Избранные творения в двух томах. Том 2

Святая Церковь, между прочими наставлениями, завещавает принимающему пострижение иноку нижеследующее: «Да не предпочтеши что паче Бога: да не возлюбиши ниже отца, ниже матерь, ниже братию, ниже кого от своих, ниже самого себе возлюбиши паче Бога, – ниже царствия мира или упокоения кого-либо буди или чести. Нищеты да не отвращаешися, ниже озлобления, ниже уничижения человеческого, ниже иного чесого, еже непщуеши быти неудобно, и возбранен будеши тещи за Христом; но присно взирай на яже во упованиих по Богу живущих благая, и вся от века помышляй мученики и преподобные, иже многими поты и труды, и безчисленными кровьми и смертми сия стяжаша. Трезвися во всех, злопостражди, яко добр воин Христов: Сам бо Господь и Бог наш, богат сый в милости, нас ради обнища, быв по нам. Да мы обогатимся Царствием Его. Подобает убо и нам подражателем Его быти, и Его ради вся претерпети, преспевающим в заповедех Его день и нощь. Сам бо Господь рече: аще кто хочет вслед Мене ити, да отвержется себе, и да возмет крест свой, и да последует Мне, еже есть готову присно быти, даже до смерти, на всякое исполнение заповедей Его. Ибо и алкати имаши, и жаждати, и нагствовати, досадитися же и укоритися, уничижитися и изгнатися, и иными многими отяготитися скорбными, имиже сущий по Богу живот начертавается. И егда сия вся постраждеши, радуйся, глаголет Господь, яко мзда твоя многа на небесех во Христе Ииcyce, Господе нашем, Ему же слава во веки, аминь».

При встретившейся скорби полезно повторять следующие краткие изречения:

1) «Господи! Да будет святая воля Твоя над мною грешным ныне и во веки».

2) «Господи! Я – создание и раб Твой; хочу или не хочу, нахожусь во власти Твоей: твори с созданием Твоим по святой воле Твоей и по великой милости Твоей».

Бдите и молитеся, да не внидете в напасть ¹⁰², – сказал Господь ученикам Своим; а яже вам глаголю, всем глаголю: бдите ¹⁰³. Преподобный Исихий Иерусалимский определяет трезвение так: «Трезвение есть путь всякой добродетели и Заповеди Божией». Из этого явствует, что трезвение основано на тщательнейшем и постоянном изучении евангельских заповедей, а впоследствии и всего Священного Писания. Трезвение стремится непрестанно пребывать в исполнении всех евангельских заповедей делами, словами, помышлениями, чувствованиями.

Трезвение есть непрестанная деятельность. «Трезвение, – говорит преподобный Исихий, – есть духовное художество, совершенно избавляющее, при помощи Божией, человека от лукавых дел, от страстных слов и помышлений, если оно проходится усердно и в течение продолжительного времени. Оно доставляет упражняющемуся в нем твердое разумение непостижимого Бога, насколько Он может быть постигнутым, разрешение Божественных сокровенных таин: оно совершает всякую Заповедь Божию Ветхого и Нового Завета; оно подает всякое благо будущего века. Оно, собственно, чистота сердца <…>. Трезвениe есть непрестанное безмолвие сердца от всякого помысла, всегда, непрерывно и непрестанно призывающее Христа Иисуса, Сына Божия и Бога <…>. Трезвение есть твердое устроение ума и стояние его при сердечной двери; оно видит приходящие к нему помыслы хищников, слышит, что они говорят, познает, что делают эти убийцы и какие образы начертываются и воздвигаются бесами, чтоб прельстить ум мечтанием».

«Великий законодатель Моисей, паче же Святой Дух, показывая непорочность, чистоту, многовмещение и высокотворность этой добродетели (трезвений), и уча нас, как должно начинать и совершать ее, говорит: Внемли себе: да не будет слово тайно в сердце твоем беззакония ¹⁰⁴. Словом тайным названо единопомысленное представление какой-нибудь лукавой и богоненавистной вещи, что Отцы называют прилогом, приносимое сердцу диаволом; этому прилогу последуют наши помыслы, немедленно по представлении его уму, и вступают в страстную беседу с ним». Трезвение противодействует самым началам греха: помыслу и чувствованию греховным. Трезвение совершает заповеди в самых началах человека: в помыслах и чувствованиях.

Трезвение открывает трезвящемуся его падшее естество, открывает падших духов, открывает ту зависимость человека от падших духов, в которую ниспал человек от исполнения воли их, в которую он еще глубже ниспадает, исполняя волю их и свою греховную волю. Трезвение есть необходимая принадлежность истинного душевного делания, при которой вся видимая и невидимая деятельность инока совершается по воле Божией, единственно в благоугождение Богу, охраняется от всякой примеси служения диаволу. Трезвение есть причина чистоты сердца, а поэтому и причина боговидения, даруемого благодатью чистым, возвышающего чистоту сердца до блаженного бесстрастия. Трезвение неразлучно с непрестанною молитвою: оно рождается от нее и рождает ее – от взаимного рождения друг другом эти две добродетели сочетаваются между собою неразрывным союзом. Трезвение есть духовное жительство; трезвение есть жительство небесное; трезвение есть истинное смирение, сосредоточившее надежду свою в Боге.

Закон, изложенный в Новом Завете открыто, изложен в Ветхом в образах и иносказаниях. Новоначальный инок должен сперва заняться изучением Нового Завета; духовное понимание Ветхого Завета придет в свое время: оно – достояние преуспевших.

Трезвение приобретается постепенно: стяжавается долгим временем и трудом; рождается преимущественно от внимательных чтения и молитвы, от навыка наблюдать за собою, бодрствовать, обдумывать каждое предлежащее нам слово и дело, быть внимательным ко всем своим помыслам и ощущениям, наблюдая за собою, чтоб не соделаться каким-либо образом ловитвою греха. Трезвитеся, бодрствуйте, говорит святой апостол Петр, зане супостат ваш диавол, яко лев, рыкая, ходит некий кого поглотити, емуже противитеся тверди верою ¹⁰⁵. «Будь подобно Херувиму, весь око, – сказал Евфимий Великий иноку, подвергшемуся диавольскому искушению, – ограждая себя отовсюду величайшею осторожностью: потому что ходишь посреди сетей». Преподобный Варсонофий Великий и Иоанн пророк советовали пред каждым начинанием, т. е. пред вступлением в беседу или началом дела, возносить мысль к Богу с прошением от Него вразумления и помощи. – Для того, чтоб пребывать в трезвении, надо со всею тщательностью хранить свежесть и светлость ума. Ум помрачается от неблагоразумного употребления пищи, пития и сна, от многоглаголания, рассеянности и житейских попечений. Внемлите себе, сказал Господь, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печальми житейскими, и найдет на вы внезапу день той (день Страшного суда Христова, последний день мира): яко сеть бо приидет на вся живущыя на лицы всея земли. Бдите убо на всяко время молящеся, да сподобитеся, убежати всех сих, хотящих быти, и стати пред Сыном Человеческим ¹⁰⁶. Как внезапно придет день общего суда всех человеков, так внезапно приходит для каждого человека день частного суда его, день смерти его. Неизвестен час, в который мы будем позваны. Иной, начав только путь земной жизни, восхищается с него в вечность; иной подъемлется по совершении весьма немногого пути; иной с средины пути; иной, значительно не кончив его. Редкий достигает полноты дней и оставляет свою земную хижину – тело, когда она сделается неспособною для жительства в ней. Во время совершений нами земного странствования оно, по извращенному в нас падением ощущению бессмертия, представляется нам бесконечным, исполненным обильнейшей, плодоноснейшей деятельности. Это ощущение имеют и дитя, и юноша, и муж, и старец: все они созданы бессмертными, бессмертными по душе; они должны бы быть бессмертны и по телу! Падения своего, поразившего смертью и душу, и тело, они или вовсе не знают, или знать не хотят, или знают его вполне недостаточно. Оттого взгляд ума и ощущение сердца по отношению земной жизни ложны и исполнены самообольщения; оттого она заманчиво представляется всякому возрасту вечным достоянием человека. По совершении земного странствования, во вратах смерти, путь, представлявшийся бесконечным в будущности, в прошедшем является самым кратким, а обширная деятельность, совершаемая не для вечности, является пагубнейшей, безвозвратною потерей времени и всех средств, данных для спасения.

И для дряхлого старца, обремененного летами и недугами, давно склонившегося во гроб, но не думавшего о смерти, удалявшего от себя всякое напоминание о ней, она – неожиданное бедствие. В полном смысле она – бедствие для всех, не приготовившихся к ней. Напротив того, блаженны раби тии, ихже пришед Господь обрящет бдящими ¹⁰⁷, трезвящимися, правильно смотрящими на земную жизнь, помнящими смерть и готовящимися к ней, как к могущей придти при всяком возрасте и при всяком состоянии здоровья. Надо совершать путь земного странствования с величайшим вниманием и бодрствованием над собою; надо совершать его, непрестанно взывая к Богу молитвою о помощи. Светильником нашим при путешествии да будет Евангелие, как воспел Давид: светильник ногама моима закон Твой, и свет стезям моим ¹⁰⁸. Идем не только по тесному пути: идем ночью. Постоянное трезвение ума нам необходимо, чтоб не увлечься нашим падшим естеством, чтоб не увлечься увлеченными им отцами и братиями нашими, чтоб избежать всех козней и препятствий, устраиваемых многочисленными и разнообразными соблазнами мира, устраиваемых неистовою злобою и непостижимым для человека лукавством падших ангелов.

Тела человеческие по крепости своей и здоровью бесконечно различествуют между собою. Иные крепостию своею подобны меди и железу; другие слабы, как трава. По этой причине каждый должен управлять своим телом с большим благоразумием, исследовав силы своего тела.

Удержи чрево, и войдешь в рай. Если ж будешь угождать чреву и излишне питать себя, то низвергнешься в пропасть блудной скверны, в огнь гнева и ярости. Трезвение непременно требует физического спокойствия крови, доставляемого первоначально благоразумным воздержанием. Обильное нашествие помыслов и мечтательность всегда сопутствуются приведением крови в усиленное движение, неестественное. Это движение есть движение греховное, плод и явление падения. Об этом движении крови сказано, что оно не способно наследовать Царство Небесное ¹⁰⁹.

Как должно остерегаться от пресыщения, точно так должно остерегаться и от излишнего воздержания. Излишнее воздержание ослабляет тело, уничтожает в нем бодрость и свежесть, необходимые для трезвения, которое увядает и ослабевает в то время, когда телесные силы изнемогают и увядают. «Если понудишь немощное тело, – сказал преподобный Исаак Сирский, – на дела, превышающие его силы, то ввергаешь душу твою в сугубое омрачение и доставляешь ей смущение (а не пособие). Но если предашь покою и праздности тело крепкое, то в душе, живущей в нем, усиливаются все страсти». Благоразумным воздержанием доставляется неуклонное пребывание в трезвении. Неуклонное пребывание в трезвении дозволяет неуклонно последовать учению Евангелия. Евангельское учение есть единственный источник всех истинных, христианских, богоугодных добродетелей.

В раю, по преступлении праотцами Заповеди Божией, в числе казней, которым подвергся человек, упоминается казнь – проклятие земли. Проклята земля в делях твоих, изрек Бог Адаму, в печалех снеси тую вся дни живота твоего. Терния и волчцы возрастит тебе, и снеси траву сельную. В поте лица твоего снеси хлеб твой ¹¹⁰. Проклятие доселе лежит на земле, и явно – для всех. Не престает она давать из себя плевелы, хотя никто не сеет их. Орошается она потом земледельца.

Как земля, по причине поразившего ее проклятия, не престает из поврежденного естества своего, сама собою, производить волчцы и терние, так и сердце, отравленное грехом, не престает рождать из себя, из своего поврежденного естества, греховные ощущения и помышления. Как о посеве и насаждении плевелов никто не заботится, но их производит само собою извращенное естество, так и греховные помыслы и ощущения сами собою зачинаются и прозябают в человеческом сердце. В поте лица добывается вещественный хлеб: при усиленном труде, душевном и телесном, насевается хлеб небесный, доставляющий вечную жизнь в сердце человеческое; при усиленном труде он растет, пожинается, соделывается способным к употреблению, сохраняется. Хлеб небесный – Слово Божие. Труд при насаждении Слова Божия в сердце требует таких усилий, что он назван подвигом. Человек обречен снедать в печалех землю вся дни земной жизни своей, а хлеб в поте лица.