Изгнанник
Шрифт:
Она смерила Тогета взглядом, тот в ответ лишь испуганно закивал.
Когда все было готово, играющих ежат позвали к столу. Дадл, отчалив от берега, принайтовал румпель, и плот поплыл по течению.
Следующей ночью, когда Покров спал на ивовом стволе, у реки появился небольшой уклон. На развилке реки бурное течение подхватило бревно и понесло его вместе со спящим хорьком по порожистому притоку к водопаду, в сторону от маячивших вдали гор.
ГЛАВА 38
В Саламандастрон пришло то же дождливое утро, которое заставило Бриони с Тогетом
Они устремили взор на вершину горы, которая утопала в туманной дымке. Хотя Сварт с вещуньей молчали, оба они думали об одном и том же. Удалось ли Призраку проникнуть в горные туннели и пещеры и подкрасться к их смертельному врагу Блику со своим смертоносным каменным ножом?
Призрак же тем временем уже проделал полпути до окна спальных покоев барсука и прилег на горном выступе, чтобы отдышаться. Этот горностай был хилым зверем, зато природа щедро наделила его коварством и невероятной способностью маскироваться. Правда, на этом его таланты и заканчивались. До промокших насквозь ушей убийцы донесся стук и звон посуды — в трапезной звери завтракали. Проверив, не промок ли его смертоносный нож в ножнах, Призрак принялся карабкаться дальше по мокрой и скользкой от дождя каменной поверхности горы.
Фолриг и Радл, эти два неунывающих балагура, не упускали случая пошутить, когда выпадала такая возможность. А вот обжора Порти чувством юмора был слегка обделен и представлял собой великолепную мишень для их острот. За завтраком Блик сам дал им для этого повод.
В трапезную после утреннего несения караула свалились Фолриг и Радл. Расталкивая всех по дороге локтями, они добрались до Блика и принялись уплетать его горячие овсяные лепешки.
— Эй ты, образина, подвинься, уступи место двум изголодавшимся речным псам! Мы сейчас упадем в обморок и готовы сожрать любого, кто попадется на пути.
Большой барсук подвинул им черносмородиновый пирог и мятный чай.
— Эй, вы, — сухо произнес он, когда те жадно накинулись на завтрак, — видите вон того толстого зайца Порти? Это едок так едок: пока он ждет еды, может сожрать вас обоих вместе с вашим домом и его содержимым. Только взгляните на него!
Забыв про завтрак, выдры с открытыми ртами уставились на Порти. С невероятной скоростью тот уничтожал всю еду, до которой мог дотянуться.
— Ну дает! — в восхищении заметил Радл. — Слушай, друг, надо познакомиться поближе с этим толстым мешком провизии.
После завтрака Блик удалился в свои покои. Вместе с Саблезубом и полковником Сандгалом он стоял у окна и глядел на промокших насквозь зверей Сварта, скучившихся вокруг своих дымящих костров. Протерев монокль, полковник прислушался к звукам дождя.
— Хороший дождь! — отметил он. — В самый раз им пораскинуть умом о своем жалком положении. Вид у них, как я погляжу, не из лучших.
Блик принял решение:
— Когда дождь закончится, мы начнем атаку! Одни
будут защищать крепость, другие же при полном вооружении пойдут на врага. Лучшей возможности у нас не будет: нас поддержат землеройки, выдры и белки.— Отличный план, господин, — согласился Сандгал, приложив монокль к щеке, — я сам хотел предложить это.
Призрак затаился прямо под широким карнизом. Он прислушался, что происходит внутри, после чего мельком глянул и удостоверился, что Блик находится у самого окна. Смертоносный кинжал был уже наготове. Все, что нужно было предпринять, — это быстро перегнуться через подоконник и полоснуть кинжалом не ждавшего беды барсука.
В спальные покои влетели Фолриг и Радл. Не прекращая шутливую перебранку, они приглядывались ко всем углам и щелям.
Блик не мог смотреть на неугомонных выдр без улыбки:
— Эй, страшилы, что вы вынюхиваете в моих покоях?
— Яхахаха! — захохотали они вместе со всеми. — Вы представить себе не можете физиономию старины Порти, когда мы предложили ему скалистый крем и он клюнул на удочку! Мы сказали ему, что скалистый крем — это сущее объедение. И этот ненасытный Порти не мог дождаться, чтоб его заполучить.
— Ага. Мы пошли на кухню и несколько камней полили ягодным кремом. Сделали так называемый выдрячий скалистый крем.
— Надеюсь, он его не съел? — с усмешкой осведомился Блик.
Фолриг и Радл от смеха не могли удержаться на задних лапах и прислонились друг к другу:
— Хи-хи-хи-хи-хи! Бедняга Порти проглотил первый камень раньше, чем мы успели его остановить. Видели бы вы его морду! Ха-ха-ха-ха!
Полковник подмигнул одним глазом:
— Хмм, очень смешно, но я бы на вашем месте сейчас смылся. Слышите, вон он идет, вряд ли ему ваша шутка пришлась по вкусу.
— Ну я сейчас кое-кому покажу! — раздался голос Порти. — Покажу этим шутам гороховым такой скалистый крем! Куда подевались эти проклятые губошлепы? Я с них живьем шкуру спущу!
Фолриг и Радл спрятались за широкой спиной барсука. Порти обрушился на них. Губы его были перемазаны в креме, в обеих лапах он держал по куску скалистого крема, его физиономия являла собой комическую картину негодования.
Громкое хихиканье сразу выдало выдр. Рассвирепевший заяц вдруг увидел, что у барсука выросло шесть лап. Порти прицелился швырнуть в них скалистым кремом. Блик, учуяв неладное, упал на пол, предоставив Порти выместить свою злобу.
Для Призрака этот день оказался неудачным. Как раз когда пятнистый горностай с победным сиянием в глазах показался в оконном проеме, держа наготове смертоносный каменный нож, Порти швырнул вымазанные кремом камни, но выдры молниеносно пригнули головы.
Буммс!
Оба камня угодили в морду горностая. Тот невольно взмахнул лапами и в следующий миг уже оказался в воздухе. В полете его догнал смертоносный кинжал и резанул по глотке. Далеко внизу горностай шмякнулся о скалы — последний звук, который произвел он на этом свете. Тело зверя, некогда именуемого Призраком, навечно слилось с мокрыми горными камнями.
Саблезуб, смерив Порти и выдр строгим взглядом, призвал их к порядку:
— Считаю до трех. Если вы не найдете для своих глупых игр более подходящего места, я буду вынужден назначить вам три ночных дежурства вне очереди. Ясно?