Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16

– Началось. – Макивой протянул Данну вырезки. – Обождите, что еще будет, когда они прочтут про Сванна. Кстати… на вашем месте я не задерживался бы вне дома допоздна.

– Ну что вы! Они никогда не осмелятся.

– Конечно нет, – подтвердил редактор каким-то странным тоном. – Но вы можете простудиться.

Раздался стук в дверь. Вошел молодой человек – секретарь Макивоя.

– Извините, сэр. У телефона секретарь сэра Мэтью Спротта. Сэр Мэтью был бы вам очень признателен, если бы вы зашли к нему сегодня в любое время.

Данн и Макивой обменялись взглядами. Макивой вытянул ноги под столом.

– Скажите секретарю сэра Мэтью, что, к сожалению, это невозможно. Мы очень заняты. Но если сэр Мэтью пожалует к нам, то мы будем рады его видеть.

– Хорошо, сэр. – И секретарь вышел.

– Он ни за что не придет, – заметил Данн.

– Может быть, и нет. – Макивой передернул плечами. – Но вот уже пятнадцать лет, как он держит людей в страхе. Пора постращать и его.

В следующих двух статьях весьма недвусмысленно говорилось о том, что на суде не был учтен срок беременности убитой и что представитель обвинения весьма странно вел себя по отношению к свидетелям. Вот тут уже хлынула лавина. Почта мешками прибывала в «Хронику», и столько шло телеграмм, что Макивой посадил в соседнюю комнату специальную группу для сортировки корреспонденции, в то время как сам он и Данн, сняв пиджаки, работали у него в кабинете. Телеграммы были самые разные – от сумасшедших, от обществ по борьбе с одним, с другим и с третьим, иные были оскорбительного содержания (возмущенные авторы заявляли, что статьи Еретика подрывают основы закона и порядка), но в основном корреспонденты со всех концов страны от души желали газете успеха в ее начинании. Однако среди мусора попадались и жемчужные зерна. Так, например, преподобный Фостер Боулз, известный публицист и проповедник Лондонской епархии, прислал следующую телеграмму:

ГОРЯЧИЕ ПОЗДРАВЛЕНИЯ СВЯЗИ ВАШЕЙ ВЕЛИКОЛЕПНОЙ КАМПАНИЕЙ ТЧК СЛЕДУЮЩЕЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ ВЕЧЕРОМ ВЫСТУПАЮ ПРОПОВЕДЬЮ ДЕЛУ МЭТРИ ДА БЛАГОСЛОВИТ ВАС БОГ БРАТ БОУЛЗ

– Он-то чего суется? – не без ревности буркнул Данн. – Хитрая лиса – сам только и умеет, что сотрясать воздух.

Макивой с шутливым неодобрением покачал головой:

– Где ваша любовь к ближнему, брат мой? Боулз как раз то, что нам нужно. Уж если он поднимет звон, так не только в Лондонской епархии, но и далеко за ее пределами будет слышно. Он втемяшит это в головы тысячам людей на Олд-Кент-роуд.

Макивой взял следующую телеграмму:

– А вот, смотрите-ка.

ЧРЕЗВЫЧАЙНО ОДОБРЯЮ ВАШУ КАМПАНИЮ В ПОДДЕРЖКУ МОЕГО ЗАПРОСА 19 НОЯБРЯ ТЧК ВВИДУ ПРЕДСТОЯЩИХ ВЫБОРОВ ВЫСОКО ЦЕНЮ ВАШЕ ПРИЗНАНИЕ МОИХ УСИЛИЙ ТЧК ВСЕ-ТАКИ Я ПЕРВЫЙ ЭТО НАЧАЛ ТЧК БУДУ ПРОДОЛЖАТЬ ДОБИВАТЬСЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ – ИСКРЕННЕ ВАШ ДЖОРДЖ БЕРЛИ

– Славный старина Джордж, – без тени улыбки заметил Данн. – И он хочет участвовать в благом деле.

– И нанести ответный удар Анкастерам. Они его тогда так крепко стукнули, что он чуть не вылетел из игры. «Буду продолжать добиваться справедливости». Это мило. – Редактор взял другую бумажку, пробежал ее глазами, затем передал через стол Данну. – А на это что вы скажете?

Данн, нахмурившись, прочитал телеграмму от редактора «Трибьюн»:

ДОРОГОЙ МАКИВОЙ УЧИТЫВАЯ БОЛЬШОЙ ИНТЕРЕС ДЕЛУ МЭТРИ ПРЕДЛАГАЮ НЕМЕДЛЕННО ОПУБЛИКОВАТЬ СТАТЬИ ЕРЕТИКА СОГЛАСЕН ЛЮБУЮ ЦЕНУ ИСКРЕННЕ ВАШ ЛЛОЙД БЕННЕТТ

На минуту в кабинете воцарилась тишина. Оба были газетчиками и думали об одном и том же… Макивой полистал блокнот, затем поднял голову:

– Я знаю, что вы сейчас чувствуете. Вы – рыбак и нашли чудесный уединенный пруд, и вдруг на противоположном берегу появляется какой-то субъект и говорит: «Дай-ка и я попытаю счастья!» А все-таки это большой комплимент… «Трибьюн»… и Ллойд Беннетт – мастер удить рыбу… Вы, надеюсь, меня понимаете…

Данн вскочил, подошел к окну и остановился возле него – спиной к редактору.

– Тут ведь дело не только в личном тщеславии, – наконец сказал он. – Придется принять предложение.

– Прекрасно, – отрубил Макивой. – Я так и думал, что вы согласитесь. Но цену мы заломим фантастическую.

– Да замолчите вы, Джимми. – Данн все продолжал стоять у окна. – Это ведь не наш материал. Мы тут с вами устраиваем скачки и, точно два букмекера, подсчитываем да рассчитываем… в то время как этот несчастный парень, проделавший всю работу и в поте лица раскопавший зерна правды, лежит в больнице без двух ребер и с дыркой в легком. Нехорошо получается.

– Он все еще плох?

– Очень плох. – Данн мотнул головой. – Но врачи все-таки надеются. Вот если бы он прочитал мои статьи! Они принесли бы ему больше пользы, чем любое лекарство.

– Хм!.. Ну и вой бы поднялся… – Редактор не мог удержаться, чтобы не высказать своих мыслей вслух. – Я хочу сказать… какое бы это произвело психологическое впечатление… если бы он вдруг умер…

Данн резко обернулся, но редактор уже спохватился и поспешил нажать на кнопку звонка:

– Подобные мысли невольно приходят в голову – так уж устроен человеческий мозг. Я хочу сейчас же послать телеграмму Ллойду Беннетту.

На следующее утро лондонская газета «Трибьюн» вышла с приложением в одну страницу, где были напечатаны три первые статьи Еретика. На другой день она нагнала «Хронику», опубликовав еще три. Седьмая статья появилась одновременно в обеих газетах. Поздно вечером, когда Данн и Макивой уже собирались домой, мальчик принес в редакцию ленту телетайпа:

МИСТЕР ДУГЛАС ГИБСОН (ЛЕЙБОРИСТ), ЧЛЕН ПАРЛАМЕНТА ОТ НЬЮТАУНА, ВЫСТУПИЛ В ПАЛАТЕ ОБЩИН С ЗАПРОСОМ, НАМЕРЕН ЛИ МИНИСТР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ, ВВИДУ ШУМА, ПОДНЯВШЕГОСЯ В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ В ПЕЧАТИ И ПОВСЮДУ В СТРАНЕ, ПЕРЕСМОТРЕТЬ СВОЕ РЕШЕНИЕ ПО ДЕЛУ МЭТРИ.

МИНИСТР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СЭР УОЛТЕР ХЭМИЛТОН ОТВЕТИЛ, ЧТО ПРОСИТ ИЗЛОЖИТЬ ЗАПРОС В ПИСЬМЕННОМ ВИДЕ.

В кабинете воцарилась наэлектризованная тишина; двое мужчин молча смотрели друг на друга. Они провели утомительный день, пока не принесший особых плодов, и сейчас напряжение начало сказываться на обоих.

– «Просит изложить запрос в письменном виде», – наконец повторил Макивой срывающимся от радостного возбуждения голосом. – На этот раз нет категорического отказа. Они хотят выиграть время для размышлений. Телефонная связь между Лондоном и Уортли будет сегодня работать всю ночь. А завтра надо ждать гостя.

Они молча, но горячо пожали друг другу руки, взяли шляпы и ушли. Назавтра был четверг; около четырех часов, когда руководство «Хроники» обычно взбадривало себя крепким чаем, приготовленным мальчиком-рассыльным, который подавал его в толстых чашках с отбитыми краями, раздался стук в дверь.

– Войдите.

Но это был не мальчик с подносом, а крайне взволнованный секретарь Макивоя Тед Смит; по пятам за ним следовал сэр Мэтью Спротт. Ни в манерах, ни в облике сэра Мэтью, одетого весьма тщательно и элегантно, не было ничего необычного. Его лицо, хранившее, как всегда, сдержанное высокомерное выражение, было совершенно спокойно. Секунду длилось молчание.

– Садитесь, прошу вас, – предложил редактор.

– Благодарю. – Сэр Мэтью опустился на стул. – Вас трудно застать в последнее время, мистер Макивой. Я проходил мимо и решил заглянуть на минутку. Конечно, неофициально.

– Разумеется, – кивнул Макивой, бесстрастно глядя в лицо собеседнику. – Не угодно ли сигарету?

– Нет, благодарю вас. – Спротт жестом отстранил серебряный портсигар. – Я очень рад, что и вы здесь, мистер Данн. То, что я хочу сказать, в известной мере касается и вас.