Избранные произведения. Том 3

— Безумец этот ваш «сын сумерек», — буркнул Торопов, покосился на браслет, высветивший время. — По-моему, он не соображает, что делает. Как и супермен Железовский, впрочем.

Боянова оценивающе посмотрела на Торопова, словно вспомнив о его существовании.

— К слову, командор, вы знаете, что нападавшие были одеты в погранформу?

Торопов нахмурился, сжал губы в бледную полоску.

— Это ничего не доказывает. Ни один из них не работает в погранслужбе. Пограничники дорожат честью мундира. Если я вам больше не нужен, имею честь откланяться.

Боянова задумчиво смотрела вслед главному пограничнику.

— Я, пожалуй, тоже пойду, — сказал Шевчук, понимая чувства женщины. — Закончу кое-какие дела, да и здесь еще есть работа.

— Иди, — кивнула комиссар. — Не понимаю, мы все время опаздываем.

— Ты имеешь в виду Шаламова?

— Как ты думаешь, у нас есть шансы задержать его силой?

Шевчук покачал головой.

— Шансы задержать Шаламова силой колеблются между невероятным и невозможным. Наш неведомый противник уже пытался это сделать дважды. С Даниилом нужно говорить на его языке, а не на языке силы. Кажется, Железовскому это удавалось.

— Вот и отыщите его с Рене и спросите, как он это делал. Остановить Шаламова необходимо, пока он не натворил бед. Зачем он им, Алекс?

— Кто, Шаламов?

— Железовский. Ведь он уже не опасен для «хирургов», вернее, для тех, кто стоит за их спиной, он сделал свое дело.

Заместитель комиссара погладил бородку.

— Значит, он выяснил что-то еще, что должно остаться тайной. Где находится Центр и кто им руководит, например.

— Если так, то Аристарх… погиб.

— Вряд ли. Если бы они хотели его убить, нам достался бы только его труп.

— Успокоил. — Боянова включила запись финала схватки бывшего курьера с людьми в форме пограничников, сделанную одним из киберов. Жуткое бегство Шаламова действовало угнетающе. Однако определить, кто и как вынес с поля боя Железовского, видеозапись не позволяла. Помолчав, Власта прочитала четверостишие:

Какою ты стихией порожден?

Все по одной отбрасывают тени,

А за тобою вьется миллион

Твоих теней, подобий, отражений.

Шевчук бесшумно вышел,но комиссар недолго оставалась одна (не считая молча работавших операторов), в зале один за другим появились Джума Хан, Ромашин и председатель СЭКОНа.

— Мне сообщили, что служба безопасности снова попала впросак,- заявил Ландсберг с тонкой усмешкой.- Шаламов ушел,Железовский похищен, завод ничего противозаконного не производит. А?

— Как быстро распространяются слухи, — недобро сощурилась Боянова. — Такое впечатление,что вы, Казимир, узнаете об операциях отдела намного раньше, чем их планирует сам отдел. Кто вам сообщил, что Железовский похищен? А тем более о том, что мы интересуемся заводом и его продукцией?

Ландсберг понял, что допустил промах, но не показал виду.

— У меня свои источники информации, не криминогенного характера. Или вы допускаете, что СЭКОН получает сведения от антисоциальных элементов?

В зале повисла хрупкая тишина, которую нарушил Ромашин:

— Почему бы и нет, Казимир? На месте комиссара я бы тоже удивился. Завод объявлен зоной ЧП всего полчаса назад, а вы уже тут как тут.

Краска бросилась в лицо Ландсбергу, глаза его метнули молнии, но тон остался дружеским.

— Просто я дежурил в центре координации над «сферой Сабатини» и услышал объявление по «треку». Вот и все загадки моего появления. К сожалению, вам оправдаться перед ВКС будет труднее: служба упустила Шаламова и не предотвратила самодеятельность Железовского. Комиссар, неужели и после этого инцидента вы будете утверждать, что Шаламов не представляет большой опасности для людей?

— Для обычных людей — нет, — негромко сказал Джума Хан. — Для тех, кто попытается его задержать силой, — да.

Ландсберг окинул безопасника насмешливым взглядом.

— Вы переводчик мыслей комиссара, молодой человек? Держитесь поскромнее, не вам судить о безвредности действий псинеура, да еще такого масштаба, как Шаламов.

— Почему бы и нет? — все так же спокойно произнес Ромашин. — Джума в свое время лечил Даниила и кое-что смыслит в этом деле. Кстати, наши мнения совпадают: Шаламова нельзя трогать вообще, разве что попытаться поговорить с ним, выяснить цель его шатаний по Земле.

— У меня другое мнение. — Ландсберг некоторое время смотрел на молчавшую женщину с неопределенным сожалением и скрытым превосходством. — Боюсь, ваш «сын сумерек» преподнесет еще не один сюрприз… если его не остановить. На Совете я потребую его захвата с последующим ограничением свободы. Он опасен. До скорой встречи.

Председатель СЭКОНа коротко поклонился Бояновой, небрежно кивнул Ромашину и вышел.

— Жуир, — пробормотал ему вслед Джума Хан.

— Что вы сказали? — очнулась Боянова.

— Человек живет в свое удовольствие. Вернее, получает удовольствие не только от того, что он делает, но и как делает.

— Да, — согласился Ромашин, — я тоже почувствовал нотки самолюбования, превосходства и… неискренности. Казимир изменился, раньше я знал его другим.

— Утоление рангового голода, — сказал Джума, и оба посмотрели на комиссара.

— У вас есть ко мне вопросы? — спросила Власта.

— Мы хотим предложить помощь в поисках Железовского, — сказал Ромашин. — Есть кое-какие идеи.

— Какие?

— Например, привлечь к поиску вашу сестру, она интрасенс, а также других интрасенсов.

— Хорошо, поехали ко мне.

Боянова направилась к выходу из зала, и в это время по сети «спрута» пришло сообщение о появлении возле «сферы Сабатини» «мыльного пузыря» с «миллионом глаз» внутри.

— Богоид! — воскликнул Джума Хан, переглядываясь с Ромашиным.

— Что? — оглянулась Боянова.

— Где появляется богоид — «тысячеглазый» орилоунский автомат или кто он там на самом деле, — почти всегда рядом Шаламов.

Джума хотел что-то добавить, но в этот момент пришло еще одно сообщение по «треку»: в доме, в котором жил Аристарх Железовский, произошел странный взрыв, разрушивший дом и необыкновенным образом изменивший весь квартал города. При этом свидетели перед взрывом видели тот же необычный объект с «миллионом глаз».

— По их заверениям, объект будто бы соткал вокруг дома черную паутину, а уж потом дом взорвался, — добавил дежурный. — Что интересно — жертв среди населения квартала нет.

— А Шаламова там не видели? — спросила Боянова.