Избыток целей
Шрифт:
Он выбрал «Пирамиду» – это было недалеко от гостиницы «Джузеппе», в которой остановился.
Развлекательный комплекс «Пирамида» находился прямо напротив Кремля, и представлял собой стеклянное сооружение пирамидальной формы, на верхнем уровне под конусообразным куполом был ресторан, из окон (точнее прозрачных стен) открывалась панорама города, отлично просматривался стадион, и во время матчей, вооружившись биноклем, можно было наблюдать за игрой. В пятницу-субботу была шоу-программа, причем артисты выступали, даже если в зале находились один-два посетителя.
В этот раз занятыми оказались всего два столика, но ребята добросовестно отработали программу.
Разговор состоялся отвлеченный, Андрей не
РКБ уже давно ничего не закупала, поставки шли через Татхимфармпрепараты (эта структура распоряжалась бюджетом РКБ), которому по специальному договору «спонсорской помощи» нужно было перечислять обратно 10 % от переведенных им сумм, и кроме того, сидевший на заявках исполнитель вымутил для себя 5 %. Несмотря на то, что Галимулина лично договаривалась с гендиректором, исполнитель смог себя так поставить, что его никак не обойти, и во избежание пробуксовок с заказами и оплатами пришлось пойти с ним на контакт.
Все указывало на то, что ресурс исчерпан, заявки становились мизерными – 500,000 рублей на два-три, а то и на четыре месяца. Барышни не выводили на руководство РКБ, которое могло бы заказывать не только для родильного отделения. Андрей пытался расширить влияние на Татхимфармпрепаратах, но там дали понять, что все уже поделено, и надо радоваться, что есть хоть какие-то заказы. Единственное, чем удалось заинтересовать – продукция Шварц Фармы (в которой Вадим Второв до сих пор работал и давал Совинкому цены как для крупного оптовика да еще на отсрочке платежа три месяца).
Был еще один клиент – РКБ № 3 (ее еще называли «обкомовская больница»), на руководство которой Галишникова в свое время вывела и с суммы закупок которой получала 5 %, но продажи по этой больнице также резко сократились.
Оставались шестая больница и ДМЦ (детский медицинский центр, находящийся на территории РКБ, первоначально с главврачом наладил контакт Вениамин Штейн, потом, когда он сошел с дистанции, Андрей туда приехал, в обычном порядке записался на прием, и, попав к главному врачу, без обиняков заявил, что продолжит работу на прежних условиях – 10 %. И, плюс к этому, так же как в волгоградском кардиоцентре, 5 % втайне от главного врача получал ведущий хирург).
Компаньоны подняли бы его на смех, если б узнали, что Андрей летает в Казань ради таких, как РКБ и ДМЦ. На Экссоне такими клиентами никто специально не занимался, они прибывали самотеком, упрашивали насчет комиссионных, за которыми сами же приезжали на завод.
Оставался Азимов, существование которого Андрей тщательно скрывал, несмотря на то, что на «шестерку» его вывели «барышни» и по идее им полагалось 5 % со всех заказов.
Но их заслуга была минимальна – они познакомили лишь с рядовым врачом кардиохирургии, через которого Андрей по длинной запутанной цепочке попал к главному врачу, и добился крупных заявок, применив специальные приемы.
Больше того, у него возникло подспудное подозрение, что «барышни», особенно Галимулина, будут крайне недовольны известием, что у Совинкома все хорошо сложилось с больницей номер шесть, даже если будут получать свои 5 %. Азимов свободно распоряжался деньгами, проводил своих поставщиков мимо открытых конкурсов, и это не могло не вызвать вспышку ревности у «барышень», лишенных такой возможности.
Об этом размышлял Андрей, развлекая их рассказами о Петербурге, беспокоясь, как бы не позвонил Азимов и не поставил в неловкое положение.
Он позвонил, – правда, уже в начале десятого, во время десерта. Андрей ухитрился незаметно от собеседниц тихонько сказать, что «находится у родственников», и сейчас быстренько развяжется и приедет. Возможно, в привычном «Танго» просидели
бы дольше, но здесь в «Пирамиде», фактически под открытым небом (стеклянная крыша над головой), да еще когда голые красотки вокруг резвятся, «барышни» чувствовали себя неуютно.Расстались, не договорившись ни о чем конкретном. Андрей устремился на улицу Профсоюзную, в ресторан «Мясной удар» – что совсем недалеко от «Пирамиды».
Азимов оказался не один – вместе с ним были двое заведующих из его больницы. (что характерно, он всегда расплачивался не только за себя, но и за всех своих друзей, хотя по укоренившейся традиции фирмачи должны были оплачивать счет во время деловых обедов с клиентами).
После первой он предложил пройти в уборную, где Андрей передал конверт, и попросил подробно рассказать, как будет работать схема (Римма уже объясняла, но ему было важно услышать это лично). И Азимов растолковал – условия 25 %, договор составляется рамочный, и в спецификации забивается в два раза больше продукции, чем планируется выбрать. Он заранее указывает, что ему нужно, и на эти коды устанавливается максимальная наценка. На остальное – ниже себестоимости, чтобы аналогичная заявка конкурентов по сумме выходила ниже. Правила проведения конкурсов таковы, что учитывают общую сумму заявки, и не оценивают каждую позицию по отдельности. Когда больница выберет весь необходимый товар, составляется новый договор. То, что по предыдущему не все выбрано – на это никто не смотрит. Решение возможных проблем Азимов брал на себя (несколько московских компаний подавали жалобы, после того как их опрокинули).
Это были фантастические условия, поставщику отводилась роль контрольно-кассового аппарата. Андрей подобрался к мучающему его вопросу.
– Знаете, Фоат Юнусович, общаться с вами буду я, мы пожалуй выключим отсюда Римму и других сотрудников, кто к вам ездил.
Азимов уже собрался вернуться в зал, но остановился, поняв, что не увидит больше Римму:
– Что, зажал для меня тёлочку?
О вкусах не спорят, какими бы они ни были специфическими, все же Андрею пришлось собрать волю в кулак, чтобы не расхохотаться. Азимов, хоть и слегка за сорок, но при своих внешних данных мог найти себе помоложе и получше Риммы даже не за деньги.
– Не испытывал ее в ближнем бою, Фоат Юнусович, но в других местах язык ей только вредит. Не могу ручаться за тайну финансовых взаимоотношений.
Приобняв Андрея, Азимов подтолкнул легонько к выходу:
– Ладно, найдешь мне другую.
Гуляли до утра, – когда ресторан закрылся, отправились в «Провокацию», ночной клуб, находящийся на улице Братьев Косимовых, рядом с рестораном «Танго». Оказавшись у себя в номере в семь утра (гостиница «Джузеппе» находилась на Кремлевской улице, в квартале от Кремля), Андрей завалился спать, но вскоре был разбужен телефонным звонком. Беспокоил тот самый нудилка, Руслан Якушев, исполнитель с Татхимфармпрепаратов – осведомленный о приезде директора Совинкома, он жаждал встретиться, чтобы получить 5 % с перечисленных сумм. И желательно поскорее – а то ему нужно на дачу.
Сообщив, где находится, Андрей поднялся, оделся, спустился в кафе, но даже не успел выпить кофе, как снова раздался звонок – подъехал Якушев, крепкий и жизнерадостный, как молодой мухомор.
Андрей не стал садиться к нему в машину – чтобы не шокировать человека своим выхлопом, и передал конверт прямо на улице. И был несказанно удивлен, получив крупный заказ на продукцию Шварц Фармы. Передавая листок с заявкой, Якушев попросил держать сделку втайне от «барышень».
Андрея и так уже разбирали сомнения, и он попытался их рассеять, спросив, с кем еще, кроме него, работает руководство роддома РКБ, то есть Галишникова с Галимулиной. Якушев таинственно улыбнулся и еще раз попросил никому не докладывать о сделке с препаратами Шварц Фармы.