Избранные произведения в одном томе

— Уорд поручила вам идентификацию? — продолжил я, на всякий случай понизив голос. Я не стал уточнять, чью именно: Мирз не мог не понимать, что я имею в виду Марию де Коста.

— Кто вам сказал?

— Никто. Я просто подумал, что предложат вам. — Он нервничал. Я надеялся только, что заказанный сандвич мне принесут быстро.

— Да, я этим сейчас и занимаюсь.

Мирз выпил свое пиво едва ли не одним глотком. Уорд обмолвилась о том, что у него возникли какие-то проблемы, и примерно на то же прозрачно намекала Парек. Глядя на Мирза, я видел, что проблемы есть. Впрочем, это меня не касалось. И вообще, нянчиться с ним в мои обязанности не входило. Напомнив себе это, я посмотрел на мальчишеское лицо Мирза и с трудом удержался от вздоха.

— У вас все в порядке? — спросил я.

— А разве может быть иначе?

— Я просто хотел удостовериться. В нашу последнюю встречу…

— Все у меня в порядке! Просто работы много. Вот если бы Уорд дала мне шанс доделать одну работу, не нагружая при этом еще одной, новой, я мог бы…

Он осекся, густо покраснев.

— Вам точно не нужно независимого мнения? — произнес я.

Мирз прикусил губу и, заморгав, уставился в свой стакан.

— Вряд ли я…

— Сандвич с сыром?

За моей спиной стояла девушка с тарелкой в руках. Я выдавил улыбку:

— Спасибо.

Пока она ставила тарелку на стол, Мирз свирепо смотрел на свои колени. Я подождал, пока официантка отойдет от стола.

— Продолжайте.

Но момент уже был упущен.

— Это не важно, — пробормотал он, встал, допил остатки пива и устремился к выходу, толкнув стол так, что мой кофе расплескался из чашки.

— Подождите! — окликнул я, но он уже проталкивался к дверям. Какой-то толстяк в костюме в полосочку отшатнулся и едва не пролил свое пиво, когда Мирз ракетой пролетел мимо него.

— Вот, джентльмены, образчик поведения, с которым нам приходится сталкиваться в наши дни, — объявил он, раздраженно глядя ему вслед.

Уверен, Мирз этого даже не заметил.

Глава 24

Я ушел из паба сразу, как доел свой сандвич. Дождь на улице не унимался, и встречные пешеходы тащились по мокрым тротуарам, низко опустив головы и ссутулившись. Притом что времени было всего часа два дня, казалось, начинался вечер. В такие дни я начинаю задумываться, почему до сих пор живу в городе. Однажды я уже делал попытку вырваться, сменив забитые улицы и бетонные стены Лондона на маленькую деревушку в Норфолке, где осень, по крайней мере, протекала по заведенным природой циклам.

Здесь она не навевала ничего, кроме тоски.

Впрочем, я понимал, что своим настроением обязан в значительной степени инциденту с Мирзом. Стоя на краю тротуара в ожидании зеленого света на переходе, я размышлял, что с ним происходит. Редкое расследование протекает гладко, и преодоление неожиданных препятствий — часть нашей работы. У юного тафономиста хватало необходимых навыков, и даже отсутствие опыта вряд ли мешало ему слишком сильно. Если, конечно, он готов признаться в этом хотя бы себе. Однако я подозревал, что чрезмерное эго может сильно затруднить это. А в сочетании со склонностью теряться в сложных обстоятельствах оно становилось прямо-таки разрушительным. Вопрос заключался только в том, мог ли я что-либо с этим поделать.

Телефон зазвонил, когда я переходил дорогу. Я задержался под козырьком магазина, чтобы ответить на звонок; номер, высветившийся на дисплее, был мне незнаком. Однако голос, донесшийся из динамика, я узнал сразу.

— Алло! Доктор Хантер? Это Адам Одуйя. Я не помешал вам?

Я даже не стал спрашивать, откуда у него мой номер: он сам говорил раньше, что у него есть свои источники информации.

— Это имеет отношение к расследованию?

— Даю вам честное слово, нет. Я звоню вам по совершенно другому поводу.

Я выглянул из-под козырька. Моросивший дождь превратился в полноценный ливень.

— Ну ладно.

— Когда мы с вами общались пару дней назад, я упоминал о том, что хотел бы побеседовать с вами по одному вопросу. Уверяю вас, к Сент-Джуд он не имеет ни малейшего отношения. У вас не нашлось бы времени сегодня, во второй половине дня, чтобы встретиться со мной?

Я вздохнул. После приключения с Мирзом в пабе мне не хватало только еще разговора с Одуйей. Однако и отказывать ему, даже не узнав, в чем заключается вопрос, я тоже не мог. Даже если его методы не вызывали у меня симпатии, цели заслуживали уважения.

— А в чем дело? — осторожно спросил я.

— Как вы относитесь к работе на общественных началах?

В прошлом мне приходилось заниматься такого рода работой, но все зависело от характера расследования. В особенности если предложение исходило от Одуйи.

— Мне нужно знать больше.

— Я пытаюсь запустить апелляционный процесс по делу человека, десять лет назад обвиненного в убийстве, которого, как я убежден, он не совершал. Полагаю, улики против него не вызывают доверия, особенно в том, что касается нанесенных жертве травм. Хотелось бы, чтобы вы ознакомились с материалами дела и высказали свое мнение.

Я молчал.

— Я понимаю ваши сомнения, — продолжил Одуйя, и я представил его хитрую улыбку. — Вполне естественно, вам не хотелось бы иметь дело ни с чем, что могло бы бросить тень на вашу работу с полицией. Но вот вам мое слово, это совершенно иной случай. Я хотел подождать с этим до тех пор, пока улягутся страсти по Сент-Джуд, однако мой клиент уже дважды пытался покончить с собой, и его родные боятся, что он повторит попытку. Денег у них немного, но, если нужно, я готов договориться о небольшой плате — хотя бы о компенсации расходов.

— Не в деньгах дело. Просто мне нужно знать больше, прежде чем вовлекаться во все это.

— Разумеется. Именно поэтому мне и хотелось бы встретиться с вами — обсудить ситуацию подробнее.

Дождь стекал с обреза козырька мне за шиворот. Я отступил к двери, прикидывая, много ли осталось работы в морге. Не слишком много, но я собирался тщательнее изучить зубной протез из бойлера.

— В ближайшие часа два или три не могу, — произнес я.

— Тогда ближе к вечеру. В любое удобное вам время и место.

— Мы могли бы встретиться после работы. Сейчас я в морге на Карлайл-стрит…

— Рядом с залами судебных заседаний. Я знаю это место. Провел там много времени, когда занимался адвокатской практикой. Это недалеко от метро, и там есть паб «Пух и перья». Мы могли бы встретиться там, скажем… в семь часов?

Одуйя назвал тот самый паб, в котором я напоролся на Мирза. Однако место было удобное, и это оставляло мне достаточно времени. Я думал, мое согласие удовлетворит Одуйю, но он еще не закончил.