Изгнанники

– Я беру ровно столько, сколько могу унести, – с усмешкой ответил Соломин. – Дон Мигель, раздайте им экземпляры договора на подпись.

Дон Мигель пожал плечами, извлек из толстой папки документы и по очереди протянул их каждому присутствующему. По тому, как полезли на лоб глаза мафиози, Соломин понял, что эффекта он достиг.

– Это грабеж! – взвизгнул, сразу растеряв всю свою невозмутимость, вислоносый.

– Ну разумеется, – улыбнулся капитан. – Я на этом и специализируюсь. Только в данном случае это честная и очень выгодная для вас сделка, господа, прошу это учесть.

– И что же вы предлагаете взамен? – спросил молчавший до того японец, внимательно глядя на Соломина удивительно большими для азиата глазами. – Я пока что не вижу на этой бумаге ни слова о том, что вы готовы дать нам взамен. И сами вы ничего не сказали.

– Ну это же очевидно, – Соломин широко улыбнулся. – Я предлагаю вам очень ценную вещь – жизнь!

Нет, ну в самом-то деле, ничего особенного в тех бумагах не было. Обычное требование – в течение недели убраться вон из сектора, оставив на месте принадлежащие им космические станции. Деньги, так и быть, могут забирать. Нормальные требования. Абсолютно невыполнимые.

– И вы думаете, мы на это согласимся?

– А что, нет? – Соломин изобразил на лице удивление.

– Разумеется, нет, – японец демонстративно бросил на стол бумаги. – Думаю, вы напрасно заняли наше время, и даром вам такие шутки не пройдут. Вы нажили себе очень большие неприятности, капитан.

– Все так считают? – капитан обвел собравшихся тяжелым взглядом. – Очень хорошо. Тогда я объявляю вам войну.

Ухмыльнувшись, он встал и во внезапно упавшей тишине вышел из комнаты, сопровождаемый доном Мигелем. Уже на выходе, когда к ним присоединились десантники, он дернул подбородком в сторону Веики, которая, как и другие сопровождающие, находилась сейчас в общем зале:

– Взять!

В общем, когда они выходили, на плече одного из десантников висела аккуратно оглушенная девушка, а двое вышибал лежали с набитыми мордами. Мафиози, находившиеся тут же, тоже лежали, только изрешеченные из бластеров – а вот нефиг за оружие хвататься, профессионалы все равно стреляют лучше. И намного быстрее.

А Веики, как рассудил Соломин, может и пригодиться. Не ему, скорее всего, а Петрову. Разведка – она всегда несоответствиями и нестыковками интересуется, вот пускай Петров и занимается…

– Вы с ума сошли! – дон Мигель разве что не подпрыгивал от возмущения. – Это же смертный приговор!

– Им.

– Что?

– Им смертный приговор. Вы что, не поняли? Переговоры были обречены с самого начала, и я сделал все, чтобы меня не воспринимали иначе как придурка. А запись-то шла… Теперь все будут знать, что мы просто пытались бороться с преступностью, причем мирным путем, и они сами своими угрозами спровоцировали бойню. Специалисты где надо подмажут, где надо – подрихтуют…

– А если бы они согласились?

– Этого было бы крайне затруднительно добиться, поэтому такой вариант даже не рассматривался. Хотя, конечно, при таком раскладе все было бы еще лучше.

– Капитан, они просто не дадут нам убраться с планеты!

– Не смешите, дон Мигель. Какой планеты? Нет здесь никакой планеты. Через пять минут нет. Крейсера уже сбивают все, что летает. Надеюсь, у вас, дон Мигель, нет здесь никого, кто вам дорог?

– Я что, идиот? С вами слишком рискованно иметь дело, чтобы держать что-то на планете, на которую вы положили глаз.

– Я вам уже говорил, что вы умный человек? Это не комплимент, а констатация факта. А теперь пора и убираться отсюда, а то скоро здесь будет жарко.

В этот момент, словно подтверждая слова капитана, совсем недалеко, метрах в двухстах, с грохотом рухнул горящий флаер, и сразу как по команде воздух наполнился криками. Люди в панике разбегались, животным инстинктом чувствуя приближение апокалипсиса.

Ш-ших-х! Рядом с рестораном приземлился десантный бот. Тяжелая, рассчитанная на бронетехнику аппарель с лязгом опустилась на покрывающий дорогу сверхпрочный пластик, сминая его, как бумагу.

– Капитан, вы летите или нет? – пилот, сдвинув боковой экран, ухмыляясь, высунулся из кабины.

– Лечу, конечно, куда же я денусь. По местам, живо!

Уже когда бот, натужно взревывая двигателями, подобно гигантскому жуку прорывался сквозь горящую от взрывов атмосферу, дон Мигель спросил Соломина:

– А не будет ли это проблемой? Там же наверняка были не только местные.

– Нет, не будет. У меня карт-бланш на любые действия, все согласовано, все сотрудники посольств отозваны на консультации, а иностранных кораблей, не связанных с криминалом, на орбите сейчас нет. Последний ушел вчера, я потому и тянул время. Да не волнуйтесь вы так – я знаю, что делаю.

На самом деле все было далеко не так просто, как считал дон Мигель, исходя из известной ему информации. Интрига была закручена куда серьезнее, и даже сам Соломин не был уверен, что знает все нюансы. Скорее, ему был виден только верхний слой, и он прекрасно отдавал себе в этом отчет. Вглубь он лезть даже не собирался – во-первых, интриги были совершенно не его профилем, все же по складу ума он был скорее солдат, чем политик, а во-вторых, очень уважал старую истину о том, что меньше знаешь – крепче спишь. Так что стоило как можно качественнее исполнить свою роль, получить обещанные дивиденды и постараться как можно реже попадать в такие вот ситуации.

Достоверно и полно дон Мигель знал только, что, хамя местным преступникам, Соломин и впрямь ничем не рисковал – в случае нужды, защищая своего командира, русские и впрямь учинили бы глобальную резню. Жизнь одного русского значит куда больше, чем жизни всех обитателей десятка таких вот планет, вместе взятых, уж это в головы всех соседей вбивалось с детства. Но это, что называется, общеизвестный факт, а вот все остальное, что сообщил Соломин своему невольному компаньону, было правдой только частично. Никто не собирался раскалывать планету, хотя, конечно, как аварийный вариант это рассматривалось. Подобное милосердие было связано вовсе не с тем, что кому-то нужны были китайцы, а потому, что нерационально разбрасываться планетами с хорошим климатом, неплохими ресурсами, да вдобавок еще и освоенными. Нет уж, такие планеты – ценный ресурс, который необходимо использовать по назначению, а не для того, чтобы лишний раз испытать гиперорудия.

С другой стороны, русским эта планета была не нужна, им хотелось, чтобы порядок был, желательно вкупе с материальной выгодой для себя. А такой трофей – это куча проблем с неясными перспективами и гарантированными убытками. И что делать? Правильно, подарить кому-нибудь, получив взамен что-нибудь интересное.

Вот и подарили Германии, предоставив спецслужбам «лепшего друга» разгребать получившееся дерьмо. Впрочем, так как немцы славились основательностью и любовью порядку, можно было не сомневаться, что они справятся. Судьба китайцев русских не слишком волновала, хотя сложно было представить, что она могла быть для кого-то завидной – жизненное пространство немцы, как, впрочем, и все остальные, завоевывали только и исключительно для своих людей. Что империя выторговала взамен, Соломин не знал, но даже не сомневался, что внакладе его страна не осталась.