Избранные работы

Прежде всего и оно носит на себе печать случайности. Подчиняясь обычной теперь манере характеризовать, совершенно поверхностным образом, новую политическую экономию тем, что она «обращает большее внимание на процесс распределения», в то время как старая ставила на первый план «процесс производства». Адольф Вагнер тоже хочет, очевидно, противопоставить старой «экономической» политике – политике производства – новую политику распределения – «социальную». Но против этого определения имеются и еще более серьезные возражения по существу. Прежде всего спрашивается, почему именно политика распределения должна быть окрещена именем социальной? Нет ни малейшей связи между предметом и его словесным выражением. А затем, если даже не обращать внимания на это обстоятельство, то главный недостаток такого определения заключается в том, что оно прямо-таки способствует неопределенности и бессистемности. Понятие «политика распределения» так растяжимо, что под него можно подводить самые разнородные предметы.

А между тем все значение определения понятий заключается именно в том, чтобы внести порядок и систему в наблюдение живого многообразия действительности. «Политикой распределения» были бы, например, мероприятия к урегулированию договора о найме, снабжение работой голодающих домашних ткачей, страховая политика и т. п. К этому присоединяется еще то обстоятельство, что по отношению к целому ряду мероприятий совершенно невозможно установить, принадлежат ли они к области «производительной» или «распределительной» политики. Куда относится охранительное законодательство рабочих? Или введение нормального рабочего дня? Наконец, приведенное определение страдает еще тем недостатком, что оно насильственно исключает из области социальной политики те мероприятия, которые хотя и принадлежат к «политике производства», но стоят в теснейшей зависимости от «политики распределения». При этом я имею в виду, например, современное рабочее законодательство, «организацию ремесла», политику по отношению к картелям, потребительным обществам, бирже и т. п. Мы должны, следовательно, поискать лучшего.

Определение, которое ведет на верный путь, дано Брюллем в статье «Социальная политика», вошедшей в «Словарь государственных наук» [30] . По его мнению, «социальная политика, или учение об обществе в тесном смысле, представляет ту отрасль государственных наук, которая занимается отношениями публичной власти к отдельным производительным сословиям и их взаимным интересам». Кроме смешения политики, как

науки, с практической политикой, это определение страдает большой неопределенностью. Несомненно, перед автором мелькало верное и осязательное понятие, но он все-таки не сумел правильно сформулировать свою мысль. Это проявляется в дальнейшем ходе статьи, посвященной преимущественно рабочей политике нового времени, где автор не смог плодотворно применить собственное определение понятия. Таким образом, мы и здесь не находим искомого: пригодного отграничения понятия социальной политики, других же попыток установления этого понятия, которые заслуживали бы внимания, я не знаю. Таким образом, не остается ничего другого, как попытаться самому формулировать его.

30

Staatslexikon. Band V, 1896. S. 140. Подобным же образом, впрочем, определяет понятие социальной политики в узком смысле также и фон Гертлинг, противополагая его приводимому им «популярному» взгляду на социальную политику.

Насколько я понимаю дело, во всей экономической политике, которая только нас здесь и интересует, мы можем проследить два существенно различных рода мероприятий [31] . Хотя это различие не всегда существует в сознании политика, т. е. сообразно поставленным целям, но зато постоянно может быть проведено по отношению к результатам известных мер.

А именно: политические мероприятия направляются или к поддержанию и уничтожению определенной экономической системы или ее составных частей, или же влияют на судьбу отдельных членов хозяйственной организации. Под экономической системой я понимаю определенный порядок экономической жизни данной совокупности людей, в котором господствуют известные принципы. Различение отдельных экономических систем привело бы к неодинаковым результатам в зависимости от выбора признаков различия. Если мы пока удовольствуемся принятым Бюхером [32] критерием – путем от производства к потреблению, – то получим три исторически сложившиеся экономические системы: самостоятельное натуральное хозяйство, меновое хозяйство городов и современное капиталистическое хозяйство с широким обменом. Как известно, все три, или, если мы захотим рассматривать социалистическое «самодовлеющее хозяйство» на высшей ступени развития, как четвертую экономическую систему, то все четыре экономические системы существуют в современных культурных государствах одновременно друг с другом. На них опираются социальные классы [33] : земельная аристократия и крестьянство, как представители различных форм первобытного натурального хозяйства, мещанство, как представитель территориально-ограниченного менового хозяйства, буржуазия, как классовое выражение капиталистически развитого менового хозяйства в его консервативно-монархической форме, и, наконец, пролетариат с его тенденцией к обобществлению и демократизации.

31

Под экономической политикой я понимаю политику, влияющую на экономическую жизнь и регулирующую ее, а под экономической жизнью – совокупность тех социальных явлений, которые возникают из производства, распределения и потребления. Для меня социальная жизнь не исчерпывается вполне экономической жизнью, как предполагает Штамлер. Попутно мне хочется заметить Штамлеру, что, по моему мнению, его вывод о невозможности выделения экономических феноменов из других проявлений социальной жизни проистекает лишь от ошибочности избранных им субъективных признаков различия (материальных потребностей) и что он падает, если взять, как это я делаю, за критерий для обособления социальных явлений объективную деятельность. Впрочем, эти разногласия довольно безразличны при установлении понятия социальной политики.

32

Entstehung der Volkswirtschaft, 1893.

33

Теория образования классов еще не выработана. Как известно, заключительная (52-я) глава III тома «Капитала» К. Маркса должна была быть посвящена этому вопросу. Но уже на середине второй страницы читатель наталкивается с величайшим сожалением на замечание: «Здесь манускрипт обрывается». Какая неизмеримая потеря для науки! Новые попытки в том же направлении неудовлетворительны. Назовем из них: Schmoller G. Das Wesen der Arbeitstheilung und sozialen Klassenbildung. Что Шмоллер понимает под социальным классом, – не совсем ясно. Уже Бюхер в статье под тем же заглавием показал, что Шмоллер недостаточно отчетливо различает профессиональные группы и социальные классы, и со своей стороны пытается указать в понятии «социально-профессионального класса» «взаимодействие между профессией и собственностью». Ту же попытку он повторяет в статье «Bev"olkerung des Kantons Basel-Stadt» (1890 г.), но и здесь, по моему мнению, не формулирует понятие с достаточной точностью. Совершенно неопределенно высказывается Штамлер (с. 2*75—2*78 его книги), который выставляет четыре критерия для разграничения социальных классов, не указывая, который из них он сам считает правильным для установления все-таки же единого понятия социального класса. Впрочем, надо заметить, что критерии 1, 3 и 4-й неприложимы, а 4-й – неопределенно выражен. Почему критерий одинаковости направления интересов – если их, как это я делаю, ставить в связь с определенной экономической системой – кажется Штамлеру «шатким», для меня непонятно.

Что мы разумеем под составными частями экономической системы, должно бы быть ясно: обособленные сферы однородной экономической жизни, образуемые одинаково заинтересованными группами лиц – частями социальных классов, которые, хоть и являются членами одного и того же тела, но при известных условиях могут прийти в противоречие между собой. Чем выше, сложнее экономическая система, тем многообразнее это разделение. Так, наибольшее число оттенков мы находим в рядах буржуазии, представляющей капиталистическое хозяйство в его поступательном развитии: аграрная, промышленная и финансовая буржуазия.

Этого, нам кажется, достаточно для понимания сделанного выше различия в характере мероприятий экономической политики: первая категория мер относится (имеет целью или, по крайней мере, следствием) к существованию, содействию в развитии или уничтожению известной экономической системы или ее составных частей, или, – как мы уже можем теперь подставить вместо этого, – известного социального класса или его групп. Другими словами, эти меры видоизменяют экономический порядок в пользу или во вред известной группе интересов.

Примерами могут служить: освобождение крестьян, торговые договоры, биржевые реформы, ограничения разносной торговли или больших магазинов, установление Bef"ahigungsnachweis’а – свидетельства о достаточной технической подготовке, как условия к самостоятельному ведению ремесленных и фабричных предприятий, охранительное рабочее законодательство и т. п. В резкой противоположности с этой категорией мероприятий экономической политики стоит другая категория, которая имеет объектом судьбу отдельных, произвольно сгруппировавшихся индивидуумов, без отношения к определенной экономической системе и соответствующей ей принадлежности к тому или другому классу. Сюда относятся, например: политика борьбы с нищенством с ее придатком в виде современного принудительного страхования, многие отделы политики по отношению к различного рода товариществам, многие отрасли финансовой политики, например, политика подоходного обложения, которая знает лишь различие между бедным и богатым, между имеющим собственность и лишенным ее, одинаково несущественное как для теоретика, так и для практика социальной политики. И в то же время, например, политика обложения торгово-промышленных предприятий и т. п. очень легко может относиться к первой категории мероприятий, поскольку ее целью или следствием является содействие развитию или нанесение вреда крупной или мелкой промышленности, капитализму или ремесленному производству.

Читатель уже догадывается, какую цель я преследую, делая это различие в мероприятиях экономической политики: я хочу выделить первую категорию мер в качестве социальной политики. Таким образом мы получаем следующее определение этого понятия: под социальной политикой мы понимаем те мероприятия экономической политики, которые имеют целью или следствием сохранение, содействие развитию или уничтожение, подавление определенной экономической системы или ее составных частей. Ей я противопоставляю индивидуальную политику — те мероприятия, которые направлены ко благу отдельных лиц или групп, без различия их принадлежности к определенной экономической системе, а значит, также и к определенным социальным классам. В пользу моей терминологии говорят следующие основания:

1) Этим достигается выделение, так сказать, экономической политики первого класса и обособление ее от других мероприятий, что делает возможным разграничение важного от неважного, постоянного от преходящего.

Тогда сравнительно незначительные мероприятия, следствием которых является воздействие на экономический строй в определенном направлении, будут иметь для нас несравненно большее значение, чем самые обширные индивидуально-политические мероприятия. Вопросы о том, большее или меньшее число лиц, вместо денежной помощи из налога в пользу бедных, будет охотнее получать более или менее высокую ренту из специальной страховой кассы, больший или меньший процент с доходов богатых людей будет взят посредством подоходного налога, будет ли помощь голодающим ткачам оказана из дохода с благотворительного базара или из кассы военного ведомства, составленной взносами сердобольных людей и т. д., – имеют бесконечно меньшее значение для всей экономической жизни, а вместе с тем и жизни общества в целом, чем, например, вопросы: будет ли следствием осуществления данной меры законодательной охраны рабочих вытеснение или сохранение мелкого производства, ведет ли известная политика к увеличению или уменьшению крестьянских хозяйств, способствует или препятствует данная мера налоговой политики развитию крупных магазинов, укорачивает или удлиняет данное распоряжение существование домашней и кустарной промышленности, произойдет ли расцвет или упадок крупной промышленности вследствие принятого торгового договора и т. д., и т. д.

2) Выделяя в особую группу мероприятия, влияющие на характер экономической системы, мы вносим порядок в пестрый ряд явлений экономической политики. Я, по крайней мере, не вижу лучшей точки зрения для группировки однородных и разграничения неоднородных мер. Ясная формулировка политико-экономических систем дает нам систему экономической политики. Она получается из группировки влияющих на данную экономическую систему мероприятий путем обособления и соответствующего наименования совокупности мер, касающихся отдельных отраслей и областей этой экономической системы и т. д. И эта систематика будет опираться на «сущность вещей», а не обязана своим возникновением преходящим историческим обстоятельствам.

Наконец, спрашивается, в-третьих, не произвольно ли мы назвали лишь одну группу мероприятий экономической политики «социальной политикой»? Я думаю, что совершенно нет.

Прежде всего, что касается значения этого выражения в разговорном языке, которое всегда должно быть принимаемо во внимание при установлении научной терминологии, то мы видели, что в данном случае оно по большей части так неопределенно, что не препятствует произвольному толкованию выражения «социальная политика». Мне кажется даже, что многим неясно представлялся именно тот смысл его, который дается нами – сравните, например, вышеприведенное определение из «словаря