Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Просто, как смерть. Чудо в Андах.

— Так, цветы отбросим, — сказала Полинг, — без двадцати двенадцать ночи там закрыто.

Ричер промолчал.

— Винный магазин в это время, вероятно, еще работает, но в семь утра уж точно закрыт.

— Не мог он по целому часу торчать ни там, ни там, — заметил Ричер, — в кафе и то было бы рискованно. Три раза, да еще столько времени — его бы наверняка заприметили.

— А если он просто караулил на улице?

— Ни от посторонних глаз, ни от непогоды на улице не укрыться. Тем более три раза подряд. В этом районе его бы приняли за наркомана, если не за террориста.

— Так где же он находился?

— Чуть выше. Морскому разведчику подавай обзор без помех, а на улице всякое может случиться. Скажем, в самую неподходящую минуту перед ним припаркуется трейлер.

Лорен Полинг опять повернулась лицом к улице и развела руки, на сей раз их подняв. В сферу охвата попали те же пять зданий.

— С какой стороны он появился в первый раз? — спросила она.

— Справа от меня, то есть с южной, — ответил Ричер. — Я сидел за последним столиком, лицом на северо-восток.

— Но в последний раз, когда Бёрк переложил сумку, он должен был выйти со своего наблюдательного поста. Так?

— Когда я его заметил, он фактически был уже у машины.

— Откуда он шел?

— Почти оттуда же, что и в первый раз.

Полинг вытянула руку на юг и резанула ладонью немного левее самого северного столика. В отрезанной части дуги остались половина дома с цветочным магазином на первом этаже и большая часть здания с кафе. Над цветочным магазином было еще три этажа. Их окна — с принтерами и стопками бумаги на подоконниках — закрывали вертикальные жалюзи.

— Офисы, — определила Полинг.

Над кафе тоже было три этажа. Во всех окнах, за исключением двух, виднелись либо шторы из выцветшей индийской парчи, либо вязаные кашпо.

— Квартиры, — определила Полинг.

Между цветочным магазином и кафе в глубине портала виднелась синяя дверь. Слева от нее была утопленная в стене серебристо-серая панель с кнопками и фамилиями жильцов.

— Тому, кто вышел из этой двери, направляясь к гидранту, — заметил Ричер, — нужно было перейти улицу сперва на север, потом на восток, верно?

— Нашли, — сказала Полинг.

На серебристой панели слева от синей двери располагались колонкой шесть кнопок. На табличке перед верхней выцветшими чернилами было аккуратно выведено «Кублински». Нижняя кнопка явно имела отношение к смотрителю дома, на табличке черным маркером было небрежно написано «Комендант». Четыре таблички между верхней и нижней были пустые.

— Низкая квартплата, краткосрочная аренда, — заметила Полинг. — Временные жильцы — кроме господина или госпожи Кублински.

— Они, вероятно, перебрались во Флориду еще полвека назад, — сказал Ричер. — Попробуем вызвать коменданта?

Полинг утвердительно кивнула и нажала на кнопку пальцем с ухоженным ногтем. В ответ микрофон разразился неразборчивыми звуками.

— Федеральные агенты, — представилась Полинг.

Микрофон взорвался новым набором звуков, и через пару секунд в дверях появился высокий худой мужчина в черной вязаной шапочке.

— Я вас слушаю, — произнес он с сильным русским акцентом.

Полинг помахала визиткой, так чтобы тот успел заметить нужные слова, и сказала:

— Расскажите нам о самом последнем жильце.

— Пятая квартира. Снял неделю назад. По объявлению в «Виллидж войс».

— Нам нужно видеть его квартиру.

— Не знаю, можно ли вас пустить, — сказал комендант. — В Америке свои правила.

— Акт о внутренней безопасности, — произнес Ричер. — Патриотический акт. В Америке больше нет правил.

Мужчина пожал плечами и молча направился к лестнице в глубине дома. Ричер и Полинг последовали за ним. Ричер уловил просочившийся из кафе аромат кофе. На дверях первого этажа не было номеров — ни первого, ни второго. На первой двери, к которой они вышли, поднявшись на второй этаж, стояла цифра 4. Квартира находилась в задней части дома и окнами выходила во двор. Квартира 3 была на том же этаже в противоположном конце коридора — в передней части дома, с окнами на улицу. Квартира 5 должна была располагаться прямо над ней на третьем этаже и выходить окнами на восток, то есть на улицу.

На третьем этаже они миновали дверь в шестую квартиру и направились к пятой. Аромат кофе уступил место запаху вареных овощей, этому непременному атрибуту всех коридоров в многоквартирных домах.

— Он у себя? — спросил Ричер.

Комендант отрицательно помотал головой:

— Я видел его всего два раза. Сейчас его точно нет, я только что прошелся по всем квартирам — проверил трубы.

Он открыл замок ключом-отмычкой из связки, что носил на ремне, толкнул дверь и посторонился, пропустив их вперед.

В квартире не было никого и ничего, кроме единственного стула с высокой спинкой.

Такой предмет мебели можно увидеть на Бауэри-стрит, где агенты прямо на тротуаре распродают конфискованную обстановку ресторанов-банкротов. Стул стоял напротив окна и был чуть развернут на северо-запад.

Ричер подошел к стулу и сел. Внизу прямо перед собой он увидел гидрант на противоположной стороне Шестой авеню. Ричер встал и обвел комнату взглядом. Он увидел дверь с засовом. Увидел три несущие стены. Солдату положено знать, что удовлетворяющий требованиям наблюдательный пункт должен обеспечивать полный фронтальный обзор и быть достаточно защищенным на флангах и с тыла. Солдату положено знать, что пункт должен обеспечивать наблюдателям укрытие от посторонних глаз и защиту от непогоды. Солдату положено знать, что пункт должен обеспечивать нормальную вероятность беспрепятственного наблюдения в течение всего времени операции.

Ричер повернулся к коменданту и попросил:

— Расскажите о нанимателе.

— Он не мог говорить.

— Он что, немой?

— Не от рождения. Из-за травмы.

— Психической, от которой утратил речь?

— Нет, физической. Он все писал в блокноте. Сообщил, что получил увечье на военной службе. Но я не видел у него никаких шрамов. И еще он все время держал рот закрытым. Будто не хотел, чтоб я чего заметил. Здорово похоже на то, что я видел двадцать с лишним лет назад.

— Что именно?

— Я русский. За мои грехи меня отправили воевать в Афганистан. Однажды духи вернули нашего пленного, чтоб он стал нам уроком. Ему отрезали язык.

Комендант спустился с Полинг и Ричером в свою подвальную квартирку, извлек картотеку и достал документы на аренду пятой квартиры. Договор был подписан ровно неделю тому назад. Наниматель назвался Лероем Кларксоном. Как и следовало ожидать, имя и фамилия были явно липовыми. Кларксон и Лерой — так назывались две первые улицы, отходившие от Вест-Сайд-хайуэй севернее Хаустон-стрит, всего в нескольких кварталах от этого места.