиной на голове и не имеет ни малейшего представления, ни что случилось, ни как он попал в камеру Билла Пуллмана, и бродит по захудалой лачуге родителей с таким выражением, будто попал в кошмар. Дальше пара сцен, где он, например, смотрит, как женщина развешивает белье, пока слышится зловещий низкий звук, – смотрит с такими глазами, как будто забыл какой-то бесконечно ужасный факт и одновременно и хочет его вспомнить, и не хочет. Его родители, – которые курят траву, смотрят телевизор в огромных дозах и постоянно заговорщицки перешептываются и косо поглядывают, будто знают что-то важное, чего не знаем мы с Гетти, – не спрашивают Бальтазара Гетти о том, что случилось… и снова возникает чувство, что отношения в фильме сложно назвать открытыми и доброжелательными и т. д.

Но оказывается, что Бальтазар Гетти – невероятно одаренный профессиональный механик, и его сильно не хватало в автомастерской, где он работает, – мама, оказывается, сказала начальнику Гетти, которого играет Ричард Прайор, что Гетти отсутствовал «по болезни». На этот момент мы еще не знаем, правда ли Билл Пуллман совсем метаморфировал в Бальтазара Гетти, или это превращение в Гетти целиком происходит в голове Пуллмана – как бы затянувшаяся предсмертная стрессовая галлюцинация а-ля «Бразилия» Гиллиама или «Случай на мосту через Совиный ручей» Бирса [13] . Но во втором акте фильма накапливаются подтверждения буквальной метаморфозы, потому что у Бальтазара Гетти полноценная жизнь и история, включая девушку, которая подозрительно поглядывает на адский нарост на лбу Гетти и твердит, что он «на себя не похож», и после неоднократного повторения это перестает быть неочевидным каламбуром и начинает по-настоящему пугать. Еще у Бальтазара Гетти в автомастерской Ричарда Прайора есть своя преданная клиентура, и один из них, в исполнении Роберта Лоджи, – жуткий криминальный босс с бандитской свитой и черным «мерседесом 6.9» с непостижимыми поломками, которые он доверяет диагностировать и исправить только Бальтазару Гетти. Роберт Лоджа явно знаком с Бальтазаром Гетти и общается с Бальтазаром Гетти [14] с жуткой смесью добродушной приязни и покровительственной жестокости. И вот в день, когда Роберт Лоджа заезжает в автомастерскую Ричарда Прайора на проблемном «мерседесе 6.9», в машине рядом с бандитами Лоджи сидит невероятно роскошная красотка криминального типа, сыгранная очевидно узнаваемой Патриcией Аркетт, т. е. похожая на жену Билла Пуллмана, только теперь она платиновая блондинка. (Если тут вам вспомнилось «Головокружение», вы не ошибаетесь. В послужном списке Линча немало отсылок и оммажей Хичкоку, – например, первый кадр Кайла Маклахлена из «СБ», где он подглядывает за Изабеллой Росселини через жалюзи ее шкафа, идентичен почти во всех технических отношениях кадру с Энтони Перкинсом, подглядывающим за омовениями Джанет Ли в «Психо», – которые ближе к интертекстуальным ориентирам, чем к откровенным аллюзиям, и всегда ведут в странных, жутких и уникально линчевских направлениях. Так или иначе, тут не так важна аллюзия на «Головокружение», как то, что дуэссоподобная [15] двойниковость Патриции Аркетт выступает контрапунктом к другому «кризису личности» фильма: одна актриса – пока что – нескрываемо изображает двух разных женщин, тогда как два совершенно разных актера изображают одновременно одного «человека» – пока что – и две разные «личности»).

13

Рассказ Амброза Бирса (1890) о приговоренном к повешению плантаторе времен Гражданской войны в Америке, экранизировался, в частности, для цикла «Альфред Хичкок представляет».

14

Знаю, что ужасно часто повторяю имя Бальтазара Гетти, но, по-моему, это самое прекрасное и абсурдное имя реального человека, что я слышал, и я обнаружил, что записываю на площадке о Бальтазаре Гетти все, даже не очень нужное или полезное (потому как сам Гетти оказался неинтересным, пустым и нарциссичным, как типичный нефтяной наследник, ставший звездой, не успев преодолеть пубертатный период), из одного удовольствия повторять его имя как можно чаще.

15

Дуэсса – имя Лжи из произведения Уолтера Рейли «Королева фей».

И ну, короче, новая пролетарская инкарнация Пуллмана в облике Гетти и явная светловолосая инкарнация жены Пуллмана в облике Аркетт встречаются глазами и тут же генерируются искры с такой силой, что заезженный компонент эротического влечения «кажется-мы-знакомы» приобретает совершенно новые слои жуткой буквальности. Затем пара сцен, которые объясняют порочную историю новой светловолосой инкарнации Аркетт, и пара сцен о том, как глубоко и яростно привязан к светловолосой Патриции Роберт Лоджа, и пара сцен, где совершенно очевидно, что Роберт Лоджа – полный психопат, которого совершенно точно не стоит бесить и с девушкой которого не стоит втайне встречаться. А затем пара сцен о том, что Бальтазара Гетти и светловолосую Патрицию Аркетт, – видимо, несмотря на нарост на лбу Гетти, – мгновенно и яростно влечет друг к другу, и еще пара сцен, где они реализуют свое влечение со всей неестественной и безэмоциональной энергией, которой славятся постельные сцены Линча [16] .

16

Неестественное, трансовое ощущение, из-за которого постельные сцены одновременно сексуально «знойны» и эстетически «холодны», – примерно тот метаэротический эффект, который пытался эмулировать Гас Ван Сент, показав постельные сцены в «Моем личном штате Айдахо» в виде серии кадров со сложными позами, которые не давали жуткого линчевского транса, а напоминали больше иллюстрации к «Камасутре».

И после еще пара сцен, из которых ясно, что у персонажа Роберта Лоджи в фильме тоже не одна личность и что по крайней мере одна из этих личностей знает декадентского похотливого ловеласного таинственного друга покойной жены Билла Пуллмана и мефистофелевского Таинственного Человека, вместе с которым Лоджа делает звонки с жуткими и неопределенными угрозами в дом Бальтазара Гетти, которые Гетти приходится слушать и интерпретировать, пока его родители (актеры Гари Бьюзи и Люси Дейтон) курят траву и обмениваются таинственными многозначительными взглядами на фоне телика.

Наверное, пока лучше не раскрывать последний акт «Шоссе в никуда», но все же, пожалуй, стоит резюмировать, что намерения светловолосой Аркетт по отношению к Гетти окажутся не такими уж благородными; что нарост Гетти совершенно залечится; Билл Пуллман вернется в фильм; что брюнетка Аркетт тоже вернется, но не (так сказать) во плоти; что и блондинка, и брюнетка П. Аркетт окажутся вовлечены (через друзей-ловеласов) в мир порно, а именно хардкорного, видеоплоды которого показаны (как минимум в черновой версии) в таких деталях, что я не представляю, как кино Линча избежит рейтинга NC-17; и что концовка «Шоссе в никуда» ни в коем случае не «позитивная» или «приятная». А также что Роберт Блейк, хотя и куда более сдержанный и почти более женственный, чем Деннис Хоппер в «Синем бархате», как минимум так же поразителен, жуток и незабываем, как Фрэнк Бут Хоппера, и что его Таинственный Человек, довольно очевидно, дьявол, ну или как минимум чье-то весьма пугающее представление о дьяволе – вроде чистого парящего духа зла а-ля Лиланд / Боб / Страшная Сова из «Твин Пикса».

6б

Примерное количество интерпретаций «Шоссе в никуда»

Где-то 37. Похоже, главная интерпретативная вилка, как уже упоминалось, зависит от того, принимаем ли мы внезапное необъясняемое изменение личности Пуллмана за чистую монету (т. е. за буквально реальное в фильме) либо за некую кафкианскую метафору вины, отрицания и психической изворотливости, или мы представляем весь фильм – от нарушающих приватность кассет до камеры смертников и метаморфозы в механика и т. д. – как одну длинную галлюцинацию лощеного саксофониста, которому бы не помешали рецептурные препараты. Последнее кажется наименее интересным вариантом, и я очень удивлюсь, если хоть кто-то в Asymmetrical хочет, чтобы «Шоссе в никуда» трактовали как длинный сон сумасшедшего.

Или – с еще одной стороны – сюжет фильма может просто оказаться невнятицей, не иметь рациональных объяснений и вообще не поддаваться общепринятым трактовкам. При этом он не обязательно будет плохим фильмом Дэвида Линча: «Голову-ластик» из-за сновидческой логики можно считать «нарративом» только в общем и нелинейном смысле, большие части «Твин Пикса» и «Огонь, иди со мной» ни говорят ни о чем, но при этом остаются завораживающими, многозначительными и просто крутыми. Кажется, неприятности у Линча начинаются, только когда зрителю кажется, что его фильмы хотят что-то донести, т. е. когда они настраивают на ожидание какой-то внятной связи между элементами сюжета – и не могут донести ничего. Здесь среди примеров «Дикие сердцем» – где есть интригующие намеки на связь между Сантосом, мистером Рейндиром (мужиком с внешностью полковника Сандерса, который заказывает убийства, подбрасывая серебряные доллары в почтовые щели дверей убийц), персонажем Гарри Дина Стэнтона и смертью отца Лулы, а затем это ни визуально, ни нарративно не раскрывается, – и первые полчаса «Огонь, иди со мной» о расследовании ФБР допалмеровского убийства другой девушки, которые настраиваюют на то, что с делом Палмер появится важная связь, но только переполняются странными намеками и ни к чему не ведущими подсказками, так что эту часть фильма даже пролинчевские критики рассматривают с особой беспощадностью.

Так как это может отразиться на качестве финального фильма, замечу, что «Шоссе в никуда» – самый дорогой фильм, который Линч снимал самостоятельно. Бюджет что-то вроде шестнадцати миллионов долларов – в три раза дороже «Синего бархата» и по меньшей мере на пятьдесят процентов дороже «Диких сердцем» или «Огонь, иди со мной».

Но пока что, на данный момент, наверное, невозможно сказать, будет «Шоссе в никуда» лажей уровня «Дюны», шедевром калибра «Синего бархата», чем-то посередине или как. Единственное, что я могу утверждать с полной уверенностью, – фильм будет линчевский.

8

Что значит «линчевский» и почему это важно

Академическим определением «линчевского» может быть такое: «особый вид иронии, где очень макабрическое и очень обыденное сочетаются так, что открывают постоянное наличие первого во втором». Но, как и «постмодернистский» или «порнографический», «линчевский» из тех стюарт-поттеровских слов, которые определяются лишь при визуальном контакте – т. е. мы их узнаем, когда увидим [17] . Тед Банди – не особенно линчевский, но старый добрый Джеффри Дамер и части тел его жертв, аккуратно отделенные и лежащие в холодильнике рядом с шоколадным молоком и маргарином «Шедд Спред», – насквозь линчевские. Недавнее убийство в Бостоне, когда дьякон церкви Южного побережья погнался за подрезавшей его машиной, спихнул ее с дороги и застрелил водителя из мощного арбалета, – на грани линчевского.

17

Стюарт Поттер – судья, который при попытке юридически определить термин «порнография» заявил: «Я ее узнаю, когда увижу, и фильм, рассматриваемый в этом деле [„Любовники“, 1958], – не такой».

С другой стороны, бытовое убийство может оказаться в разных точках линчевского континуума линчизма. Если кто-то убьет жену, то линчевского привкуса здесь маловато, но если окажется, что этот кто-то убил жену из-за какой-нибудь мелочи вроде патологической неспособности понять необходимость наполнить форму для льда после использования последнего кубика или упрямого нежелания купить конкретное арахисовое масло, которое предпочитает парень, то убийство можно рассмотреть как имеющее линчевские элементы. А если парень, сидя перед изуродованным трупом жены (чья пышная пятидесятническая прическа осталась на удивление в порядке) с первыми копами на месте преступления в ожидании криминалистов и ребят из уголовного, начинает оправдываться с помощью глубокого компаративистского анализа достоинств арахисовых масел «Джиф» и «Скиппи» и если патрульные, несмотря на отвращение из-за резни, вынуждены признать, что он в чем-то прав – ведь если у тебя придирчивый вкус к арахисовому маслу и этому вкусу отвечает «Джиф», то просто невозможно представить «Скиппи» приемлемой заменой, и что жена, упрямо игнорируя важность «Джифа», таким образом посылает многозначительные и тревожные сигналы о своей эмпатии и взглядах на святость брака как на узы между двумя телами, умами, душами и вкусами… ну вы поняли.

Лично для меня деконструкция в линчевских фильмах этой странной «иронии банального» повлияла на то, как я вижу и организую мир. С 1986-го я стал замечать, что добрых шестьдесят пять процентов людей в автобусных терминалах метрополий между 0:00 и 6:00, как правило, можно квалифицировать как линчевские типажи: роскошно непривлекательные, больные, гротескные, на обыденные обстоятельства реагируют с чрезмерным страданием. Ну или всем нам приходилось видеть, как люди внезапно нацепляют на себя гротескные выражения – например, услышав шокирующие новости, или попробовав что-то испорченное, или в присутствии маленьких детей без всяких конкретных причин, – но я определил, что внезапное гротескное выражение лица нельзя расценивать как по-настоящему линчевское, если только это выражение не держится на пару мгновений дольше, чем требуют обстоятельства: просто держится, застывшее и гротескное, пока не начинает обозначать семнадцать разных вещей одновременно [18] .

18

И в качестве отступления – но отступления важного – добавлю, что лично у меня с 1986-го есть правило отн. свиданий: любое свидание, в котором я еду к дому девушки, чтобы ее забрать, и там участвую в разговоре с родителями или соседями, который хотя бы отдаленно можно назвать линчевским, – для меня автоматически последнее свидание с этой девушкой вне зависимости от ее достоинств в других сферах. И что это правило, рожденное после просмотра «Синего бархата», служило мне верой и правдой и спасало от разнообразных пугающих переплетов и засад, и что друзья, которым я его пропагандировал, но которые его намеренно проигнорировали и продолжали встречаться с девушками, имеющими очевидные элементы линчизма в характере или круге общения, потом об этом пожалели.