Избранные произведения. В.2-х томах. Т. 1. Стихотворения. Песни

6

Теперь О самом дорогом — О нашем Знамени Победы. Ведь в каждом стяге полковом Нам виделись его приметы. И все ж мы верили молве, Что не в Калуге, не в Рязани — То Знамя именно в Москве Шьют из особой, Дивной ткани. Старались мы определить В запале нашей детской веры И бахрому его, и нить, И грандиозные размеры. Когда ж мы вышли на рейхстаг, Когда рвались к его колоннам, Наш каждый взвод Держал свой флаг Пока что скромно зачехленным С надеждой тайной, что в дыму, В огне израненной планеты Случится именно ему Стать главным Знаменем Победы. Сатин тех рядовых знамен, Как небывалая отвага, Не к куполу был прикреплен, К колоннам вражьего рейхстага. Алели флаги те в ночи, Еще достойно не воспеты, — Живые, первые лучи Большого Знамени Победы. И, наконец, взошло оно! Над куполом затрепетало, Так высоко вознесено, Что вся планета увидала! Казалось бы, — простой сатин, А излучает столько света. Да, после всех лихих годин Как хороша она — Победа!

7

Когда почти что весь рейхстаг Мы с боя взяли, Когда, как в преисподней, враг Засел в подвале, Фашисты зданье подожгли, Чтоб стерло пламя Хотя б на день с лица земли Победы Знамя. Горят крепленья потолка, Паркет, бумаги. Воды — за сутки ни глотка, Сухие фляги. Горят шинели до ремней, Сукно дымится. Шнурки обугленных бровей, В ожогах лица. Как выжить в пламени таком, Где камень плавится! Руками голыми с огнем Попробуй справиться! Вздымалось пламя к потолку, И шквал пожара Служил прикрытием врагу Для контрудара. Из каждой щели, из двери, Как бы по знаку, Враги снаружи и внутри Пошли в атаку. Приказ: не медля отступать, Оставить зданье, Но стяг Победы как отдать На поруганье! Да, отступали мы не раз, От дыма седы, Но отступать бойцу сейчас, После Победы?.. Он драться будет до конца, Штыком, гранатой, В огне, скрываясь от свинца За мрамор статуй. При этом шутит за спиной Вильгельма: Мол, заслоняй, меня собой От пули, шельма! У кайзера нелепый вид, Поскольку косо Немецкой пулею отбит Кусочек носа. …И выжил, выстоял солдат Страны Советов, Прошедший триста шестьдесят Последних метров.

8

Весь фронт об этом говорил, Дивился диву, Как рядовой боец дарил Часы комдиву: Часы особые притом, Часы — трофеи; Те, что хранятся под стеклом Теперь в музее. Не мог комдив Шатилов их Себе оставить,— Смысл государственный был в них, И смысл и память! Вот что поведал нам комдив: — Тот склад с часами, Точнее, часовой архив Был найден нами. Солдаты в ставке склад нашли И удивились: Часы давным-давно не шли, В шкафах пылились. Задумал фюрер их вручать Своим воякам В Москве. И, надо полагать, С почетным знаком. Когда же немцев мы в те дни Остановили, Остановились и они, — О них забыли. Теперь никто из тех господ, Кто ждал награды, Их механизм не заведет, — Не те парады! Не по эсэсовским часам. В том суть, что ныне Они достались русским, нам, В самом Берлине. Они историей сданы В архив в итоге, Часы проигранной войны, Как хлам эпохи!

9

…Едва отхлынул бой, едва Остыло зданье, В нем в честь такого торжества Шло партсобранье. Те незабвенные часы Достойны саги. Вступали в партию бойцы. И где? В рейхстаге! Пусть красный стяг, что реет тут, Пусть цвет Победы Домой отсюда унесут Их партбилеты. Рейхстаг в развалинах, в дыму, В ожогах лица… Да, есть за каждого кому Здесь поручиться. Солдат, он так отгоревал За годы эти! Однако хлеб свой отдавал Немецким детям. Те метры, что прошел солдат Для счастья наций, Лежат, как триста шестьдесят Рекомендаций!

10

Стою у сумрачных колонн, Огнем омытых. Звучит сквозь годы гимн имен На серых плитах. «Мы из Москвы пришли сюда…» «Мы из России…» Фамилии и города Свои, родные. Они коснулись древних плит, Как мощных клавиш, И, как орган, рейхстаг звучит, И ты, Германии гранит, Нас, русских, славишь! Гранит Германии, ну что ж, Не в той твердыне, Еще себя ты обретешь В ином Берлине. Во имя лучших тех годов Звучит, как выдох, Хорал имен и городов На серых плитах. 1974

СОЛДАТСКИЕ ПРАЧКИ

Вы с нами делили Нелегкие Будни похода, Солдатские прачки Весны сорок пятого года. Вчерашние школьницы, Мамины дочки, Давно ль Полоскали вы Куклам платочки? А здесь, у корыт, Во дворе госпитальном Своими ручонками В мыле стиральном До ссадин больных На изъеденной коже Смываете С жесткой солдатской Одежи Кровавую потную Глину Большого похода, Солдатские прачки Весны сорок пятого года. Вот вы предо мною Устало стоите. Вздымается, Дымная пена В корыте… А первое Мирное Синее небо — Такое забудешь едва ли — Не ваши ли руки Его постирали? 1974

ЮМОР

Когда враг Нас бомбил у Познани, Бил На бреющем Из пулемета И, как вши, Под рубахою Ползали Капли Холодного Пота, — Вот тогда В это пекло И крошево Приходил он на помощь По-братски Незаметно, Незвано, Непрошено, Русский юмор, Наш юмор Солдатский. В села Керченского полуострова В дни гудящей Железной осады С неба низкого, Грубошерстного Он бросал Нам на помощь Десанты. Парашюты, Как одуванчики. На ладони, На плечи Садились, И частушки Взлетали, Как мячики, И наивные шутки Шутились. Враг входил За селеньем в селение, Но хребет Не сломал он Кавказский. В плен Не взял он В своем наступлении Русский юмор, Наш юмор Солдатский… И за проволокою За колючею, Где овчарки Не шли, А стелились, По любому Пустячному случаю С непонятною силой живучею Наши русские шутки Шутились. И в Берлине, Охваченном пламенем, На простреленном нами Рейхстаге, Рядом С нашим Отеческим знаменем Русский юмор Раскрыл Свои флаги. Да! Делили мы Корки последние. Да! Рвались под ногами Снаряды. Но при этом Писались Комедии Даже в дни Ленинградской блокады. 1966

ВОЕННЫЕ ПОЕЗДА

О, военные поезда, Людные, Откровенные, Отошедшие навсегда, Как года Военные! В час бомбежки, В кромешном аду Так я ждал Вашей скорой помощи! И цеплялся За вас На ходу, За железные Ваши поручни. Как в ушко, Пролезая в вагон, Спал я стоя В прокуренном тамбуре. Находилось всегда, Как закон, Место мне В кочевом Вашем таборе. Находились всегда Для меня На каком-то разъезде Мелькающем Полка верхняя, Искра огня Из кресала Солдата-товарища. Кто-то сало Протягивал мне, Кто-то спиртом Делился по совести. На войне я был, Как на коне, Если ехать случалось На поезде. Не имеют Стоп-кранов Года. Лишь работает память, Как рация. Время гонит Свои поезда. Где вы те Обожженные станции? Где вы те, С кем в людской толчее Недовстретился я, Недообнялся? Как нужны вы Бываете мне В толчее Недовольной Автобуса. О, военные поезда, Людные, Откровенные, Отошедшие навсегда, Словно годы Военные! Вы меня Научили тогда Верить той Человеческой помощи. Можно жить, Не минуту — Года, Только б крепче Схватиться За поручни. 1966

БАЛЛАДА О РУССКОМ СОЛДАТЕ

Здесь, в этом пестром цветнике У входа в сад, С гранатой в бронзовой руке Стоит солдат. Цветет петунья у сапог, Алеет мак, Плывет над клумбами дымок… А было так: Атака! Ярость канонад. Атака! Пять часов подряд От клена к явору — броском, По зарослям — ползком! Лесок огнем прострочен весь, Враги — на большаке, Висок в крови, а надо лезть С гранатою в руке К броневику, что перед ним Полнеба заслонил. И он движением одним Что было сил Взмахнул рукой, шагнул… И встал На этот пьедестал! Земли израненной клочок Исчез в тот миг — И вот у бронзовых сапог Цветет цветник. И бронза вечная хранит Руки изгиб, И чуб, что жарким ветром взвит, Ко лбу прилип. Недвижным, бронзовым, литым, На сотни лет Остался, может, он таким:.. Но нет! Он здесь, в толпе, он среди нас, Солдат-герой, Он тоже смотрит в этот час На подвиг свой. Глядит На выточенный шлем, На блеск погон, И невдомек ему совсем, Что это — он! 1945

БИНОКЛЬ

Мы, стиснув зубы, шаг за шагом, Шли на восток, шли на восток. Остался там, за буераком, Наш городок. А боль разлуки все сильнее, А в дальней дымке все синее Кварталы. А потом — От городка Лишь два кружка В бинокле полевом. Дома — глядеть не наглядеться. Река, сады, картины детства В двух маленьких кружках! Мы городок к глазам прижали, Мы, как судьбу, бинокль держали В своих руках. И тополя под ветром дрогли, И покачнулись вдруг в бинокле Сады и зданья все, И только пыль да пыль густая. А городок исчез, растаял В одной скупой слезе. Бинокль… Ты был В походе с нами, Ты шел победными путями От волжского села. На рощу, на зигзаг окопа, На пыльный тракт глядел ты в оба, В два дальнозоркие стекла. И расшифровывались дымки, Срывались шапки-невидимки, В степи кивал ковыль, И под твоим бессонным взглядом Вдруг рыжим фрицем с автоматом Оказывалась пыль… Бинокль, бинокль, какие дали Тебя в те годы наполняли, Какие скалы, реки, горы, Дворцов готических узоры!.. И сколько дальних стран легло На круглое твое стекло, Пока тебя я в руки взял Здесь, у донских дорог, Пока опять к глазам прижал, Мой городок! 1944

«Спешил солдат домой с войны…»

Спешил солдат домой с войны, Встречай служивого, Петровна! Но нет ни дома, ни жены, — Одни обугленные бревна. Окошка нет, чтоб постучать, И крыши нет, как не бывало, И не с кем разговор начать, Чтоб хоть узнать, что с жинкой стало. Ведро помятое в углу… Не знал, что так он к ней вернется, Что не на фронте, а в тылу Снаряд смертельный разорвется. И вдруг откуда-то стремглав, Измученная и худая, Его, хозяина, узнав, Собака выскочила, лая. Она неистово визжит, Глядит в глаза с тоской щемящей, И руки лижет, и дрожит, И к обгоревшим стенам тащит Какой-то байковый халат. Корзинка или ящик, что ли… И замечает вдруг солдат Трех мокрых, крохотных щенят, Рожденных час назад, не боле. И мать, что прежде никого К щенкам не подпускала близко, Упорно тянет к ним его С доверчивым и тихим визгом. И рада так ему она, И так вокруг него хлопочет, Как будто успокоить хочет: А может быть, жива жена! Солдат махорку достает, Как бы почувствовав подмогу. Послевоенный трудный год. Жизнь начиналась понемногу. 1945