Избранные произведения. Том 4

В каюте царил застарелый беспорядок, стол с выдвинутыми ящиками был забросан окурками, хотя Миллер не курил. Полицейские?

На полу валялись неубранное белье, мотки проводов, ботинки, журналы: американские «Эсквайр» и «Бойс мэгэзин», английский порнографический «Пикчерс», бутылки из-под виски «Чивас-Ригал». Ничего себе кавардак! Неужели это оставили служители закона?

Джонатан быстро просмотрел одежду в шкафу, чемоданы и понял, что в комнате был обыск и учинен он уже после того, как полицейские увезли покойника. Найти в этом хаосе то, из-за чего убили квартирьера, не представлялось возможным, к тому же оставаться в его каюте было рискованно. Улисс заглянул в ящики стола- все пусты, кроме верхнего, в котором лежали рассыпанные патроны и обойма для пистолета «лама-рапид». Джонатан машинально взял обойму, выщелкнул еще два патрона, хотел бросить обойму в стол и неожиданно заметил, что последний патрон в обойме вовсе не патрон, а черная капсула-кассета для миниатюрного диктофона, завернутая в клочок тонкой папиросной бумаги. М-да, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Хотя, если задуматься, везет тому, кто любит и ценит риск, везет игроку.

Улисс интуитивно понял, что пора уходить. Он осторожно приоткрыл дверь, высунул голову из комнаты — никого, бесшумно выскользнул в коридор. Но уйти не успел: на лестнице послышался шум, топот ног — поднимались трое или четверо мужчин.

На решение оставались секунды. Джонатан, не раздумывая, толкнул дверь соседней каюты — заперта, рядом с ней тоже, напротив — заперта. Господи, неужели никого на всем этаже?

«Как я объясню свое появление здесь, где пахнет криминалкой?…»

Последняя дверь перед лестничной клеткой оказалась незапертой, и, лишь открыв ее, Улисс понял, что попал в каюту Анхелики.

В комнате было темно, кто-то завозился на кровати.

— Кто здесь? Это ты, Рю?- Голос был женским, но принадлежал вовсе не Анхелике Форталеза, врачу экспедиции.

— Не включайте свет,- сказал Улисс, запирая дверь.- Не бойтесь, я не грабитель.

Женщина тихонько засмеялась.

— Я не боюсь, но ведь не каждый день со мной знакомятся столь оригинальным способом, в темноте.- Говорила женщина по-английски со специфическим акцентом. — Вы урод? Или еще хуже — глубокий старик?

Улисс замер, прислушиваясь к гулкому шуму в коридоре.

— Ни то, ни другое, просто люблю розыгрыши и надеялся застать здесь хозяйку. Не будете же вы отрицать, что это комната Анхелики?

— Конечно, не буду. Но Хели уступила ее мне, потому что сама переехала сегодня в лагерь в горах. Так что, если вы разочарованы, мистер альпинист, можете уходить.

— Что?- Джонатан не поверил ушам.- Вы меня знаете?

— Хели предупредила, что вы можете зайти, и сказала, что ждет вас в лагере. Так вы Улисс?

— А вы, судя по акценту, японка.

Женщина снова засмеялась, словно прозвенел мелодичный колокольчик.

— Вы очень проницательны, сэнсэй. Так и будете стоять на пороге?

Шум шагов в коридоре стих.

Улисс нашарил выключатель на стене, вспыхнула лампа на потолке под абажуром в виде китайского дракона.

На кровати, щурясь, сидела молодая японка, миниатюрная, очень красивая, одетая в традиционное кимоно для сна. Тонкий аромат каких-то незнакомых духов защекотал ноздри непрошеного гостя.

— А вы не боитесь, что я могу перейти рамки дозволенного при первом знакомстве? — с любопытством спросил Джонатан.

— Нет, сэнсэй, я с детства владею ниппон-ре.

— Это разновидность карате? — Улисс притворился наивным, прекрасно зная, что такое ниппон-ре: в свое время он прожил в Японии, в префектуре Фукума, почти год.

Женщина зашлась в тихом смехе; японки всегда славились беззвучным смехом, плачем и сдержанностью.

— Это переводится как «умение освободиться от надоедливого мужчины». К тому же сейчас должен прийти мой друг, профессор Токийского университета Рю Сугаито, а он владеет карате в совершенстве.

— Спасибо за предупреждение, в таком случае мне пора откланяться. Как вас зовут?

— Харикара Хоси, профессор биохимии.

— О! И сколько же вам лет? Хотя простите за бестактный вопрос.

— Почему? Я не скрываю возраста, мне двадцать семь.

— И уже профессор?

— Что поделаешь.- Харикара пожала плечиками, в голосе ее проскользнули грустные нотки.- Я многим пожертвовала, чтобы стать ученым, в Японии женщине сделать это очень трудно.

«Как и везде», — подумал Улисс. Хотел спросить, чем будет заниматься в археологическом центре биохимик, но передумал. Попрощавшись, вышел из уютной каюты Анхелики, оставив слегка разочарованную японку ждать своего друга. Поднявшись к себе, тщательно занавесил окно, запер дверь, включил музыку и достал из кармана кассету для японского диктофона «Синити». Размотал клочок папиросной бумаги и обнаружил на нем какую-то надпись таким мелким почерком по-испански, что с трудом прочитал: «Тому, кто найдет. В долину можно попасть через одну из «Чульп» Сильюстани».

«Чульп» Сильюстани», — повторил Улисс про себя и вспомнил странные башни из отлично пригнанных друг к другу каменных глыб. Вот оно как… Вот, значит, каким образом проникли в долину американцы. Но если этот вход теперь закрыт для них, то как же они будут эвакуировать базу в долине? По воздуху? С помощью мотодельтапланов?

Джонатан порылся в вещах и достал магнитофон «Сейко», имеющий гнездо для прослушивания диктофонных записей: японцы — практичный народ и давно унифицировали свою аппаратуру звукозаписи для привлечения покупателей удобством и многофункциональностью. Закрепив наушники, альпинист включил воспроизведение, и глуховатый голос Хуана Карлоса Хонтехоса начал рассказ о лаборатории «Демиург»…

* * *

Утро следующего дня казалось обыкновенным.

Улисс умылся, сделал зарядку, позавтракал и в числе двадцати других членов экспедиции погрузился в вертолет, доставивший его в девять часов к подножию Тумху.

Лагерь все еще охранялся полицией, а по его территории слонялся угрюмый майор Барахунда, переодетый в партикулярное платье. На его лице ясно читалось: «А пропади оно все пропадом!»

К удивлению альпиниста, Анхелики в лагере не оказалось. Как объяснил ее коллега, не то врач, не то санитар, она добилась разрешения войти в состав передового отряда и еще на рассвете вместе с альпинистом Нераном и шестью молодцами Косински ушла наверх.

— Теперь они уже, наверное, в долине, — закончил черноволосый врач с неприятным бегающим взглядом.

Джонатан пожал плечами и пошел искать начальника экспедиции.

Косински в белом костюме и широкополой шляпе распоряжался у больших холмов снаряжением, которое надо было в первую очередь перетранспортировать в долину. Ему помогали норвежец Ингстад и француз Гийом Карсак, весело ответивший на приветствие.

— Господин Косински,- отозвал в сторону начальника экспедиции Улисс.- Здесь я вам не помощник, сейчас прибудет Торвилл и проконтролирует подъем основного груза, а мне бы хотелось поработать в долине. С перевала я заметил несколько скал, на которых видны развалины…

— Не возражаю, — кивнул Косински, поняв недосказанное. — Там уже находится ваш коллега Неран, обговорите и прикиньте с ним маршруты, потом обсудим, чему отдать предпочтение.

— Джо!- позвал Улисса Гийом.- Говорят, ты уже побывал в раю? Я имею в виду долину.

Джонатан подошел к французу.

— Скорее в аду. Жарко и душно, как в настоящей сельве, разве что не хватает сырости, а так- дикая амазонская сельва. Честно говоря, больше люблю работать в климате альтиплано, но, если хорошо платят, могу и в аду.