Издалека (Ралион 4)

— Зрелище?! — крикнул Гость шёпотом, не в силах крикнуть по–настоящему. — Вы наблюдали за нами?

Мондерел и его генералы удивлённо переглянулись.

— Да, — повторил он. – Не скрою, было поистине жутко. Ну что же, Гость, вы вправе требовать всего, чего пожелаете, прежде мы с почётом проводим вас…

В голове Науэра кружилось несколько мыслей. Ему становилось понятным то, что произошло… и становилось ясным, чем это может кончиться…

Мир потемнел вокруг него.

Его подхватило, как смерч подхватывает пушинку.

Тьма окружила его со всех сторон. Странный шум накатил из тьмы — то ли плеск прибоя, то ли тихие аплодисменты, то ли шелест осенних листьев.

Тьма расступилась.

Гость ощутил себя сидящим на песке, возле мирно потрескивающего костра, тёплым летним вечером.

Рядом сидел Аймвери.

Аймвери кивнул ему.

— …Я знаю это чувство, — произнёс лесной человечек, видимо, отвечая на ранее заданный вопрос. Кинув веточку в костёр, он отвернулся, чтобы взглянуть на Реку.

Воцарилось молчание. Гость сидел, оглушённый и не вполне пришедший в себя после вихря событий последних десяти минут. Почему он здесь? Что здесь делает Аймвери? Разве это — его дом?

— …Мне почему–то кажется, что всё это уже было, — добавил Аймвери, рассматривая пляшущие язычки пламени. — Что я не в первый раз провожаю кого–то к Реке, сижу ночью у костра, вспоминаю о прошлом и не знаю, что делать с будущим. Там, в Игле, подобные мысли никогда не тревожили меня.

Неожиданно Гость всё вспомнил.

Он уткнулся лицом в ладони и был рад, что Аймвери не видит его, перепуганного и жалкого, изо всех сил старающегося удержать рвущийся на свободу вопль ужаса.

Часть 6. По обе стороны

XX

Никогда ещё ректора не будили столь бесцеремонным образом.

Вначале послышался шум — словно в кабинет, расположенный через комнату от спальни, влетела огромная стая голубей. Ректор дремал, утомлённый очередным тяжёлым днём, и не отреагировал на это. Мало ли что приснится!

Вскоре раздались чьи–то быстрые шаги. И громкий, настойчивый стук в дверь.

Сон мигом слетел с ректора. Альор выше всего на свете ценил возможность отдыхать, когда положено. Посему неудивительно, что взорам разгорячённого Унэна и слегка запыхавшегося Шассима предстал мрачный и ни в коей мере не дружелюбный собеседник.

— Для исполнителя достаточно секретного задания вы являетесь не очень–то тихо, — заметил ректор после того, как пробурчал что–то вроде «здравствуйте».

— Так ведь ночь, — ответил Унэн, не моргнув глазом. — Кто заподозрит, что я войду к вам, минуя входную дверь! Кроме того, у меня есть оправдание.

— Какое же?

— Мы установили личность Тнаммо, — монах гордо выпятил грудь. — Я и целитель Шассим. Я почти убеждён, что именно Тнаммо был автором двойников, которых нашли на затонувшем корабле.

Ректор вздрогнул.

— Откуда это вам известно? — поразился он и спохватился. — Сейчас разберёмся. Пройдите, пожалуйста, в кабинет. Следующая комната за вашей спиной.

Монах кивнул и удалился в указанном направлении.

— Твой язык когда–нибудь выроет тебе могилу, — шепнул Шассим, стараясь сохранять непринуждённый вид. — Зачем ты сказал ему про утопленников? Если ты думаешь, что он не в курсе того, что тебе положено знать, а что — нет, то глубоко ошибаешься.

— Итак, откуда вам это известно? — ректор успел принять более–менее подобающий вид и грозно сверлил глазами пришельцев.

— Об этом рассказал ему я, — неожиданно вмешался Шассим и взмахнул крыльями, на миг соединив их над своей головой. Унэн не видел этого жеста. — Я выполняю функцию координатора в этом деле. Достопочтенная Айзала подтвердит мои полномочия.

— Ну ладно, — проворчал Альор. — Вам виднее. Итак, отчего такая спешка?

Унэн принялся рассказывать, напоследок выложив перед ректором несколько листов, на которых была изложена суть его с вождём беседы. Ректор пробежал их глазами, и морщины на его лбу собрались и разгладились. Монах осторожно поставил на стол флакончик с останками «птицы» и объяснил, откуда это.

— Ну что же, — голос ректора потеплел. — Вы превзошли мои ожидания, Сунь Унэн и уважаемый Шассим–Яг. Однако выводы о том, кто является автором… изготовителем тел, делать ещё рано. Кроме того, этим займутся другие.

— Как?! — воскликнул Унэн. Шассим замахал крыльями, чтобы удержаться на жёрдочке — не произнося ни слова. — Я полагал, что продолжу расследование… тем более, что я — одно из заинтересованных лиц.

— Вы слишком заметная фигура, — покачал головой ректор. — Верьте мне или нет — но ваше участие в этом деле заканчивается. Оно и так уже может повлечь слишком серьёзные последствия…

— …чтобы рисковать, доверяя его мне, — холодно завершил Унэн, поджав губы. В таком состоянии он был наиболее опасен — гораздо опаснее, чем если бы принялся прыгать по комнате и возмущённо кричать. Ректору это не было известно.

— …чтобы рисковать ещё и вами, уважаемый Унэн, — поправил его ректор. — Я немедленно свяжусь с остальными участниками расследования. А вы можете спокойно отправляться туда, куда сочтёте необходимым. Обо всех достижениях вас, конечно же, будут извещать.

— Спасибо и на этом, — взгляд монаха едва не обратил ректора в глыбу льда. Глаза Унэна скользнули по одному из свитков, небрежно разложенных на столе. На бумаге смутно узнавалась географическая карта Ралиона, а поверх неё — несколько пятен неправильной формы, нарисованных цветными карандашами. Плюс линии и стрелочки.

— Что это? — удивился монах, указывая на «карту» пальцем.

— Диаграмма флуктуаций напряжённости мана–поля, — ответил ректор охотно, хитро прищуриваясь.

— А… — разочарованно протянул монах, отворачиваясь в сторону окна. — А я думал, прогноз погоды. Интересно, какова сейчас погода на побережье у Киннера? Самое время на море отдохнуть.

И, не давая ошеломлённому ректору опомниться, сухо поклонился и стремительно покинул кабинет.

— Зачем ты так? — укоризненно спросил Шассим. — Он же не со зла. Он сам тут преимущественно наблюдатель.

— Я не привык, чтобы за моей спиной принимали решения — когда, как и чем я должен заниматься, — насупился монах. — Можно было сразу сказать, что я буду исполнять очень скромную роль.

— И ты отказался бы.

— Разумеется! Но всё было бы в порядке вещей. А так… у меня только–только начали появляться мысли… Кстати, спасибо. Ты очень вовремя совр… сослался на свои якобы полномочия.

— С кем поведёшься, — проворчал Шассим, но Унэн его не слушал.

Монах остановился так неожиданно, что флосс едва не сорвался с насеста. И когда я только привыкну, подумал Шассим.