Изгнанница Муирвуда

— Планы изменились, — широко улыбнулся Кольер, и Майе показалось, что улыбка эта предназначалась ей. — Послушай, если комнаты все равно пустуют до прибытия армии, позволь ты ей там переночевать. В самом деле, Клем, не будь свиньей. Пусть забирает мою комнату. А я и в конюшне неплохо устроюсь.

Перспектива была заманчивой, но Майя сдержалась и покачала головой:

— Мы скоро уходим. Я спросила просто из любопытства. У вас очень милая таверна, мастер Прайк.

Финт Кольер хлопнул трактирщика по спине.

— Ну, леди приказала — я спорить не стану. Гляжу, ты нашел себе толкового парнишку в конюшню? С лошадьми он обращаться умеет. Держи крону, это для него. А кто у тебя нынче играет? Откуда эти ребята?

— Из Пинновии, — ответил трактирщик. — На хорошую музыку охотники всегда найдутся. Ну, приятно оставаться.

С этими словами он улыбнулся, кивнул и был таков.

Когда спина трактирщика исчезла в толпе, Финт Кольер тут же перестал улыбаться и сделался очень серьезен.

— Деревушку в горах вырезали всю до последнего жителя, — прошептал он, не размыкая губ.

Сердце у Майи упало.

— Это был Корриво, — шепотом ответила она. — И с ним солдаты в королевских мундирах.

Во взгляде Финта мелькнула ярость.

— Когда король об этом узнает… — начал он. — Клянусь, они зашли слишком далеко. В темноте многие жители деревни сумели ускользнуть и добрались до Рок-Адамора. Они утверждают, что резню устроили дохту-мондарцы. Как в старые времена. Они пришли из проклятых земель за горами. Они за кем-то гнались.

Его острый взгляд остановился на Майе.

— Это вы и так уже знали, — сказала Майя. В животе у нее засосало. — Зачем вы приехали?

— Например, повидать вас, пока вы не исчезли навсегда, — негромко ответил Финт.

Майя сглотнула. Живот свернулся в холодный комок.

— Мне просто необходимо исчезнуть, — прошептала она. — Рядом со мной опасно находиться. Нам надо уходить.

Кишон отодвинул стул и встал, с угрозой глядя на незваного сотрапезника.

Кольер покачал головой.

— Я сбил их со следа, — ответил он. — Они все еще обыскивают Рок-Адамор, дом за домом, и останавливают любого, кто пытается выйти из города. Они убеждены, что вы все еще там, — Финт успокаивающе улыбнулся: — Я купил вам время, моя госпожа. Не спешите убегать.

— Спасибо, — ответила Майя. — Но нам и тут небезопасно находиться.

— Сударь, — повернулся Кольер к кишону, — не спешите и доешьте свой ужин. Можете воспользоваться моей комнатой. А я, как уже было сказано, переночую на конюшне или здесь, в зале.

Майя покачала головой.

— Вы и без того уже очень много для нас сделали, — сказала она. — Лошадей мы вернули, как и договаривались, но вам вовсе незачем рисковать собой ради того, чтобы помочь нам. Вы ведь уже теперь подвергаете себя опасности.

— Знаю, — с улыбкой согласился Кольер. — Но что поделать — люблю риск! И я сам хочу вам помочь.

Майя пожалела, что Джон Тейт до сих пор не вернулся. Ей хотелось поскорее уйти. Хотелось найти приют в лесу, подальше от музыки, сыра, тепла — и от этого красавца, который оставил ей цветок в переметной суме. Рядом с Кольером она начинала смутно жаждать чего-то такого, чего у нее никогда не будет. По крайней мере, не будет до тех пор, пока ее жизнью управляет отец.

— Не надо, — покачала она головой.

Отказ обидел его. Он нахмурился.

— Ну что ж. Тогда оставьте мне что-нибудь на память. Майя вздохнула.

— Имя я вам все равно не скажу, — упрямо ответила она. Кольер покачал головой. Лицо его было серьезно, голос звучал как-то особенно мягко.

— Я не об имени. Подарите мне одну вещь.

В сердце Майи боролись противоречивые чувства. Где же Джон Тейт? Ей было неловко и отчего-то страшно.

— Чего вы хотите?

— Потанцевать, — сказал Финт, предлагая ей руку. — Этой ночью вы уйдете — ну так оставьте мне хотя бы воспоминание. Окажите мне честь, моя госпожа. Я приглашаю вас на танец.

У дохту-мондарцев есть пословица, которая дошла до нас из глубины веков: будь незаметен до полного исчезновения. Будь загадочен до полной утраты смысла. Только так сможешь ты направлять судьбу своего противника. Высшее искусство войны состоит в том, чтобы победить врага без боя.

Лийя Демонт, Альдермастон аббатства Муирвуд

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Облава

Это ничуть не походило на танец у майского дерева, да и не было никакого дерева в зале таверны. Пары выстроились одна за другой, как, бывало, выстраивались танцоры при дворе, и звуки лютни, флейт, рожков и колокольчиков кружили голову и заставляли позабыть обо всем на свете, кроме руки Финта, теплой, жесткой, сильной.

Финт был гораздо выше ростом, и для того, чтобы посмотреть ему в лицо, Майе приходилось задирать голову. Его улыбка ясно говорила: он доволен собой и тем, что наконец сумел ее уговорить. Майя сжала зубы и запретила себе даже думать об этом; вот кончится танец, и она тут же уйдет в ночь. В животе у нее что-то сжалось, но ей было не до того — ведь она танцевала впервые с тех пор, как стала взрослой.

— Итак, мы наконец остались наедине, — сказала Майя Кольеру, неспешно обходя в танце полный круг. — Что вы хотели мне сказать?

— Честно говоря, я не собирался так скоро нарушать очарование момента разговором.

— Вы так неискусны в беседе?

Он покачал головой.

— Нет, поговорить я люблю. Но ведь с вами не обо всем заговоришь. Имя ваше, к примеру, вы мне так и не сказали.

— Не сказала, — согласилась Майя.

— И происхождение ваше тоже обсуждению не подлежит. Вы безупречно говорите по-дагомейски, но вы не местная. Вероятно, у вас дар к языкам.

Майя вздернула голову.

— Как вы интересно подбираете слова, мастер Кольер.

— И не без намерения.

— Вы сказали, что вы не мастон, — сказала Майя, понизив голос. — И все же вы говорите о даре и даже цитируете мастонские книги.

— Нет, я не мастон. А вы?

Майя почувствовала в вопросе подвох и покачала головой.

— Так я и думал, — чуть заметно кивнул он. — Мой отец был мастоном, но я — безродный, и он меня не признал. Я невысокого мнения о мастонах.

Они разошлись в стороны, прошли вдоль ряда, соединили руки с новыми партнерами. Время, проведенное поодиночке, промелькнуло в один миг. Но вот ее рука вновь легла в его теплую ладонь. Голубые глаза смотрели настойчиво.