Избранные произведения. Том 2

— Первый вызывает «роуд-аскер» сто семь…

Павел спохватился и наклонился к микрофону:

— Сто седьмой слушает Первого.

— Сто седьмой, вас ждут в Центре, срочно ответьте по двадцать второму каналу.

Павел посмотрел на спутника, с трудом избавляясь от мыслей о Люции.

Разозлился, стряхнул оцепенение.

— Извини, меня вызывают. Придется тебе добираться домой одному.

— Жаль, а то посидели бы у нас, посмотрели мою коллекцию рогов и клыков, я ведь охотником стал.

— В другой раз. И вообще хорошо бы встретиться всей нашей старой компанией. Не возражаешь?

— Соберу всех и позвоню. До встречи.

Высадив Евгения, Павел помахал рукой, и вскоре рубиновые светлячки кормовых огней куттера затерялись в ночи.

6

В бункере Центра его ждали Ромашин, Златков и директор УАСС Ив Костров. До этого Павел видел директора всего два раза, и то, что руководитель такой мощной организации, как аварийно-спасательная служба, «снизошел» до посещения Центра, указывало на серьезность происходящих событий больше, чем другие факты.

Ив Костров был среднего роста, нетороплив, скуп на слова, широкоскул и рыжеволос. Твердый рот, пристальный взгляд из-под припухших век, умение мгновенно оценивать собеседника говорили о недюжинном уме и сильной воле этого человека. Павел, здороваясь, встретился с ним глазами и понял, что оценен и взвешен взыскательно и точно — он, инспектор космосектора УАСС, считавший себя неплохим психологом, непроницаемым для других!

— Дела наши не блестящи,- сказал Ромашин.- Только что получен анализ состояния среды вблизи Ствола: изменены все природные параметры, обнаружена широкая гравитационная депрессия, растущая в глубь Земли. Кроме того, открыты более чем странные объекты в космосе, расположенные по вектору от Ствола на расстоянии около ста астрономических единиц от Солнца. Но самое главное, что дальше нас не пропустили! Путь в космос на этом направлении блокирован.

— Как не пропустили? — вяло удивился Павел. — Кто не пустил?

— Не знаю. Мы направили спейсера погранслужбы и дальше в открытый космос по тому же вектору, но в световом полугоде от Солнца корабли наткнулись на неизвестное поле, отбросившее их назад.

— Может быть, надо просто обойти эту область?

— Результатов пока нет. — Ромашин посмотрел на директора Управления и замолчал.

— Вы догадываетесь, зачем вам все это говорится при мне? — спросил тот, сдерживая в голосе басовитые громыхающие нотки.

Павел кивнул.

— Под угрозой жизнь многих тысяч людей, и надо спешить с выключением Ствола.

— Под угрозой существование цивилизации- вот как стоит вопрос! Связь между странными явлениями на Земле и в космосе и экспериментом в лаборатории времени прямая.Нет смысла объяснять, как дорога каждая минута. Мне сообщили, что именно вы пойдете в лабораторию. Справитесь?

Павел выдержал еще один быстрый оценивающий взгляд, но за него ответил Ромашин:

— Справится, я в него верю.

— Необходимо сделать все возможное и невозможное, чтобы предотвратить грядущие катастрофы. Покажите мне оборудование Центра и его структуру, — обратился Костров к Ромашину.

Инспектор остался стоять с молчащим Златковым.

— Ну и ну, — пробормотал Павел. — Час от часу не легче!

— Он еще слабо сказал, — тихо произнес Златков. — Под угрозой существование Вселенной, а не только земной цивилизации! Я боюсь, как бы хроноген не «провалился» к самому моменту образования нашего Мироздания! Кстати, по последним выкладкам расчетной группы, Ствол ушел и в будущее.

— Ну и о чем это говорит?

— Это открытый хроноклазм, вариант которого никем не просчитан. Ни один запуск хроноускорителя в будущее до катастрофы не дал положительного результата. «Вязкость» времени в направлении будущего оказалась такой, что хроноген выталкивался из времени, как пробка из воды.

Павел помолчал, глядя, как Ромашин что-то рассказывает Кострову.

— Вы как-то сказали, что у вас разработана собственная гипотеза о причине катастрофы…

— Не отрицаю, говорил… Разве Марич не отбил у вас охоту выслушивать бредовые идеи?

— Напрасно вы о нем так…

Начальник Центра пожал плечами.

— Не судите пристрастно о наших отношениях. Он меня не любил, это верно, да и я его не жаловал за несдержанность, излишнюю категоричность, но он прекрасный специалист… был. Жаль, что он пошел на этот безумный шаг без подготовки.

— Вы не ответили.

— Извольте. Я уже высказывался на эту тему. Одно из двух: или вмешались чужие разумные существа, или наши с вами правнуки. Многое говорит в пользу последнего: то, что раньше мы не могли проникнуть в прошлое глубже миллиарда лет, а тут вдруг провалились гораздо ниже. Не могли ни на минуту выйти в будущее и вдруг вышли. На поддержание ускорителя в рабочем состоянии нужна колоссальная энергия — почти четверть дневного ресурса земного энергопояса. Откуда она поступает в Ствол?

— А если чужой разум?

— Я же говорю, по логике происходящего — похоже. Коль уж затронуто будущее Вселенной, другие цивилизации не могли не вмешаться. Но их вмешательство заметили бы сразу, оно было бы, наверное, сравнимо по мощности с общеземной катастрофой. Если бы я мог попасть в Ствол и посмотреть записи регистраторов!

— Павел вздохнул.

— Тогда я был бы не нужен. Хочу вернуться к вашему утверждению об угрозе существования Вселенной. Доказательства есть? Слишком уж фундаментальные вещи затронуты этими страшными словами. Вы не преувеличиваете степень опасности?

— Может быть, — неожиданно легко согласился Златков. — Извините, мне надо работать. У вас еще есть вопросы?

Павел вдруг понял, что устал.

— Нет, до свидания.

Выходя из зала, он оглянулся. Директор УАСС и начальник отдела безопасности смотрели ему вслед.

В отдел «Р» Павел прибыл в половине восьмого утра и первым делом прочитал поступившую информацию. По его просьбе расчетная группа отдела безопасности смоделировала обстановку в главном зале управления лаборатории во время эксперимента. Все было как обычно: мощность хроноимпульса, работа силового оборудования Ствола, разговоры по интеркому с абонентами. То есть ничто не предвещало катастрофы, и никто из экспериментаторов не заметил ничего необычного. Во всяком случае, за полчаса до катастрофы.

Быстро дочитав остальное, Павел отправился в отдел разработки индивидуальных средств защиты, или «отдел бронемастеров», как его называли в техническом секторе.

Его встретил сам начальник отдела Тишо Алюш, бронзоволицый, с орлиным носом и пронзительными глазами, не то индус, не то перуанец. Одет он был во все красное и коричневое, но, как ни странно, гармонирующее с цветом лица и фигурой.

— Проходите, — Алюш сделал приглашающий жест. Голос у него был гортанный, горловой, и слова он выговаривал очень четко и правильно, как диктор интервидения. — Это мой кабинет. — Алюш указал на белую дверь с номером один. — Дальше лаборатории: микротехники, внутреннего обеспечения, газо- и водообмена, утилизации отходов, подгонки, легкой защиты, специальных средств защиты. Нам сюда.