Изгнание норманнов из русской истории

На миг я замер и прислушался. С левого фланга доносился отчетливый шум падающих деревьев и сминаемого кустарника. К нам приближались танки, судя по всему, два. Это значило, что ИИ все же решил уничтожить зарвавшихся поисковиков. Но шансы на спасение у нас были, да и оружия хватало, вот только следовало выбрать правильный вариант. Первый – встретить автоматические восьмидесятитонные танки, которые стандартно имели на вооружении пушку среднего калибра и пару крупнокалиберных пулеметов, огнем РПГ и РШГ, да пожечь их. Благо вокруг лес, и развернуться им трудно. А второй – бросить броню и драпать. Ну и третий – постараться оторваться. Но это самоубийство, потому что автоматические танки не имели экипажа и потому развивали большую скорость, могли выйти на нашу тропу и помчаться следом.

Что выбрать? Конечно же вариант номер один, и я вновь включил общий канал:

– Внимание! Это Тор! Есть пара минут! Принимаем бой! Ахмед, держишь левый фланг! Маэстро, правый! Я в центре, со мной «Рокот»! Встречаем танки огнем из всего, что есть! Симмонс, минируешь тропу! Проводники и бронетранспортеры прикрывают тыл, все равно им здесь развернуться негде, и пока время есть – грузите робота! Всем отключить вспомогательную электронику! После уничтожения «консервных банок» отход!

Бойцы отключили коммуникаторы, если они у кого-то работали, и забегали. Наш танк выдвинулся на позицию, и его орудия опустились параллельно к земле. Гранатометчики заняли оборону, и мы приготовились к серьезному бою. Однако противник, в нашем случае ИИ, который руководил действиями танков, повел себя нестандартно. Когда между нами и боевыми машинами оставалось метров сто и, чтобы добраться до нас, им нужен был всего один рывок, танки остановились, а затем РЛС «Рокота» вновь засек звено беспилотников.

– Кажется, нас обкладывают, – просипел Хакаранда.

– Да.

Не поспоришь, Рауль был прав, и я окликнул Симмонса:

– Что с минами?

– Весь наш запас вдоль тропы раскидал, так что танки, коли попрут, на мины наедут, и это их притормозит.

«Хоть что-то хорошо, – подумал я. – Так-то мины вокруг базы умные, реагируют на танки противника как на своих и пропускают, а мы им детекторы свинтили, и теперь они нейтральные, кто попал, тот и получил подарочек».

Опять наш «Рокот» взял на прицел воздушную стихию, и лишь только это произошло, как танки противника перешли в атаку. Синхронно сработали, одновременно с беспилотниками, и это было очередным подтверждением того, что вражескими боевыми машинами, как наземными, так и воздушными, руководили.

Танки появились из-за деревьев, и тут же в них полетели заряды ручных штурмовых гранатометов и снаряды подствольников. Огненный шквал накрыл староимперскую бронетехнику, и один из танков, потеряв гусеницу, закружился на месте и стал легкой добычей. Зато второй открыл огонь из пушки и пулеметов и так нас причесал, что никому мало не показалось. Я успел сделать два выстрела из «Раду-Кей». Оба раза хорошо отстрелялся и попал, но потом над головой засвистели пули калибра двенадцать – четырнадцать миллиметров, и пришлось уткнуться лицом в сырую земельку. «Фить-фить!» – просвистели над головой несущие смерть тяжелые пули. «Шмяк-шмяк!» – свинец вонзился в ствол дерева за спиной.

Одновременно с этим «Рокот» пытался сбить беспилотники, поливал небеса осколочными и шрапнельными снарядами и один все же свалил. Но два завершили маневр и к земле полетели ракеты. Яркая вспышка! Одну ракету сбили, а другая воткнулась в землю всего в нескольких метрах от меня, и я попытался откатиться назад. Однако не успел. Ракета взорвалась, но как-то слабенько. Пух! Бум! Дымок и несильная ударная волна.

«Спасен! – возликовал я. – Стухла ракета. Годы сожрали ее внутренности! Ура!»

После этого, приподнявшись на правом колене, я попытался осмотреться и не увидел ничего. Темное забрало шлема. Не видно прицела. Не работает целеуказатель. «Урбан» был обесточен, и я понял, что ракета свое дело все же сделала. Электромагнитный импульс прикончил все наши компьютерные системы, которые работали, и это было очень плохо.

Отстегнув фиксатор, я скинул с головы шлем и увидел, что «Рокот» заткнулся. Его пушки молчали, да и поисковики темп огня сбавили. Впрочем, стрелять было особо не в кого. Беспилотники, каждый из которых нес всего по одной ракете, ушли, а вражеские танки догорали.

«Да уж… – мысленно протянул я, – если бы беспилотники отстрелялись на минуту раньше, то нам бы конец. А так еще и ничего, танки остановили, а «Рокот» и броневики могут двигаться на ручном управлении, благо ничего сложного в их устройстве нет. Так что прошляпил нас ИИ с КП 79-го. Или… Или все же нет? Вдруг таким ход боя задуман изначально, и сейчас, когда наши сенсоры, датчики, РЛС и радиостанции не работают, к отряду приближается новый противник?»

– Доложить о потерях! – позабыв, что рации уже нет, потребовал я доклада.

Однако рядом находился только Хакаранда, а за ним лежали тела двух поисковиков, бывших наемников, которых раскромсали пули автоматического танка. Поэтому пришлось напрягать голосовые связки, и спустя минуту я уже знал, что потеряно семь человек, кого осколками снарядными посекло, а кого из пулемета танк положил. Потери серьезные. Ну а что касается «Рокота», то Ривера обещал запустить его. Но ему требовалось время, и, пока он возился с боевой машиной, я приказал поисковикам включить коммуникаторы и дополнительные радиостанции, если они у кого-то были. У меня, например, радиосканер в рюкзаке лежал, но пока хватало коммуникатора. Так что связь в отряде восстановили быстро. После чего трупы наших камрадов и оружие уложили в десантное отделение одного бэтээра.

Наконец «Рокот» завелся. Ривера развернул его, и я хотел отдать команду прыгать на броню и валить отсюда. Но опять над головой прошли три БПЛА, новое звено с КП корпуса, и одновременно с этим, отрезая нам путь к свободе, с правого фланга из леса выкатился новый автоматический танк, который прикрывали полтора десятка мехстрелков.

– Вот и все! – почему-то по-русски выдохнул Хакаранда. – Кажется, попали.

Впрочем, нам улыбнулась удача. Староимперская боевая машина попыталась взобраться на остатки древнего шоссе, на котором мы находились, и забуксовала. Поисковики без команды погрузились на бронетранспортеры и «Рокот», которые отъехали с линии огня, так что можно было отступать. И все бы ничего. Да вот проблема. Наша броня и камрады на одной стороне дороги, а мы с Хакарандой на другой. Между нами метров двадцать пять, и все это пространство простреливалось карабкающимися по склону мехстрелками и танком. «Рокот» стрелять не мог, системы наведения погорели, а в следующую минуту беспилотники выйдут на цель и нанесут очередной воздушный удар. Ну и что было делать? Спасаться.

– Маэстро, – через коммуникатор я вызвал поисковика и вместе с Хакарандой спрятался за ближайшим деревом, – слышишь меня?

– Да, – пришел ответ.

– Уходите! Срочно!

– А вы?

– Попытаемся прорваться самостоятельно.

– Понял тебя. Будем ждать вас неделю в точке, откуда начали рейд.

– Хорошо. Ждите.

Бронетранспортеры и наш танк со всей возможной скоростью, прикрываясь кронами раскидистых дубов вдоль тропы, начали движение. Хакаранда высунулся из-за дерева и послал в приближающихся мехстрелков длинную очередь. Тянуть было нельзя, по неизвестной нам причине пауки-пулеметы нацелились конкретно на нас двоих. Они стали окружать прикрывшее нас дерево, и я крикнул Раулю:

– Бежим!

Мы рванулись в сторону спасительного леса. Взгляд шарил по земле, мин здесь много, а уши улавливали звуки поскрипывающих мехстрелков, которые двигались медленнее нас. В крови бурлил адреналин, а мозг искал выход из сложившейся ситуации и не находил его. Нас гнали в сторону объекта, словно дичь, и мы все больше углублялись в нехоженые дебри.

Спустя час мы все еще были живы и остановились. «Охотники» немного отстали, и я спросил Хакаранду:

– Как думаешь, выберемся?