Изгоняющий бесов. Трилогия
Шрифт:
Не хочу, зачем мне знакомиться с курящим астматиком. Но, не дожидаясь моего ответа, хозяин гостеприимно распахнул двери, открывая относительно небольшое помещение, от пола до потолка забитое пачками нераспакованных книг. В углу же за маленьким столом сидел натуральнейший бес.
В застиранной водолазке, мятых стареньких джинсах с прорезью для хвоста, с наркомовской бородкой, профилем фантаста Зорича и короткими козлиными рожками. Он даже головы не повернул в нашу сторону, что-то старательно размалёвывая фломастером на большом листе ватмана.
— Я занят, дописываю «Вишнёвый сад».
— Ничего, ничего,
— Это же… он же бес, — придя в себя, прошептал я.
— Какой бес?
— Да племянник ваш, который там рисует.
— Глупости, что за странные фантазии? Саша очень хороший и старательный мальчик, он у меня уже скоро год как пашет. И ни разу ни одного нарекания, а все ведь только и говорят, что нельзя брать на работу родственников. Вот конкретный пример обратного.
— Вы что, не видите у него рога и хвост?!
— Молодой человек, — явно обиделся хозяин магазина, демонстративно скрестив руки на груди, — я попросил бы вас… тут… пожалуйста, без оскорблений! Не хотите ничего покупать, тогда берите вашу милую даму и покиньте моё заведение.
— Тео, — уныло простонала Марта, видимо долистав книгу до конца, — нас обманули, тут нет вкусняшек. А собака страшная есть! Я её боюсь, вдруг она меня кусь?
Ну, рисунки, конечно, не кусаются, а вот странные бесы-художники, пожалуй, могут. Я вытащил из кармана револьвер.
— Вы… вы что? Это ограбление? Не надо, касса почти пуста. Сейчас мало читают. Прошу вас, берите любую книгу, только не стреляйте, я не…
— Постойте в сторонке.
— Полиция-а! — неожиданно громко взвыл продавец комиксов, ещё раз посмотрел на мой наган и рухнул в обморок от собственной храбрости.
Ладно, пусть пока себе полежит, а мы идём напролом. Я как можно деликатнее перешагнул через него и постучал в дверь подсобки.
— Я занят! — ответили оттуда.
— Выходи, бес поганый, — почему-то на старорусский манер потребовал я. — Биться будем!
— Вы что там, Романа Папсуева начитались? Не выйду, у меня работа, мне Чехова закончить надо. И вообще, не приставайте к художнику с глупостями!
Хорошо же, я рванул ручку двери, заперто изнутри. Ничего, ничего, не такая уж она и крепкая, фанера есть фанера, плечом вышибу на раз. Видимо, в подсобке это тоже вполне себе понимали, потому что…
— Тео, спаси меня-а!
Мгновением позже здоровенный доберман с книгой в зубах уже сидел у меня на руках, а к нам медленными, скользящими шагами приближалась чудовищная тварь, словно сошедшая со страниц одного из самых страшных романов сэра Артура Конан Дойла. Полтора метра в холке, чёрная свалявшаяся шерсть, по которой перекатывались лиловые и зелёные огни, налитые кровью глаза, пена из пасти, жуткие зубы и утробное рычание…
— Собака Баскервилей, — в один голос опознали мы с Мартой.
Я скинул Гесса с рук, он же тяжёлый, так и грыжу заполучить недолго, и, не целясь, выстрелил монстру в лоб. Пуля прошла насквозь, ни на секунду не замедлив шаг адского пса. Я выстрелил ещё два раза. Результат тот же, то есть никакой.
— Сейчас кинется, — честно предупредил перепуганный доберман, поджав остатки хвоста. — Я в собаченьках разбираюсь,
я бы кинулся.Решение, стукнувшее мне в голову, было спонтанным, но не гарантировавшим ничего. Да разве в нашей работе есть хоть какие-то гарантии? Просто брать и пробовать надо, вот и всё! Великий метод научного тыка ещё никто не отменял. Конан Дойл, говорите, ну-ну…
Я подхватил упавшую книгу, раскрыл концовку и махом вырвал несколько страниц. Страшная тварь споткнулась, взвыв самым жутким голосом! Её явно корёжило от боли.
— Ага, не нравится, псина этакая? Так получи ещё, Декарт мне в печень!
Я просто порвал на четыре части графический лист с изображением адского создания доктора Степлтона, и семейное проклятие рода Баскервилей тут же исчезло…
Мы с Гессом шумно выдохнули и обнялись.
— Развлекаетесь там? — деловито спросили из-за двери. — Тогда я тоже в команде.
Минутой позже из-за соседней полки вышел призрачный старик с отрезанной головой, которой он угрожающе размахивал, словно собираясь кинуть ею в нас, как шаром для боулинга.
— «Кентервильское привидение» Оскара Уайльда, — легко опознал я. — Дружище, быстренько хватай вон ту книгу в зелёной обложке. Это не самый страшный гад, он только пугать и умеет.
Рыжая Марта, глядя на меня влюблёнными глазами, мигом принесла в зубах нужный комикс. Привидение испарилось, как только я вырвал рисунок до половины. То есть книгу потом ещё и продать можно, так, лёгкий производственный брак. Берите за полцены!
— Эй, там! Между прочим, мы спешим.
— Да ну? Ох, я как раз заканчиваю, две минутки…
Я примерился было плечом к двери, но в этот момент позади нас материализовалась крупная женщина в длинном синем платье с оборками. Волосы забраны в пучок, глаза голубые, в руках топор.
Видимо, в авторской версии комикса всё-таки было принято семейное решение срубить этот вишнёвый сад самим, лишь бы не продавать его какому-то богатенькому выскочке Лопахину. И хоть, по идее, мы знали, что делать, но ведь сами рисунки-то в данный момент находятся у беса в подсобке, значит…
— Дружище, отвлеки её!
— Легко, — откликнулась Марта, скаля страшные клыки. — Я тётенек не боюсь. Поймай меня, глупая курица, нет тебе лапки, а кусь есть!
Ну понятно, что укусить оживший комикс довольно проблематично, но рисованная тётка тем не менее повелась, вздымая топор над головой. Гесс с лаем и визгом носился кругами по магазинчику, а госпожа Раневская (не Фаина!) медленно плыла за юркой рыжей красавицей.
Пока они обе (можно так выразиться?) были заняты игрой в догонялки, я с одного удара ноги вышиб замок на двери. Ушедший в себя рогатый художник не удостоил меня даже взглядом. Чёрный фломастер в его руках просто порхал.
— Ну чего прицепились, а? Рисую, я рисую.
— Сию же минуту убери эту чеховскую стерву от моего добермана, — потребовал я, приставляя ствол револьвера к его высокому лбу.
— Ой, ну всё…
Бес Сашенька раздражённо перевернул лист, и беготня в торговом зале мгновенно прекратилась, сменившись на обиженное поскуливание пса, потому что «никто больше не хочет поиграть с бедной собаченькой».
Нечистый обернулся, прямо посмотрев мне в глаза:
— Ещё что-нибудь?
Я опустил наган. Не знаю. Нельзя же вот так просто взять и пристрелить беса.