Избранные произведения. Том 4

За столом сидел молодой человек в очках с редкой щеточкой усов и с лысиной на макушке. Кроме халата и брюк, на нем ничего не было. В руках он держал прямоугольник медицинской карты из плотной зеленой бумаги.

— Раздевайтесь.

— Совсем?- осведомился Улисс.

— По пояс,- лаконично ответил врач.

Джонатан снял куртку и рубашку.

Молодой человек скользнул взглядом по его мускулистому торсу, молча заполнил журнал на столе, кивнул на металлическую площадку с резиновым ковриком позади хромированной установки.

— Становитесь.

Улисс взобрался на площадку.

— Что это?

— Флюорограф.

Врач придвинул к груди и спине альпиниста черные экраны, надел на руки браслеты, включил аппаратуру.

— Дышите глубже… На что жалуетесь?

— На отсутствие развлечений.

Врач не отреагировал на шутку.

— Вдохните и не дышите… Что за шрам на спине?

— Шрам?- Джонатан попытался посмотреть за спину, но ему это не удалось. — Неудачный прыжок в воду. Разве он еще виден?

— Когда?

— Года три назад.

— А шрам выглядит свежим.- Врач переключил что-то на пульте установки, пощелкал рычажками и кнопками.- В вашей медкарте нет данных о травме. Беспокоит?

— Ни боже мой.

Шрам Улисс заработал в Милане, попав в уличную потасовку, устроенную чернорубашечниками.

— Долго лечились?

— На мне все заживает как на кошке. Отлежал три дня, на четвертый пошел на свидание с девушкой.

Молчание, щелчки переключателей. В левой стороне груди родилась боль, словно в легкое воткнули иглу. Улисс вскрикнул.

— Черт побери, что вы там делаете?

— Терпите,- буркнул врач.- Это профилактическая прививка. Болели в детстве отеком легких?

— Вроде нет.

— Странно, правое легкое увеличено. Вы точно помните?

Джонатан начал сердиться.

— Точно. Долго еще будете исследовать? Я здоров.

Врач молча освободил Джонатана, что-то черкнул в журнале.

— Одевайтесь. Следующего.

Улисс вышел, недоумевая: этот медосмотр отличался от всех осмотров применением аппаратуры, соединяющей в себе флюорограф и что-то еще, и походил на допрос на полиграфе.

— Ну что?- встретил его вопросом Неран.

— Здоров как буйвол,- сказал Улисс.- Заходите, я подожду вас у снабженцев, проверю снаряжение.

— Я уже проверил,- улыбнулся Торвилл.- Все снаряжение погружено в вертолет, остается только сесть и лететь. Местные власти дали «добро» на прокладку пробного маршрута и выделили проводника.

— Оперативно! — пробормотал Улисс таким тоном, что Неран засмеялся:

— Крис знает свое дело, иначе не работал бы в отряде. Сбоев у него не бывает.

Торвилл порозовел под взглядом Джонатана, однако остался серьезным. Улисс похлопал его по плечу и вышел из кабинета медицинского пункта.

Вертолет с опознавательными знаками гражданской авиации Паракаса стоял на посадочной площадке в двухстах ярдах от здания Пирина. Летчиков было двое — молодые смуглые парни, похожие друг на друга, как братья. Первого звали Уго, второй назвался Доминго.

— А где бакуэно?- полюбопытствовал Улисс.

— Это я, сеньор.- Из кабины высунулся редковолосый толстяк и помахал рукой; на местного жителя он походил мало. На коротком рукаве его защитного цвета рубашки красовалась эмблема «Птичьего глаза».

— И давно вы из Европы?- спросил Улисс.- Вы ведь немец?

Проводник моргнул, глазки его блеснули холодом и настороженностью.

— Но и вы, сеньор, кажется, не паракасец? Англичанин?

Джонатан засмеялся.

— Один-один.- Он назвал себя.- Просто мне стало интересно: проводник- и не местный.

— Карл Типлер,- представился толстяк, раздвигая в улыбке тонкие губы.- Я здесь уже больше двух лет, изучил местность не хуже индейцев, в том числе и горы знаю. Боюсь вас разочаровать, сеньор, но мне кажется, выбранные вами места подъема не самые удачные. И вообще Тумху- горы с сюрпризами.

— Что вы имеете в виду?

Толстяк пожал плечами.

— Случаются и неожиданные обвалы, и лавинные сбросы, и сели. Тумху- старые горы, эродированные, как полурастаявший кусок сахара, нужно тщательно изучить каждый участок, прежде чем идти на приступ.

— Мы будем осторожны,- беспечно махнул рукой Улисс.- Мне случалось подниматься на стены посложнее этой. К тому же здесь платят не по времени, а за конечный результат.

Летчики, молчавшие во время разговора, переглянулись, не решаясь вмешаться.

— А ваше мнение, соколы? — подмигнул им Улисс.

— Мышиная возня,- презрительно пробормотал тот, кого звали Уго.- Дали бы нам волю, экспедиция давно работала бы в долине.

— Одним уже дали волю,- буркнул проводник, скрываясь в кабине.

— К сожалению, бакуэно прав,- вздохнул Улисс.- Вертолет- штука хорошая, но только в том случае, если есть, где ему приземлиться. А в долине скалы и сельва. Вот когда мы расчистим в долине площадку, тогда придет и ваше время.

Торвилл и Неран появились через несколько минут, их провожал незнакомый мужчина, грузный и неуклюжий, то и дело спотыкающийся. Лицо у него было словно опухшее, тяжелое и неприятное.

— Леон ван Хов,- представил его Неран,- инспектор эконадзора ЮНЕП. Хочет лететь с нами.

— Я не помешаю,- пророкотал басом ван Хов, пожимая руку Улиссу с неожиданной силой.- Мне вменено в обязанности контролировать работу экспедиции, чтобы не повторились случаи нарушения экоэтики, как в других районах, представляющих археологический интерес. Иногда исследователи, изучая одно, разрушают другое, бесценные реликвии древних времен, а этого допустить нельзя.

Случаев таких Улисс не знал, да и многословность инспектора ООН ему не понравилась, но он никогда не судил о людях по первому впечатлению.

Вертолет оторвался от земли и полез к солнцу.

Вскоре он преодолел двенадцать миль до предгорий Тумху, где кончалась сельва и начинались причудливые клыкастые скалы и складки горной стены, изъеденные сотнями ниш и выбоин. Единственная ровная площадка, на которой можно было посадить вертолет, располагалась у трех искусственных башен — «Чульпы» Сильюстани, как их звала Анхелика Форталеза, — над ними начинался вход в пещеру Уткупишго.

Летчики и проводник сразу начали выгружать альпинистское снаряжение, а Улисс, незаметно наблюдая за ван Ховом, достал бинокль и прошелся взглядом по полосе каменной стены над черным зевом пещеры. Высота Тумху в этом месте не превышала километра, зато здесь хватало наклонных плоскостей и карнизов над отвесными участками, затрудняющими подъем. Тем не менее ничего непреодолимого, тем более для профессионалов.