Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16

– Почему?

Левой рукой он достал из кармана футболки пакетик с махоркой, лизнул полоску рисовой бумаги и свернул сигарету.

– В этой банановой республике скоро начнутся неприятности. У нас всего пара дней до Марди Гра. Затем здесь водрузят флаг.

– Какой флаг?

– Известно какой, с серпом и молотом, – отмахнулся Каллаган. – Здесь был тихий маленький сахарный клочок земли, пока они не наткнулись на бокситы в глубине острова. Этих бокситов тут завались. Кому-то это нужно, и отнюдь не старым добрым Штатам. Да, сэр, там, на шахте, за последние шесть месяцев коммунисты всерьез поковырялись. Полагаю, что вот-вот бабахнет большой взрыв.

– Значит, ты собираешься посмотреть, чем все это кончится?

– Да. Со времен Кореи мне было не слишком интересно. Кроме того, я вроде как в долгу перед стариной Дефрисом. Он всегда хорошо ко мне относился. И он из тех, кому действительно достанется по сопелке.

– А как насчет службы безопасности? – сказал Мюррей. – Я видел, что их там много. Выглядят отлично.

– Они отличные ребята. А Рибера, комиссар, – солидный малый. Но как они остановят эту толпу, – он ткнул самокруткой в сторону улицы, – спроси у своего хрустального шара, приятель.

У Мюррея был довольно озабоченный вид – Чарли Каллаган даже ухмыльнулся.

– А теперь я верну тебе вопрос на шестьдесят четыре доллара. Почему бы тебе не свалить, пока еще все хорошо?

– Ты, я вижу, принимаешь близко к сердцу проблему моей безопасности, – сказал Мюррей. – Но у меня тоже есть дела с Дефрисом.

– Вполне убедительно.

Ухмылка Чарли стала шире, и он протянул большую мозолистую руку.

Мюррей пожал ее. Жесткий и независимый, беззаботный и добросердечный Каллаган не мог не вызывать симпатии.

– Мне нужно возвращаться, – сказал Роберт. – Но я хотел бы поддерживать с тобой связь.

– Конечно, – кивнул Чарли. – Обычно меня можно найти здесь. Звони сюда, если не сможешь приехать в город. Телефон иногда работает.

Он проводил Мюррея до двери.

– Кстати, когда вернешься, передай от меня привет Натали.

– Я передам, что ты ее любишь.

– Это я и имел в виду.

Он снова протянул руку, и Мюррей пожал ее. На этот раз он в свою очередь расчувствовался.

Роберт медленно повел катер назад, прокручивая в уме ситуацию. Пришвартовавшись, он сошел на берег, и там, на берегу, его ждала Натали.

– Я думала, вы мой друг.

– Так и есть, – коротко ответил он, поскольку не был готов к ее капризам.

– Тогда почему вы не взяли меня с собой в город?

– У меня были дела, – сказал Мюррей. – С вашим мужем. Он просил передать вам много приятного.

Она недоверчиво посмотрела на него, но смягчилась. Когда они шли к дому, она взяла его за руку:

– Я проторчала здесь на берегу целый день. Кажется, все исчезли. В Леомеле снова начались беспорядки, и поговаривают о всеобщей забастовке. Чарли действительно говорил обо мне что-то хорошее?

– Я же сказал, что да.

Натали улыбнулась, ее чувство обиды рассеялось, и, когда они вышли на террасу, она, прижавшись к Мюррею, положила голову ему на плечо:

– Большой клоун. Передайте ему, что, если он не будет смотреть в оба, я уйду с вами.

– Нет, этого не будет. Вы принадлежите Чарли.

В холле он оставил ее и пошел наверх, чтобы повидаться с Бенчли. Как обычно, она была в своей комнате, на этот раз не читала, а стояла у окна. Она повернулась, когда он вошел, с таким отчаянием, что он невольно спросил:

– Что случилось?

Она попыталась сдержаться, но не смогла. Тихим голосом она произнесла:

– Разве трудно было приберечь свои любовные похождения до темноты? Вы с таким видом поднимались по тропинке… – Она замолчала. Он видел, что она дрожит.

– А вы не заблуждаетесь? – резко сказал он. – Натали – несчастная, запутавшаяся девушка, отрезанная здесь от всего, явно ненавидимая мадам, разочарованная в своем браке и много в чем еще. Она нуждается в тепле.

– И естественно, вы готовы предоставить его.

– Да, – парировал он. – Так и есть.

В какую-то минуту ему захотелось рассказать ей о своих попытках наладить отношения между Натали и ее мужем. Но что-то удержало его. Он возмущенно наблюдал за тем, как, прикусив нижнюю губу, она изо всех сил пытается взять себя в руки.

– Впрочем, какое это имеет значение, – сказала она наконец. – Я должна вам сообщить кое-что более важное.

– Как и я, – прервал ее Мюррей. И, разозленный незаслуженными обвинениями, заговорил с внезапной горечью: – Премного благодарен за то, что вы продолжаете оскорблять меня своими подозрениями. Но, похоже, это означает, что вы забыли о нынешнем статусе каждого из нас. Так уж получилось, что я здесь главный. И поскольку еще есть время, чтобы успеть на судно до Гаваны, я думаю, вам следует воспользоваться этим.

– Значит, вы хотите избавиться от меня.

– Дело не в этом. Судя по вашему поведению, вам лучше уехать отсюда.

Она устало опустилась на подоконник:

– Я не уеду. Особенно после нынешнего дня. – И, понизив голос, продолжила: – Я ждала – все ждала и ждала, чтобы рассказать вам…

– Что такое?

Теперь она была очень бледна.

– После того как вы отправились в Рейн-Мари, – начала она, – мистер Дефрис уехал на машине в Леомель. Там они тоже сожгли фабрику для отжима соков. Я не хотела, чтобы он уезжал, но он настоял. Когда я проводила его, мадам остановила меня на лестнице и спросила, не собираюсь ли я прогуляться. Я сказала «да», так как и правда намеревалась, но, вернувшись в свою комнату, я почувствовала такую усталость, что вышла на балкон и легла на шезлонг. Я заснула – не знаю, надолго ли, – меня разбудил звук голосов. На веранде подо мной были мадам и Ламонт. «Где Мюррей?» – спросил Ламонт. «В городе», – ответила мадам. «А медсестра?» – «Вышла прогуляться».

Бенчли пристально посмотрела на Роберта:

– Я не подслушивала. Я собиралась вернуться в комнату и закрыть окно, когда услышала, как Ламонт спросил: «Значит, это надо прямо сейчас?»

И Бенчли передала Мюррею дальнейший диалог:

«Да, – сказала мадам. – Прекрасная идея. Это будет выглядеть абсолютно естественно».

«Особенно если Мюррей выдаст свое заключение», – согласился Ламонт.

«С этим не будет проблем. Он, – тут Бенчли прикусила губу, – доверчивый молодой дурак».

«Не забывай, что я хочу получить свою долю, – сказал Ламонт. – Твой муженек получит кукиш».

«Я запрещаю говорить о нем в таких выражениях. Он большой человек, большая душа».

«Слишком большая, – пробормотал Ламонт. – Ты сильно скомпрометировала себя с ним. Тебе следовало быть поосторожней. Кроме того, на самом деле ты ему безразлична. Я считаю, что он просто использует тебя».

«Не смей так говорить, Анри. – она очень рассердилась. – Он действительно любит меня. И я… я бы доверила ему свою жизнь».