Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16

– Привет, док. Что, тяжелый денек? – Толстый Макси зевнул и покачал головой. – У меня самого был тяжелый денек.

Мюррей сел и сделал заказ. В этот момент вошел еще кто-то. Оглянувшись через плечо, он узнал ее, медсестру Бенчли. Хотя на самом деле он не был с ней знаком, но раз или два они обменялись короткими репликами. Во всяком случае, он достаточно часто натыкался на нее, чтобы невзлюбить. Она была в кроссовках, синей юбке и белой блузке, а в руках держала теннисную ракетку.

Улыбнувшись бармену, который засиял в ее сторону, она села за стойку, изучила меню и заказала двойную порцию ванильного мороженого с шоколадным соусом.

«Слишком много калорий», – инстинктивно подумал Роберт, но потом понял, что ей не о чем беспокоиться. Ее фигура была идеальна, тонкая и гибкая, как натянутый лук. Она была чуть выше среднего роста – чистая кожа, карие глаза и твердый подбородок…

«Помешана на здоровом образе жизни», – покривился он. Не только по значку, который она носила, но и по ее холодноватым манерам он понял, что она выпускница методистской школы. Эти медсестры, получавшие в таких школах, как «Смит» или «Вассар», специальные навыки, воображали о себе бог знает что. По причине своего нынешнего настроения Мюррей почувствовал, как его неприязнь к ней внезапно усилилась.

Тем временем Макси взял ракетку со стойки и начал монолог о пользе физических упражнений.

– Вы ведь согласны со мной, док? – внезапно обратился он к Мюррею. – Вы-то сами из тех, кто любит держать себя в форме.

– Более или менее, – ответил Роберт. Затем язвительно добавил: – Хотя я никогда не играл в теннис под дождем.

Сестра Бенчли полуобернулась:

– А, это вы, доктор Мюррей… – И после паузы: – Я играла в помещении, в Армори.

– Берете там уроки?

– Нет, хотя, пожалуй, они бы мне не помешали.

– Что ж, – снисходительно сказал Мюррей, – продолжайте в том же духе и, допустим, следующим летом сможете принять участие в турнире медсестер.

Макси расхохотался:

– Вы шутите, Скотти! [70] Разве вам не известно, что мисс Бенчли выиграла открытый турнир в прошлом году?

Слегка похолодев, Роберт промолчал. А разговор продолжался. Макси наклонился вперед, облокотившись на стойку:

– Так что с отпуском, порядок, мисс Бенчли? Поедете домой?

70

 Скотти – так называют шотландцев.

Она кивнула.

– Снова любимый Вермонт?

– Само собой, Макси. Там должен быть хороший снег – лыжи… Мой брат приезжает из Гротона на выходные. Мы вместе покатаемся.

Лыжи, подумал Мюррей, и теннис. И младший брат в Гротоне. До того как добиться стипендии в Эдинбургском университете, он получил образование – и это было непросто – в начальной школе Восточного Лотиана. Ему не нравилась Бенчли с этим ее аристократизмом и непринужденными манерами. Ей всегда все давалось легко, а он жил в постоянном напряжении сил, получая синяки и шишки, берясь за любую поденную работу – официантом, посудомойщиком, носильщиком на железной дороге.

Но ему нравилось так жить, жить тяжело, требовать от себя всего, что позволяли его тело и дух. Он был сам себе хозяин – таким и останется.

Она собралась уходить.

– Привезите мне немного вермонтского кленового сиропа, мисс Бенчли, – проворковал Зооб.

– Обязательно привезу, Макси. – Она улыбнулась, затем повернулась и одарила Мюррея приветливым взглядом. – Доброго вам вечера, доктор.

Когда дверь за ней закрылась, Макси сказал:

– Славная девушка, а, док?

– Мне не нравятся славные девушки. Эта тем более.

– Да бросьте шутить. Сестра Бенчли, она в моем вкусе. Прямо во всех смыслах.

– Знаешь, кто ты, Макси? – с внезапным раздражением заговорил Мюррей. – Чокнутый романтик. Давай счет.

– Что бы там ни было, – сказал Макси, вынимая карандаш из-за уха, – кто же откажется от такой куколки?

– Ой, лучше иди проветрись.

Мюррей встал, заплатил по счету и вышел под ледяной дождь.

В половине третьего следующего дня Мюррей препроводил своего пациента Александра Пакотила Дефриса по трапу на борт «Королевы острова», испытав искреннее облегчение оттого, что доставил его туда. По дороге через город Дефрис хотел остановиться, чтобы купить сигар и перекусить в Карлтон-хаусе. Даже сейчас, откинувшись в своей каюте на пару подушек и несколько учащенно дыша, он все еще сокрушался по поводу упущенной трапезы.

– Доктор, друг мой, почему бы нам не пообедать – всего-то слегка подзаправиться? Еда, если ее можно так назвать, в этой мракобесной больнице чуть не свела меня в могилу.

– Послушайте, – сказал Роберт. – Если бы не эта мракобесная больница, вы были бы в могиле. И вы все еще можете там оказаться, если не побережете себя. Так что ложитесь.

– Великолепно. Я буду во всем повиноваться. Но сначала, доктор, одно предложение. Вы знаете, что я плантатор; я выращиваю сахарный тростник. Давайте, доктор, отведаем его дистиллята – ароматного, бодрящего – одним словом, рома.

– Ни в коем случае. Один бокал на закате, не больше.

– Замечательно, доктор. – На его морщинистом, оливкового цвета лице с глубоко посаженными маленькими кофейными глазками изобразилась дружелюбная улыбка. – Подаю в отставку. Где эта служанка О’Коннор, некрасивая, но верная и добрая?

– Она приедет на такси, – сказал Мюррей. – Проверю, не здесь ли уже.

Он вышел в коридор. Дефрис занял четыре каюты по правому борту: одну под спальню, другую, на носу, под гостиную, каюту для Мюррея, прямо на корме, и четвертую для медсестры О’Коннор. Роберт постучал в эту последнюю дверь. Ответа не последовало.

Он вышел на палубу. «Королева острова» была грузовым судном, в основном перевозившим фрукты на Карибские острова, в Венесуэлу и Бразилию и вдобавок лишь горстку пассажиров. Казалось, вокруг никого не было, и Мюррей почувствовал, что корабль как бы отдан им в полное распоряжение. Взглянув на часы, он увидел, что стрелки неприятно приблизились ко времени отплытия – к 15.00. Его охватило беспокойство, и в тот же момент он увидел, как сестра О’Коннор с чемоданом в руках спешит через портовый пакгауз. Когда она торопливо достигла трапа, он, вздрогнув, понял, что это была не О’Коннор. Мгновение спустя перед ним возникла запыхавшаяся сестра Бенчли.

– Вы! – сказал он. – Что вы здесь делаете?

– Сестра О’Коннор заболела. – Она едва переводила дыхание после бега. – Мне отменили отпуск и направили сюда вместо нее.

Роберт молча смотрел на нее, думая, что только этого ему не хватало. Затем он сказал:

– Найдите свою каюту – это номер двенадцать – и наденьте форму. Встретимся в каюте пациента, когда вы переоденетесь.

Мюррей остался на палубе, пока они не отчалили. Затем, когда буксиры начали выводить судно носом по течению на середину реки, он спустился к каютам. В коридоре навстречу ему из каюты Дефриса выскочил стюард. Войдя, Роберт увидел, как Александр Пакотил как раз наливает себе щедрую порцию дистиллята из сахарного тростника.