"Избранные историко-биографические романы". Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
Иисус умолк и аккуратно свернул свиток. Теперь должна была последовать небольшая проповедь. Все ждали.
— Сегодня сие предречение исполняется, — заявил Иисус и обвел взглядом помещение.
Некоторое время присутствующие ошеломленно молчали, не зная, как реагировать на подобное безответственное заявление, ведь процитированный стих относился к приходу Мессии, к наступлению времени избавления.
— Как это исполняется? — прозвучал наконец из темной глубины чей-то язвительный голос. — Что-то я не вижу никаких знаков и знамений.
— Знамения грядут, — уверенно промолвил
Зал разразился возмущенными восклицаниями.
— Эй, умник, разве ты не сын плотника Иосифа? Твое дело — плотницкая мастерская. Почему ты берешь на себя смелость судить и вещать о пророчествах?
— Потому, — ответил Иисус, — что исполнять сие пророчество предстоит мне.
На мгновение в зале вновь воцарилось молчание, но на сей раз откровенно враждебное.
Наконец какой-то старец встал и дрожащим голосом вопросил;
— Сынок, что ты имеешь в виду? Как ты собираешься исполнять пророчество?
В голосе его звучала глубокая печаль, как будто он явился свидетелем непозволительного святотатства, но считал, что все еще можно исправить быстрым покаянием.
— Изо дня в день, следуя воле и наставлениям Отца моего. Царствие его будет открыто мне, я же открою его для вас. Истинно говорю вам, так будет. Те, кто последует за мной, обретут Царствие Небесное.
— Твоим отцом был Иосиф! — гаркнул кто-то. — Он, что ли, будет наставлять тебя из могилы? Это же немыслимый вздор!
— Я имею в виду волю моего Небесного Отца. Господа. — Краска отхлынула с лица Иисуса, как будто сказанное истощило его силы, однако он упорствовал: — И у всех вас есть возможность стать возлюбленными чадами Господа.
Последние его слова потонули в негодующих криках.
Две Марии отпрянули назад. Мать Иисуса взяла молодую женщинy за руку и повлекла ее к выходу, мимо рядов скамеек и хмурых лиц собравшихся, но они покинули синагогу не раньше, чем успели услышать возгласы «Святотатство! Богохульство!», эхом разносившиеся по залу.
Через некоторое время ошеломленные и растерянные женщины увидели, как наружу кучками высыпают рассерженные люди. Одна из таких людских волн буквально вынесла из синагоги Иисуса, словно подхваченную потоком щепку.
— Услышьте меня! Услышьте меня! — тщетно повторял он.
— Ты вырос здесь! Как ты смеешь говорить такие возмутительные слова! — вопил кто-то.
— Мы все прекрасно знаем, кто ты такой!
Иисус умолк, но когда остальные от неожиданности тоже притихли, воскликнул:
— Правда в том, что никакой пророк не принимается в отечестве своем, и среди его собственных родичей, и в собственном доме! — Эти слова, похоже, привлекли к себе внимание, во всяком случае, многие мужчины остановились и обернулись к нему. — Помните историю Илии и вдовы из Сарепты Сидонской? В то страшное время засухи в Израиле было много нуждающихся вдов, но к кому был послан Илия? К женщине, которая жила в другом месте, в языческой земле.
Толпа, обступившая Иисуса, выслушала это в угрюмом молчании.
— А как насчет Неемана Сириянина? Много было
прокаженных в Израиле, но кого исцелил Елисей? Иноземца и слугу врага Израиля. О чем это вам говорит?Ответом стал возмущенный рев толпы.
— Это говорит нам о том, что ты сам, должно быть, прихвостень иноземцев и врагов собственного народа! — выкрикнул кто-то. — И наглец, вздумавший равнять себя с величайшими нашими пророками! Ты, отроду не знавший ничего, кроме плотницкого ремесла! Как ты смеешь!
— Пророк Амос собирал плоды сикоморы, а царь Давид пас овец, — парировал Иисус.
— Довольно! Хватит! Не хватало еще, чтобы каждый плотник равнял себя с царем Давидом!
— Убить его!
— Побить камнями!
У Иисуса не было возможности ни защититься, ни убежать — толпа окружила его и увлекла в сторону обрыва.
— Сбросить его вниз! — выкрикивали разгневанные люди.
— Столкнуть с обрыва и закидать камнями! Он изменник и бо-гохульник!
Назарет располагался в горах, и падение с одного из здешних утесов означало верную гибель. На глазах у обеих Марий толпа, словно океанская волна, неудержимо покатила к ближайшему откосу, и женщины не могли воспрепятствовать задуманному убийству.
— О Господи, Боже Всевышний!
Лицо матери Иисуса стало пепельно-серым от ужаса. Она явно не ожидала такого поворота событий, и случившееся потрясло ее так, будто Иисуса неожиданно поразила молния.
А вот Мария из Магдалы была удивлена намного меньше. Может быть, она стала понимать Иисуса, вернее, этого нового Иисуса лучше, чем его семья.
Но неужели ему суждено погибнуть сейчас?
— Возвращайся домой, я приду к тебе. Все будет хорошо! — неожиданно сказала она матери Иисуса, обняла ее, мягко подтолкнула в направлении дома и поспешила вслед за толпой.
Единственное, что она могла видеть, — это спины людей, заслонившие от нее Иисуса. Он находился где-то в первых рядах, его пихали, толкали и увлекали вперед. Мария уже не слышала его голос, до нее доносились лишь крики и проклятия толпы: ужасные слова, которые резали слух ненавистью и злобой, как будто Иисус тяжко обидел каждого из них.
Земля под ногами с небольшим уклоном поднималась вверх, потом выровнялась. Вдалеке показались холмы и мягкое сверкание воды: должно быть, это поблескивало лежащее в долине озеро. Но прямо внизу были скалы и крутые ущелья.
— Убить его! Убить его! — выкрикивали люди, но потом раздался общий, надрывный крик, и звуки оборвались.
Все смолкли, только что безумствовавшая толпа стала рассеиваться.
Спрятавшись за большим валуном, Мария смотрела на проходивших мимо людей, одетых в темные одежды. Она ожидала увидеть на их лицах злобное, кровожадное удовлетворение, но ничего подобного — они выражали лишь тупую растерянность.
Выбравшись из своего укрытия, женщина начала проталкиваться сквозь валившую ей навстречу толпу к краю утеса. От мысли о том, что придется смотреть вниз с обрыва, у нее сжималось сердце, но бросить Иисуса, не попытавшись помочь ему, она не могла. А потому, преодолевая сердцебиение и головокружение, подошла к самому краю и заставила себя поглядеть вниз.