Изгоняющий бесов. Трилогия

— Тео, привет! Гесс, дай пять! — Рыжая красотка в облегающем джинсовом платье помахала нам ручкой, не вставая из-за компьютерного стола.

Мой пёс сел, изо всех сил изображая неподвижную статую какого-нибудь древнеегипетского пантеона, хотя вроде бы там более в чести были кошки и шакалы. Я тоже удержался от лишних сантиментов, молча протянув ей тот самый сложенный лист бумаги.

— Типа это что?

— Это от так называемой Якутянки, если ты понимаешь, о чём речь.

— Не понимаю. Колись, что за овца? — Марта вырвала у меня листок, быстро пробежала его глазами и вновь уставилась на меня. — Ок, шарада. Примитивненько, но норм. Расскажите мне всё.

— В красном сладком перце содержится в шесть раз больше витамина С, чем в апельсине.

— Э-э…?

— Ты просила рассказывать всё.

— А-а, троллишь меня? — хлопнув в ладоши, догадалась Марта. — Ну норм, можем поговорить об апельсинах. Только мне почему-то кажется, что у тебя другие проблемы.

— Одна проблема: я никак не могу пригласить на свидание в кафе любимую девушку.

— Пригласи меня! Там вкусняшки! А я тебе лапку дам, хочешь две? И вот тебе кожаный нос! Возьми, возьми, возьми…

— Гесс, место, — в два голоса крайне вежливо и как можно мягче попросили мы.

Я же помню, что он сегодня мучился ночными кошмарами, зачем ещё и лишний раз голос повышать на бедного пса.

— Обижаете собаченьку. Не любите, никогда меня не любили. Не гладили мой зад.

— Да он из меня просто верёвки вьёт, — вздохнула рыжекудрая сотрудница Системы, выдвигая ящик стола и доставая две большущие зефирины. — А кто тут у нас хороший мальчик?

— Я, я!

Пока счастливый пёс, виляя обрубком хвоста, шумно чавкал угощением, я вкратце без лишних деталей рассказал о первом и последнем визите Якутянки. Марта терпеливо записывала всё мелким аккуратным почерком. Потом поправила очки и подняла на меня зелёные глаза.

— Не бойся, ругаться не буду, я просто всё тебе прощу. И бойся, потому что я всё прощу, но ничего не забуду.

— Декарт мне в печень?

— Вот именно.

Моя неподкупная рыжая любовь вновь углубилась в чтение, почесала в затылке, поморщила носик, покусала нижнюю губку, дважды вопросительно изогнула левую бровь и, наконец, уверенно сказала:

— Итак, речь наверняка идёт о приключениях Лемюэля Гулливера. Поясняю, «большое в малом» — Гулливер в стране лилипутов, «малое в большом» — Гулливер в стране великанов и «от человека до скотины один шаг» — он же в стране разумных лошадей, где люди выведены в образе диких существ йеху. Непонятно, почему опустили летающий остров Лапута, но ок, пусть.

Я со стоном хлопнул себя по лбу — какой примитив, какой я идиот, как всё просто.

— Поскольку общий смысл книг пастора Свифта это терпимость, толерантность и добросердечное принятие всего, с чем сталкивается человек в жизни, с любым чудом, с собственными иллюзиями, страхами, фобиями, то, конечно… Речь идёт о переговорах?

— Гесс, лизь её, пожалуйста. Она умничка.

Прежде чем Марта успела опомниться, мой преданный пёс счастливо вылизал её в обе щёки!

— Собака страшная, — взвыла рыжая красавица, умилённо обнимая добермана за шею.

На минуточку мне даже стало завидно, почему кому-то всё, а некоторым вообще ничего? Ему и зефир и обнимашки, а мне вечные разборки и неуверенные надежды на призрачное счастье. Может, отец Пафнутий прав: стоит переключить своё внимание на Дашу Фруктовую?

По крайней мере, хоть Марта поревнует, говорят, это полезно. Хотя эта если заревнует всерьёз, то, наверное, убить может. Не, не, оно не в моих интересах.

— А хотите на задание? Легко!

— Вообще-то мы не готовились, — вовремя опомнился я, но рыжая меня не слушала, потому что доберман радостно кивал в такт каждому её слову.

— А вам и париться не надо, фигня, а не задание. Мелкий бес в частном секторе, мизинцем пополам перешибить можно, ок?

— Да. — Мой пёс, не дожидаясь ответа, хлопнул тяжёлой лапой по клавиатуре и, видимо, попал не туда. А вот я из-за него точно попал!

Тьма ударила по глазам, потом вспышка солнечного света, и…

— Мы где? — высунув язык набок, спросила меня пёстрая корова-бурёнка с преданными собачьими глазами. — Дать тебе лапку? На!

— Копыто в навозе, — отрезал я, пряча руки за спину, этого мне только не хватало.

— У меня лапки, — надулся он, специально шлёпнув передним копытом так, чтоб брызги долетели и до моих джинсов. Я даже отпрыгнуть не успел.

Бесит меня с утра эта собака, просто бесит! Тем более что я-то сегодня бесогонить особо и не собирался. Это же он отправил нас двоих на работу без оружия, без серебра, без святой воды, без молитвенника, да ещё и нарядился дурацкой коровой.

— Кстати, а сам-то я как выгляжу?

— Как маленькая девочка с косичками, — честно ответил Гесс, помахивая длинным хвостом с кисточкой, как пропеллером. — Ты смешной и босиком, как бомж с Московского вокзала, мне Дарья рассказывала, бе-э-э…

Я мысленно выругался, послав всю их весёлую Систему на три буквы, и только после этого попытался взять себя в руки. Ладно, и не такие задания проваливали. Уточним некоторые детали.

— Сколько мне лет?

— Пять или шесть, худая, одетая в простое платье, всё в заплатах, жилетка драная, короткая, на шее крестик, а ещё ты замарашка, — исчерпывающе доложил (доложила) мне корова (доберман).

— Ох, лысина Сократова, из кого хоть мы беса-то изгоняем?

Мой напарник равнодушно пожал плечами. Мы стояли в зелёном полевом разноцветье, с трёх сторон окружённом небольшими оливковыми рощицами. Видимо, было самое начало осени, потому что трава под ногами начала рыжеть, но ветерок нехолодный, а солнышко скорее даже припекает.

Над головой чистая синева, облака белые, неподалёку видна то ли деревня, то ли небольшой городок, а уже где-то совсем далеко на горизонте голубовато-ультрамариновая полоска, наверняка море или океан. Несмотря на то что никакой реальной опасностью на нас не веяло, я почему-то начал впадать в лёгкую неконтролируемую панику.

— Где же мы находимся? Страна, время, эпоха, хоть что-нибудь можно было подсказать, а?

Однако небеса были традиционно глухи к моим стенаниям. Они, надо признать, вообще относятся к людям весьма пофигистически — типа поорёт и перестанет, так есть ли смысл к каждому визжащему психу прислушиваться, он же потом ещё на шею сядет?

Короче, это был риторический вопрос.

Плюс, кстати, если подходить к нему с точки зрения раннехристианской философской мысли, так и не вопрос вовсе. А банальная данность бытия. Бог не обязан рассматривать каждый писк, у него несколько более глобальные задачи. Земная жизнь создана для страданий, это твой шанс заслужить вечность в райских кущах с арфой, нектаром и в тунике. Большинству нравится.

Правда, некоторые добавляют ещё и строго определённое количество девственниц в день, но это уже межконфессиональные детали. Тоже имеет место быть, почему бы и нет…