Изгнанница для безликих_многомужество
Шрифт:
Я не переставала удивляться их поведению, но все это было даже… мило.
Несколько раз до полудня я спотыкалась и почти падала, но безликие, в особенности один из них, успевали придерживать неуклюжее тело, двигаясь настолько молниеносно, что иной раз я видела лишь смазанную тень, мелькнувшую ко мне – после чего до земли лицом долететь не успевала – меня ловили.
Складывалось ощущение, что у них глаза не только под капюшоном, а и на затылке парочка, и сбоку несколько. Ни одно неуклюжее движение не ускользало от моих внимательных сопровождающих. Или конвоиров, с какой стороны посмотреть.
Мне
– Эсфира…
– Называйте меня Кли! По имени. Что значит эта ваша «эсфира»?
– пыхтела я, с особым усердием переступая через крапиву, любезно побитую для меня безликим, идущим впереди.
– «Живительная», «целебная», «лучезарная», если переводить на дикарский, - задумчиво ответил собеседник, - но точного обозначения подобрать не могу.
– Вы считаете человеческий язык дикарским? – спросила будничным тоном, хотя все нутро напряженно сжалось, такое отношение к людям вызывало психологический протест.
Я всю жизнь прожила, прячась, словно крыса. От безликих. Как и все люди. А теперь они имеют наглость называть нас дикарями?
– Да. Ваш способ общения примитивен, общество развито на зачаточном уровне и крайне агрессивно и назойливо.
Под ребрами пыхнуло гневом, но виду не подала, сосредоточенно сверля злым взглядом землю под ногами.
Спокойно, Кли, без провокаций!
– А как же вы общаетесь между собой, если человеческий метод примитивен?
– Ментально. Нам не нужны звуки, чтобы понимать друг друга. Но иногда и мы пользуемся звуками, словами, которые остались из древности, как, например, эсфира. Это дань традициям.
Забавно, за половину дня в обществе безликих я узнала о них больше, чем разведало все человечество за долгие годы жизни практически бок о бок. Хотя насколько я знаю, ни разу не было прецедента взятия безликого в плен, а наблюдая издалека, с затаенным страхом, едва ли можно хорошо изучить повадки вида. Лишь поверхностную информацию о скорости и быстрой регенерации. И жестокости.
– Куда мы направляемся? – озвучила очередной вопрос, с горем пополам переварив предыдущую информацию.
– Простите, но пока вы не готовы это узнать, стоит сначала свыкнуться с нашим присутствием. Поверьте, не стоит так бояться. Для вас мы все совершенно безобидны, - лепетал наиболее болтливый из троицы.
Кажется, я понемногу запоминаю их голоса. У этого звонкий тон, даже немного задорный, у его друга более гнусавый и приглушенный. А у моего безликого, незримой тенью следующего за спиной был бархатный, пробирающий тембр, как у искусителя, заманивающего сладкими речами в объятия заманчивой бездны.
– А кто сказал, что я боюсь? – вздернула подбородок и с возмущением на лице устремилась взглядом в темноту под непрозрачной тканью капюшона.
– Извините, я не должен был сомневаться в вашей смелости, - мигом притих собеседник, показалось, он поник, даже немного опустил голову вниз, показывая раскаяние.
Я не стала продолжать диалог, чтобы не смущать безликого еще больше. Но на большинство вопросов ответов не нашлось, а знаков восклицания взамен вопросительных
в голове меньше не стало. Все еще больше спуталось.Одно было ясно – я нужна была им для чего-то. И это «что-то» настолько важное, что они закрывают глаза на то, что росла в дикой, презренной среде и даже относятся с неким почтением.
Чем дольше я наблюдала за этими тремя, тем больше различий находила. Оказывается, их можно было отличать не только с помощью пряжек на поясах. У безликих даже походки отличались, совсем как у людей. А иной раз мне казалось, что из-под подолов плащей, уходящих в пол, проглядывается не только темнота, а и носки ботинок. Черных, разумеется.
Они вели себя по-разному, у каждого был свой характер, точки зрения. Эти парни совершенно не были тем стадом сильных, но безумных животных, коими я их себе представляла всю сознательную жизнь.
ГЛАВА 6
К городу мы вышли довольно быстро, всего за пару дней. Безликие знали секретные тропы. Все это время мне удавалось выдерживать дистанцию и не подпускать их близко. Они добывали для меня еду, сами готовили ее, находили питьевую воду, делали для меня лекарства, охраняли по ночам и смиренно выполняли любые мои просьбы, даже нелепые – я проверяла.
Родные развалины дражайшего мегаполиса плавно выскочили на передний план, как только стволы последних деревьев леса остались за спинами. При этом на пути нам не попался ни один посторонний безликий, хотя я подозревала, что они следуют за нами, но не раскрывают себя. Передо мной, по крайней мере. Периодически мне удавалось почувствовать постороннее присутствие, но тонкая нить странного предчувствия сразу ускользала.
Я уже ощущала себя почти комфортно в компании троих сопровождающих, но от планов о побеге не отказалась. Ждала подходящего момента – лучше всего это было сделать в городе. Проще затеряться и мне уже удавалось сбежать от безликого в этой местности.
Конечно, время от времени появлялась возможность ускользнуть вглубь леса, когда безликие послушно отворачивались, давая возможность уединиться в кустах. Но меня бы точно сразу поймали. И тогда неизвестно, насколько бы пристальным стало внимание к врушке.
Пусть они и кажутся милыми, но все еще мои похитители. Нельзя забывать.
– Скажите, Кли, не появилось ли у вас желание сделать кого-то из нас своим хранителем, пока не дойдем до места? Сейчас может стать опасно, в окрестности многие захотят вас заполучить, как только почуют энергию. Мы защитим, но сейчас не хочется вступать в открытую конфронтацию.
– Хранитель? Что это значит? Я не хочу соглашаться на кота в мешке, - ворчала я, осматриваясь вокруг.
Мы вышли из леса к городу, но трассы поблизости видно не было, мы оказались совсем в другой точке.
К моему глубокому сожалению, местность была незнакомой, совершенно новой. Большое количество старых магазинных вывесок говорило лишь о том, что раньше здесь была торговая улочка. Я не знала, в какой стороне Община. Хотя туда тоже не собиралась возвращаться. Хотелось жизни в одиночестве и спокойствии. Полагаться лишь на себя или тихо умереть, если судьба выберет такое окончание пути. Я должна была уйти еще тогда, вместе с родителями. Но этого не случилось. Вдруг теперь они смотрят на меня с небес? Нельзя их разочаровать.