Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й

последней предполуденной вахты поверхность океана воз¬ мущала лишь та бесконечная, колышущаяся зыбь, кото¬ рая редко оставляет его в покое. Несколько времени вокруг судна кружились капризные воздушные вихри, но силы их хватало лишь на то, чтобы крейсер едва заметно полз по воде, а потом стихии окончательно пришли в рав¬ новесие, и наступил мертвый штиль. За те полчаса, что дули переменные ветры, бригантина вырвалась вперед, но не настолько, чтобы стать недосягаемой для пушек крейсера. — Паруса долой! — скомандовал Ладлоу, когда за¬ мерло последнее дуновение ветра, и отошел от пушки, около которой так долго стоял, наблюдая за бриганти¬ ной. — Шлюпки на воду* Лейтенант, вооружить греб¬ цов!1 Молодой капитан отдал этот приказ, цель которого не нуждается в пояснении, твердым, но печальным голосом. Лицо его стало задумчиво, видно было, что этот че¬ ловек вынужден исполнить необходимый, но тяжкий долг. Затем он знаком пригласил олдермена, напряженно следившего за всем происходящим, и его друга в свою каюту. — Другого выхода нет, — сказал Ладлоу, кладя на стол подзорную трубу, которую он в то утро так часто подносил к глазам, и тяжело опустился на стул. — Раз¬ бойника нужно схватить любой ценой, а тут предста¬ вился удобный случай для абордажа. Через двадцать ми¬ нут мы подплывем к бригантине, а еще через пять он бу¬ дет у нас в руках* но... — Неужели вы полагаете, что Бороздящий Океаны из тех, кто примет таких гостей с любезностью старой де¬ вы! — сказал Миндерт без обиняков. — Да, я сильно ошибаюсь в нем, если он без боя отдаст такое прекрасное судно. Но долг моряка суров, олдермен ван Беверут, и, как бы я ни сожалел об обстоя¬ тельствах, он вынуждает меня повиноваться. — Я понимаю вас,, сэр. У капитана Ладлоу две пове¬ лительницы ® королева Анна и дочь старого Этьена Бар- бери. Он трепещет обеих. Когда человек не в состоянии уплатить долги, разумнее всего договориться, а в данном случае ее величество и моя племянница, можно сказать, попали в положение кредиторов. 623

— Боюсь, что вы меня неправильно поняли, сэр, — возразил Ладлоу. — Для честного офицера не может быть сделки с совестью, и на своем корабле я признаю лишь одну повелительницу, но, когда моряки опьянены побе¬ дой, да к тому же еще раздражены сопротивлением, от них всего можно ожидать. Олдермен ван Беверут* не от¬ правитесь ли 'Вы вместе с экспедицией, взяв на себя роль посредника? — Пики и гранаты! Да разве гожусь я для того, чтобы карабкаться на борт контрабандиста с саблей в зубах! Вот если вы посадите меня в самую маленькую й надежную из ваших лодок, а на весла — двух пареньков, которые будут слушаться, меня беспрекословно, как представителя власти, и поклянетесь не двигаться, обстенив три марселя и подняв по белому флагу на каждой мачте, я, пожалуй, понесу оливковую ветвь на бригантину, но не произнесу ни единого слова угрозы. Если об этом человеке говорят правду, он не любитель угроз, а не в моих правилах на¬ вязывать что-либо другим! Я готов отправиться в путь как ваш голубь мира, капитан Ладлоу, но я не сделаю ни шагу как ваш Голиаф К — Ну, а вы, вы тоже отказываетесь предотвратить кровопролитие? — спросил Ладлоу, поворачиваясь к вла¬ дельцу Киндерхука. — Я подданный моей королевы и готов защищать закон; — тихо отозвался Олофф ван Стаатс. — Олофф! — воскликнул его осторожный друг..— Вы сами не понимаете, что говорите! Если бы речь шла о пабеге мохоков или вторжении канадцев, тогда дело дру¬ гое; но ведь это лишь пустяковый раздор из-за мелкого пошлинного сбора, и лучше всего предоставить дело, чи¬ новнику таможни и другим рьяным стражам закона. Если парламент сам выставляет у нас перед носом .соблазн, пусть грех падет на него. Человек слаб, а государственное устройство наше так бестолково, что поневоле станешь пренебрегать неразумными постановлениями. Поэтому, уверяю вас, лучше мирно остаться на борту этого ко¬ рабля, где честь наша в такой же безопасности, как и наши кости, предоставив все воде провидения. 1 Голиаф — по библейскому преданию, грозный исполин, на¬ водивший ужас на врагов. 624

— Я подданный королевы и готов отстаивать ее честь, — твердо повторил Олофф. — Верю вам, сэр! — воскликнул Ладлоу и, взяв со¬ перника за руку, увел его в свою каюту. Разговор между ними длился недолго, и вскоре гар¬ демарин доложил, что шлюпки спущены. Вызвали штур¬ мана, который тоже был приглашен в капитанскую каюту. Потом Ладлоу вышел на палубу и отдал последние рас¬ поряжения перед боем. Крейсер был оставлен под коман¬ дой лейтенанта с приказом воспользоваться малейшим ветерком, чтобы подойти к бригантине возможно ближе. Трисель сел в баркас вместе с большим отрядом воору¬ женных матросов. В распоряжение Олоффа ван Стаатса был отдан ялик, где, кроме него, были только гребцы, а Ладлоу сел в свой капитанский вельбот с обычной коман¬ дой, хотя оружие, лежавшее на корме, достаточно красно¬ речиво говорило о том, что и они приготовились участво¬ вать в деле. Баркас, самый большой и тяжелый на ходу, был го¬ тов первым, раньше других отвалить от борта «Кокетки». Штурман направил его прямо к заштилевшей и непо¬ движной бригантине. Ладлоу избрал кружной путь, оче¬ видно, с целью отвлечь внимание контрабандиста, а потом подоспеть на место в одно время со шлюпкой, в которой разместились его основные силы. Ялик, как и вельбот, отклонился от прямой линии, но только в другую сто¬ рону. Так в молчании плыли они минут двадцать. Пере¬ груженный баркас продвигался медленно и тяжело. Но вот с вельбота был подан сигнал, гребцы бросили весла и приготовились к бою. Баркас к этому времени вышел на траверз бригантины и был от нее на расстоянии писто¬ летного выстрела; ялик приблизился к ее носу, и Олофф ван Стаатс разглядывал зловещее лицо бронзовой фигуры с интересом, возраставшим по мере того, как его вялость уступала место волнению, а Ладлоу, остановившись с другого борта, напротив баркаса, разглядывал бригантину г. подзорную трубу. Трисель воспользовался этой задерж¬ кой, чтобы обратиться к своим людям. — Мы с вами участвуем в шлюпочной экспедиции, — начал педантичный и обстоятельный штурман. — Предпри¬ нята она при спокойном море и слабом ветре, можно даже сказать — в мертвый штиль, у берегов Северной Америки в июне месяце. Вы, ребята, не настолько глупы, чтобы 21 Феиимор Купер, том У 625

вообразить, что баркас спустили на воду и два самых опытных и, само собой, самых достойных офицера на крейсере ее величества сели в шлюпки- лишь для того, чтобы всего-навсего узнать, как называется и как осна¬ щена вон та бригантина. Даже грудной младенец мог бы справиться с этим не хуже, чем капитан или я сам. Люди, знающие побольше нашего, полагают, что этот неизвест¬ ный, который с такой наглостью стоит себе преспокойно на виду у королевского крейсера, не поднимая флага, — сам Бороздящий Океаны, человек, о чьем мореходном искусстве я ничего плохого сказать не могу, но что ка¬ сается его отношения к королевской таможне, то тут о нем идет недобрая слава. Без сомнения, вы слышали мно¬ го удивительных рассказов об этом разбойнике, из кото¬ рых ясно, что он поддерживает тайные сношения с теми, кто устраивает свои дела куда менее благочестивым обра¬ зом, чем можно было бы ожидать, ну, скажем, от совета епископов. Но что с того? Мы добрые англичане и знаем, что принадлежит церкви, а что государству, и, черт возьми, нас не испугаешь каким-то разнесчастным кол¬ довством (крики «ура»). Ага, я слышу умные и рассуди¬ тельные речи! Видно, вы понимаете что к чему. Больше я вам ничего не скажу, добавлю только, что капитан Ладлоу приказал воздерживаться от крепких слов и от грубого обращения с людьми на бригантине, не считая, конечно, проломленных голов и перерезанных в бою гло¬ ток,, без чего нам не овладеть этим судном. Берите при¬ мер с меня, я старше, а потому опытнее многих из вас, и уж будьте спокойны, знаю, где и когда показать свою храбрость. Сражайтесь до тех пор, пока контрабандисты будут оказывать сопротивление, но помните о милосер¬ дии, когда пробьет час победы! И ни под каким видом не смейте входить в каюты; этот мой приказ обязаны вы¬ полнять все, и я без разговоров швырну за борт, как дохлого француза, всякого, кто посмеет ослушаться. Ну, а теперь, когда мы с вами договорились и задача каж¬ дому ясна, остается только ее выполнить. Я ничего не сказал о премии («Ура!»), так как знаю, что королева и ее честь вам дороже денег («Ура!»), но могу твердо обе- щать, что всю добычу мы поделим как положено («Ура!»), а так как, без сомнения, негодяи выгодно торговали здесь, куш будет немалый! (Громовое троекратное «ура».); 626

Пистолетный выстрел с вельбота и рев пушки на крей¬ сере, вслед за чем ядро со свистом пронеслось между мачтами «Морской волшебницы», послужили сигналом для нападения. Теперь уже сам штурман крикнул «ура» и спокойным, твердым, зычным голосом скомандовал: «Навались, ребята!» В тот же самый миг вельбот и ялик устремились к бригантине с решительностью, обещавшей скорый успех дела. Пока на «Кокетке» и на шлюпках шли все эти при¬ готовления, бригантина с той самой минуты, когда на¬ чался штиль, словно вымерла. Красивое судно тихонько покачивала мертвая зыбь, но никто не вышел на па¬ лубу, чтобы взяться за руль или принять необходимые, казалось бы, меры для обороны. Обезветревшие паруса по-прежнему безжизненно висели, и бригантина медленно плыла по воле волн. Глубокая тишина, царившая на ней, не была нарушена приближением шлюпок; и если отчаянный человек, который командовал бригантиной, готовился сопротивляться, то приготовления его были со¬ вершенно скрыты от пристальных и тревожных взглядов Ладлоу. Даже крики матросов и удары весел, когда лодки пошли на решающий приступ, ничего не изменили на палубе бригантины; правда, капитан «Кокетки» заме¬ нил, как реи на фок-мачте стали медленно и плавно по¬ 21* 627

ворачиваться. Не понимая цели этого маневра, он вскочил на банку вельбота и, размахивая шляпой, стал поторапли¬ вать своих людей. Вельботу оставалось пройти каких-ни¬ будь сто футов, когда широкие полотнища парусов бри¬ гантины вдруг наполнились ветром. Все изящное и строй¬ ное сооружение из реев, парусов и снастей наклонилось к вельботу, словно отдавая ему изысканный прощальный поклон, и легкое судно скользнуло вперед, предоставив шлюпкам сколько душе угодно бороздить воду на том са¬ мом месте, где оно только что стояло. Ладлоу было довольно одного взгляда, чтобы убедиться в бесполезности погони, поскольку ветер, который так кста¬ ти подоспел на помощь контрабандисту, уже поднял на оке¬ ане волнение. Он сделал Триселю знак остановиться, и оба они застыли на месте, разочарованно глядя на белую пе¬ нистую полосу, которую бригантина оставила за кормой. Однако «Морская волшебница», обогнав шлюпки под командой капитана и штурмана королевского крейсера, шла прямо наперерез ялику, неуклонно надвигаясь на него. Сначала гребцы думали, что это их собственные усилия так быстро приблизили шлюпку к цели, а когда гардемарин, сидевший на руле, понял свою ошибку, он едва успел ускользнуть от быстрой бригантины, грозив¬ шей потопить его маленькое суденышко. Он резко повер¬ нул ялик и приказал матросам грести изо всех сил. Олофф ван Стаатс стоял на носу, вооруженный кортиком, и был слишком поглощен предстоящим абордажем, чтобы обра¬ тить внимание на опасность, которую к тому же едва ли способен был понять. Когда бригантина проходила мимо, он увидел, что вант-путенсы 1 ее спускаются почти до са¬ мой воды, и могучим рывком прыгнул прямо на них, испустив голландский. боевой клич. А еще через мгнове¬ ние он перебросил свое грузное тело через фальшборт и исчез на палубе бригантины. Когда шлюпки Ладлоу собрались на том самом месте, где так недавно стояла бригантина, выяснилось, что един¬ ственным результатом этой бесплодной экспедиции было невольное исчезновение Олоффа ван Стаатса. 1 Вант-путенсы — особого рода цепи или железные по¬ лосы, прикрепленные с внешней стороны судна нижним концом к борту, а верхним — к русленю, узкой отводной площадке на уров¬ не верхней палубы. К верхним концам вант-путенсов крепятся ванты. 628

Глава XXII — Друзья, что это за страна? — Иллирия, синьора, Шекспир, «Двенадцатая ночь» Своей доброй или дурной славой люди бывают не ме¬ нее обязаны счастливому стечению обстоятельств, чем своим личньш качествам. То же самое можно сказать и о славе, которой пользуются корабли. Качества судна, как п качества человека, разумеется, тем или иным образом влияют на его судьбу; однако кое-что всегда зависит от случайных обстоятельств. Хотя ветер, который так свое¬ временно помог «Морской волшебнице», вскоре наполнил и паруса «Кокетки», мнение команды о бригантине оста¬ лось прежним, а слава Бороздящего Океаны, слывшего редким счастливцем, которому неслыханно везет, несмо¬ тря на бесчисленные опасности его профессии, возросла еще больше. Даже Трисель многозначительно покачал го¬ ловой, а Ладлоу дал волю своей досаде, проклиная судьбу, осыпающую контрабандиста своими милостями; матросы со шлюпок тем временем глядели вслед бригантине с та¬ ким же удивлением, с каким японцы, вероятно, глядят на современные пароходы. Старший офицер, исполняя при¬ каз, вскоре подвел крейсер к шлюпкам. Пока на нем ставили паруса, бригантина успела уйти так далеко, что была уже вне выстрела. Однако Ладлоу приказал возоб¬ новить погоню, как только крейсер был готов к этому, я поспешил скрыть свое разочарование, удалившись к себе в каюту. — Удача для торговца прибыль случайная, а ум — главный источник его дохода, — заметил олдермен ван Беверут, который с трудом скрывал свою радость по по¬ воду нового неожиданного спасения бригантины. — Мно¬ гие загребают дублоны, хотя мечтали всего-навсего о долларах; и нередко торговля приходит в упадок, когда товары освобождаются от пошлины. На свете еще доста¬ точно французов, капитан Ладлоу, так что храброму офи¬ церу хватит работы и незачем вешать нос; тем более не стоит огорчаться из-за пустяковой неудачи в погоне за контрабандистом. — Не знаю, во сколько вы цените свою племянницу, почтенный ван Беверут, но, будь я дядей такой девушки* 629

мысль о том, что она в порыве безрассудной страсти по-* пала в сети этого отчаянного негодяя, свела бы меня с ума. — Безумие и смирительные рубашки! К счастью, вы ей не дядя, капитан Ладлоу, и тем меньше у вас причин беспокоиться. У девушки вкусы истой француженки, она сейчас роется в шелках и кружевах контрабандиста, а когда сделает выбор, то снова вернется к нам, еще более прекрасная, чем прежде, в своих новых украшениях. — Выбор! Ах, Алида, Алида! Совсем не такого выбора ждали мы от тебя, зная образованность твоего ума и твою гордость. — Ее образованность — это моя заслуга, а гордость она унаследовала от Этьена де Барбери, — сухо заметил Миндерт. — Но сетования никогда еще не сбивали цену па товар и не способствовали росту капитала. Давайте позовем ван Стаатса и спокойно обсудим, как бы нам по¬ скорее вернуться на виллу, прежде чем крейсер ее вели¬ чества слишком удалится от берегов Америки. — Вы рано радуетесь, сэр. Ван Стаатс исчез вслед за вашей племянницей, и, надо думать, им обоим предстоит приятное путешествие! Мы потеряли его во время шлю¬ почной экспедиции. Олдермен остолбенел. — Потеряли! Олоффа ван Стаатса потеряли во время шлюпочной экспедиции! Будь проклят злополучный день, в который наша колония лишилась этого столь скромного и столь богатого молодого человека! Сэр, вы сами не по¬ дозреваете, как безрассудны ваши слова. Со смертью молодого хозяина Киндерхука угас бы один из наших благороднейших и состоятельнейших родов и третье среди лучших поместий в провинции осталось бы без прямого наследника! — Однако несчастье отнюдь не столь велико, — заме¬ тил капитан не без горечи. — Этот джентльмен прыгнул на борт бригантины и теперь рассматривает шелка и кру¬ жева вместе с красавицей Барбери! И Ладлоу объяснил олдермену, каким образом исчез молодой землевладелец. Узнав, что друг его цел и невре¬ дим, олдермен стал так же бурно изъявлять свою радость, как за минуту перед тем — горе. — Рассматривает шелка и кружева вместе с красави¬ цей Барбери! — повторил он весело, потирая руки. ^ Вот 630

теперь я вижу, что в жилах у него течет кровь моего ста¬ рого друга Стефана. Настоящий голландец — это вам не чувствительный француз, чтобы хвататься за голову и корчить гримасы оттого, что переменился ветер или на¬ хмурилась женщина, и не самонадеянный англичанин (вы ведь сами из нашей колонии, молодой человек), чтобы давать страшные клятвы и задирать нос! Как видите, это хладнокровный, стойкий и, главное, решительный сын старой Батавии 1, который ждет своего часа и бросается в самую гущу... — В гущу чего же? ^ осведомился Ладлоу, так как олдермен запнулся. — В гущу врагов, так как враги королевы — это враги каждого из ее верноподданных. Браво, молодой Олофф! Такой молодец, как ты, мне по сердцу, и я верю, твердо верю, что судьба улыбнется смельчаку! Если бы голланд¬ цы имели на этом материке прочное положение, капитан Корнелий Ладлоу, вопрос о Ла-Манше и, право же, мно¬ гие другие торговые проблемы были бы решены совсем по-иному. Ладлоу встал с горькой усмешкой, хоть и не испы¬ тывал злобы к человеку, чья радость была так естест¬ венна. — Олофф ван Стаатс может поздравить себя с уда¬ чей, — сказал он, — хотя я здорово ошибаюсь, если он при всей своей предприимчивости сможет соперничать с тем ловким хитрецом, обладающим к тому же столь бле¬ стящей внешностью, чьим гостем он теперь стал. Пусть другие поступают, как им угодно, олдермен ван Беверут, но я^ должен выполнить свой долг. Контрабандист с по¬ мощью случая и хитрости трижды ускользнул от меня, но как знать, может быть, в четвертый раз посчастли¬ вится нам. Если мой шлюп достаточно могуч, чтобы уни¬ чтожить бригантину этого врага закона, пусть он не ждет пощады. Произнося эту угрозу, Ладлоу вышел из каюты и, вер¬ нувшись на палубу, снова начал неусыпно наблюдать за контрабандистом. Перемена ветра была как нельзя более выгодна бри¬ гантине. Теперь он дул ей в корму, и благодаря этому «Морская волшебница» могла наилучшим образом ис¬ 1 Батавия ^старинное название Голландии. 631

пользовать свои ходовые качества. Ладлоу, выйдя на па- лубу, увидел, что быстрая и легкая бригантина, располо¬ жив свои паруса наивыгоднейшим образом, ушла уже так далеко, что надежды приблизиться к ней на пушечный выстрел почти не было, разве только крейсеру и впрямь помогут какие-нибудь превратности, столь обычные и частые в океане. Оставалось одно: поставить все паруса, какие только способна нести «Кокетка», и постараться не упустить бригантину из виду, когда стемнеет; а день уже клонился к вечеру. Но еще до того как солнце кос¬ нулось воды, корпус «Морской волшебницы» растаял вда¬ ли, и, когда наступил вечер, ее стройный рангоут исчезг и виднелись только самые верхние паруса. А через не¬ сколько минут темнота окутала океан, и королевскому крейсеру пришлось преследовать беглеца вслепую. Трудно сказать, какое расстояние прошла «Кокетка» за ночь, но, когда утром Ладлоу вышел на палубу и оки¬ нул океан долгим жадным взглядом, он не увидел ничего, кроме пустынного горизонта. Со всех сторон его окру¬ жала лишь необозримая водная гладь. Вокруг было пу¬ сто, только летала морская птица, взмахивая своими ши¬ рокими крыльями, да белели гребни неугомонных зеле¬ новатых волн. Еще много дней крейсер без устали бороздил океан, то идя вполветра на всех парусах и протянув над водой лисель-спирты, то прыгая с волны на волну и борясь с противными ветрами, как бы охваченный .решимостью преодолеть все препятствия, которые сама природа воз¬ двигала на его пути. У достойного олдермена голова пошла кругом, и, хотя он покорно ждал, примирившись со своей судьбой, не прошло и недели, как он совсем за¬ путался и не знал, в какую сторону идет крейсер. Но вот он почувствовал, что плавание подходит к концу. Усер¬ дие моряков заметно ослабло, и на крейсере убавили .па¬ русов. В один из таких спокойных дней, вскоре после полу¬ дня, старый Франсуа потихоньку выбрался на палубу и, хватаясь за пушки, добрел до грот-мачты, где он имел обыкновение дышать воздухом в хорошую погоду, не по¬ падаясь на глаза хозяину и вместе с тем вдали от грубых матросов. — Ах! — воскликнул вдруг старый слуга, обращаясь к гардемарину, который уже упоминался на страницах 632

нашей книги под кличкой «Попрыгун». — Мосье, вон земля! Какой плезир! Я буду настолько рад... Пардон, мосье кандидат, но не знаете ли, где кончается наш вояж? Как называется этот страна? — Она называется Франция, — ответил юноша, кото¬ рый без труда понял этот вопрос. — Прекрасная страна для тех, кому она по душе. — Но как это может быть! — воскликнул Франсуа, отпрянув в удивлении и восторге. — Ну что ж, назовйте ее хоть Голландией, если вам угодно. — Скажите мне, мосье Попрыгуэн, — продолжал слу¬ га, прикасаясь дрожащими пальцами к рукаву безжалост¬ ного юнца, — есть ли это в самом деле Франция? — А я был уверен, что это не могло укрыться от столь наблюдательного человека, как вы. Видите вон ту колокольню, а за ней замок и деревеньку вокруг него? А взгляните вон на ту рощу! Через нее проходит аллея, прямая, как кильватер корабля в тихую погоду, и одна... две... три... ну и ну! Там целых одиннадцать статуй, и у них один-единственный нос на всех. — Но там... там никакой лес, никакой замок и нет ни деревня, ни статуй, ни нос... Ах, мосье, я уже стар... Ска¬ жите, это Франция? — У вас, верно, очень слабое зрение. Ну да не беда, я все вам расскажу, пока мы будем плыть мимо. Видите вон тот склон холма, словно ковер, сотканный из зеленых и желтых нитей, или свод сигналов с флагами всех стран, а рядом... Ну, как бишь их... ле шам... поля... А вон та чудесная роща, где все ветки на деревьях подстрижены так, что они похожи на ряды морской пехоты во время маневров, это... м-м... ла форе, лес. Легковерие доброго слуги наконец истощилось. Уко¬ ризненно взглянув на гардемарина, он удалился, предо¬ ставив юнцу потешаться вместе с товарищем, который, подошел к нему незадолго перед тем. А «Кокетка» продолжала свой путь. Замок, церковь и деревни, выдуманные гардемарином, вскоре сменились низким песчаным берегом, а чуть подальше, в глубине, виднелись низкорослые сосны; нет-нет между деревьями открывалась прогалина, на которой стояло уютное жи¬ лище какого-нибудь состоятельного фермера, окруженное надворными постройками, или богато разукрашенный дом 633