Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16

В целом она не чувствовала себя несчастной, и ее уверенность в себе поражала. К тому же мисс Хокинг на свой особый манер окружила Люси вниманием. Люси частенько поднималась на холм и сидела у нее по вечерам, слушая ее игру на виолончели, и даже сама немного играла на немецком фортепиано, чье прекрасное глубокое звучание было так не похоже на треньканье ее малогабаритного инструмента.

Лишь одна мысль омрачала ее довольство жизнью. До сих пор Джо не навестил ее, как обещал, и этот факт держал Люси в напряженном ожидании. Счет за похороны отправили по почте ей – что было вполне естественно, как она понимала, – и эта немалая сумма составляла сорок фунтов. Кроме того, пришел небольшой счет от торговца цветами, а за цветы на похоронах тоже хотел заплатить Джо. Из любви к порядку, не говоря уже о честности, Люси всегда рассчитывалась наличными, и неоплаченные счета раздражали ее. Более того, ввиду быстрого приближения нового семестра вставал вопрос о деньгах за обучение Питера. Разумеется, все было хорошо! И хотя Люси считала Джо чересчур медлительным, это не мешало ей доверять ему. Если она и сомневалась в нем, ее доверие, бесспорно, укрепилось после получения подарка – быть может, странного, тем не менее богатого и щедрого.

Однажды вечером, в мистический час сумерек, на подводе прибыли три деревянных ящика разной формы. Люси немедленно заявила перевозчику, что не ждет никакого груза, но мужчина, мотнув головой, сообщил, что груз доставлен из Ливенфорда по просьбе Джо Мура – Большого Джо из таверны «Шемрок» и футбольного клуба «Грин». Мол, все знают Большого Джо, частенько приходилось возить со станции в таверну большие ящики, которые мистер Мур заказывал на оптовых рынках в Глазго!

Когда посланник Джо ушел, Люси с удивлением воззрилась на грубые ящики, нарушившие опрятную симметрию крошечной передней. Удалось кое-как открыть их с помощью кочерги, согнувшейся под энергичными, но неумелыми ударами. На чистый линолеум посыпалась солома, зашелестела бумага, и Люси увидела дары Джо Мура. В первом ящике был окорок из Белфаста, большой и коричневый, как круп лошади. Второй вмещал дюжину темных бутылок с этикеткой «Королевский рубиновый портвейн». Третий был до отказа забит бананами, зрелыми, желтыми и ароматными, – не одна гроздь, а целое дерево, миниатюрная банановая колония с Канарских островов! Что же с ними делать? Некоторые бананы на концах уже подгнили.

Вид этого странного набора еды и напитков озадачил Люси, и она вздохнула, удивленно и даже глуповато. И только потом подумала, что этот дар, пожалуй, сделан из добрых побуждений и широты взглядов.

Бананы определенно вызывали большие затруднения. Она сразу же отослала часть лучших фруктов Питеру, но шли дни, бананы стремительно чернели, и для Люси это стало настоящей катастрофой. Она решительно не могла справиться с таким количеством! Это напоминало отчаянную гонку – чем быстрее она ела, тем быстрее портились фрукты, чем больше съедала, тем больше бананов вырастало на несокрушимом центральном стволе. Экономная натура Люси страдала, однако борьба была безнадежной. В конечном счете с ней случилось самое неудобное из расстройств, а кульминация наступила в тот момент, когда мисс Хокинг мягко, но решительно отказалась от третьей грозди неиссякаемых фруктов.

Ветчина тоже была источником настоящего раздражения. Люси стала есть ее часто – на завтрак, порой и за чаем, – и вскоре ее любовь к этому деликатесу притупилась. Ветчина приелась ей, как приедается солонина моряку в далеком плавании. Из дома теперь не выветривался запах поджаренного бекона, он пропитывал шторы, как жирная грязь, он преследовал Люси. Она вставала ночью и пила воду, чтобы избавиться от постоянного соленого вкуса во рту. Словом, тот окорок превратился в скелет в ее кухонном шкафу.

Что касается портвейна, он оставался нетронутым. Бутылки стояли длинной шеренгой, имевшей довольно устрашающий вид.

Люси отметила про себя, что подарок не был безоговорочно хорош. Тем не менее в щедрости Джо сомневаться не приходилось.

Время шло, однако надежда не угасала, и вот в конце ноября Люси получила почтовую открытку – Джо обожал писать открытки, это было его неизменное средство связи. Он сообщал, что приедет к чаю на следующий день. Обрадовавшись, она начала строить планы. Для Люси давно не было загадкой, каков аппетит Джо и что он понимает под тем приемом пищи, который называют «чай», и она решила постараться и доставить деверю удовольствие. Итак, после работы она поспешила домой и с наслаждением занялась приготовлениями: застелила стол своей лучшей, туго накрахмаленной скатертью, красиво разложила приборы и принялась стряпать.

Наконец все было готово. Она растопила камин в гостиной и села в ожидании гостя. В глубине камина полыхали сильные языки пламени, и отсветы огня мягко освещали ее лицо. На улице было темно, поднялся ветер, деревья шумели под его порывами.

Вдруг ее задумчивость была нарушена долгим и требовательным звоном колокольчика. Люси быстро встала, пошла в переднюю и открыла дверь.

– Так! Так! – вскричал Джо с порога. – А вот и мы собственной персоной!

На нем был толстый бушлат и сдвинутая на затылок шляпа. Вся его фигура выражала искреннюю приветливость и добродушие.

– Я думал: получишь ли ты вовремя мою открытку? И только сейчас решил, что нагряну без предупреждения. Вроде как меня осенило.

Он пожал ей руку, захватив все ее пальцы в свой большой пухлый кулак. Затем, слегка сопротивляясь для порядка, позволил вылущить себя из бушлата, со стуком повесил шляпу на крючок, потер руки и направился к двери гостиной.

– Входи, Люси! – воскликнул он с наигранным радушием. – Входи!

Она вошла вслед за ним.

– Ага! – сразу вскричал Джо. – Ага! Какой у тебя здесь чудный запах! В такой холодный вечер он разбудил бы и мертвеца.

И он, осклабившись, уселся перед камином.

– Ну да, – сказала она, скривив губы, – это твой ужин с чаем. Я только что приготовила.

– Что ты говоришь! – тараща глаза и с наслаждением принюхиваясь, воскликнул он. – Уж конечно, если бы я знал, что все это меня ждет, давным-давно приехал бы повидаться.

Потом вдруг все морщинки сбежали с его лица, которое стало хмурым и серьезным. Он потряс стриженой головой и мрачно произнес:

– Нет-нет, дорогая моя. Я лишь хотел дать тебе время прийти в себя, свыкнуться с горем. Признаюсь, мне самому трудновато было справиться с потерей моего бедного брата.

Покачав головой, он быстрым движением потеребил свои широкие ноздри, после чего провел по кончику носа тыльной стороной ладони. Это был характерный для него жест, которым он часто заканчивал фразу, точно единым взмахом стирал из памяти какое-то переживание и мгновенно освобождался от радости или печали, в которую его на время погружали собственные слова.

Он вновь улыбнулся:

– Ты ведь потихоньку справляешься с этим – правда, Люси?

– Пожалуй, да.

– Это хорошо. Ах! Мне ли не знать, как это тяжело! Разве я не был в таком же положении? Разве не знаю, что значит потерять спутника жизни? Когда Господь забрал мою Кэти, я был убит горем. Ах, мы всего лишь люди, верно? Ты сказала, ужин готов?

– Да, – ответила она, – правда, я не вполне знаю твои вкусы, но могу предложить тебе на выбор яичницу с беконом или отбивные. Что пожелаешь – все готово и стоит в печке.

– Яичница с беконом или отбивные… – задумчиво повторил он, выставив тяжелую челюсть и с хрустом почесывая ее. Потом повернул круглую голову к столу. – Яичница с беконом и отбивные. Звучит здорово, черт побери! И пахнет здорово! – Он оглушительно причмокнул губами и медленно произнес: – Как насчет всей кучи – раз уж мы с тобой не можем выбрать что-то одно?

– Ну конечно, – согласилась она.

В своем желании угодить гостю она обрадовалась его широкому выбору и сразу пошла подавать.

Когда она вернулась с блюдом бекона, отбивных и яиц, еще продолжавших шипеть, Джо стоял, повернувшись спиной к камину, приподняв фалды сюртука и, видимо, грея свой зад.

– Иди сюда! – поставив блюдо на стол, позвала Люси. – Садись, пока все горячее.

– Боже правый, Люси! – поспешив к столу, отозвался он. – На вид очень аппетитно. Это глянцевое сало соблазнило бы кого угодно, клянусь Господом! Прямо сейчас усядусь. Дай только добраться до всего этого. Съем все с тарелки подчистую!