Изгоняющий остылых: Путь по рубежному тракту

Здесь возле Костеграда тихоходки не успевают собрать много свиты вокруг себя. Гарнизон города регулярно тренирует своих бойцов, закаляя их в битвах с такими вот противниками и снижая поголовье легионеров. Саму же тихоходку отпускают, чтобы она производила новых солдат.

Тоцент метнул копье и… промахнулся. А убойности стрел Арсы не хватало, чтобы пробить ноги и замедлить чудище. Она уже выпустила четыре стрелы, но они отскочили от хитина. Охотница целила в щели глаз на голове, но легионер легко уходил от таких атак. Солдат тихоходки расколол щит Тоцента и отбросил его в сторону елей, сняв один из зарядов. С криком он примял хвою и исчез под густыми ветками.

Я был вынужден выбирать — отвлечься на одного из противников, напавшего на меня, или помочь убить другого, который обходил Арсу сзади. Мне прямо сейчас нужно было делать выбор: либо я защищаю себя, либо Арсу.

Девушка зажмурилась, когда чудище в одно мгновение, отбросив Тоцента, подскочило к ней. Свистнула переливающаяся радугой стрела, и обмякнув, легионер осел в снег. Что до меня, то мой плащ сдержал удар. Увидев, что мою защиту так просто не пробить, чудище совершило взмах снизу вверх, отправляя меня в полет. Я подлетел вверх от второго удара на метр выше своего роста. Наконец, подоспел мой союзник. Подо мной пробежал Лучший-из-нас. Широким взмахом раскрученного меча он рассек противника на две части. Третий удар, который мог быть смертельным для меня, уже от безголовой туши пришелся в его броню. Воин закрыл меня собой, израсходовав второй заряд его плаща. Я приземлился за его спиной, стрела карги после третьего выстрела, подумав, появилась не в спущенном механизме арбалета, а в колчане.

— Хорошая работа, где взял стрелы Костеграда?" — толкнул меня кулаком в плечо охотник.

— Это вовсе не стрелы Костеграда, а потомственной карги из Темнолесья, — Улыбнулся я.

— Значит, кто-то из ведьм леса еще жив, — Почесал подбородок Лучший-из-нас, — Я догадывался, что это может быть так, еще и потому, что само Темнолесье здесь пока не исчезло. Нужно будет сходить их проведать.

Все двенадцать нападающих противников, о которых сообщил разведчик, были повержены. И пока рыцари вышли вперед, бойцы из арбалетов расстреливали саму тихоходку, подавляя ее, чтобы благородные могли подступиться к ней. Из девяти представителей знати здесь в лагере было только три, да еще к ним присоединились четверо разжалованных дворян. Возможно, своим участием в зачистке тракта они хотели вернуть себе титул.

Тихоходка не могла ничего противопоставить оружию благородных. Заговоренное или зачарованное оно, инкрустированное кристаллами, легко проникало сквозь хитин, мгновенно подрубая конечности. И если простым наемникам бы потребовалось приложить усилия сродни рубке дерева, вооружившись своими топорами или мечами, то вот это оружие прошло как горячий нож сквозь масло. Я окинул взглядом дворян, что подымали друг другу руки, поздравляя с победой возле пронзенной головы тихоходки. Эта особь не порождала более мелких, но управляла легионерами; лишившись их, она стала беззащитна и вскоре ухнула вниз, сломав пару макушек елей.

И сразу после этого по земле прокатилась исцеляющая волна, и из святилища вышел жрец. Боец из числа наемников, что погиб, восстал из мертвых и резко задышал. Его раны затянулись даже лучше, чем на охотнике. Дружный победный клич раздался над полем брани. А затем все наемники собрались вокруг жреца, склонив головы.

Нераскрытый кулак обернулся и величественно поделился со всеми собравшимися:

— Здесь мой путь заканчивается, делать в самом Костеграде — мне нечего. Здесь же, — он обвел место руками, — установлен предел Света.

— Вы не пойдете с нами в Костеград? Нас примут там как героев, — неодобрительно покачал головой Гореветр.

— И мне нет дела до наград, что ждут меня там… Да и здесь я все сделал, а про Бурлящую Котловину я теперь знаю, — он горестно вздохнул и, обнаружив меня взглядом, похлопал меня по плечу.

— Прощайте! — сказал жрец всем бойцам.

Не ожидая больше ни секунды, он развернулся и пошел в сторону Кровавых Болот.

Наемники дружно стали бить оружием в щиты, почетно провожая его.

“Видимо, он направился к красному порту”, — подумал я… У меня почему-то было сильное желание отправиться вместе с ним. Меня так и тянуло прямо сейчас бросить все и идти, но из числа собравшихся провожать Жреца Йодкейма выступил Лучший-из-нас:

— И все же, что там произошло у Бурлящей Котловины?

Глава 34: "Гарнизон Наемников"

Оставив свою лошадь и арбалет в доме экзорциста. Я отправился на местный рынок, чтобы найти подходящую струну для моего арбалета. Оружию требовалась перетяжка. К`Йоевгхан, похоже, очень давно не обновлял струну, и она порядком истрепалась. “Нужно было еще в Феаноте озаботиться этим”, - размышлял я, проводя осмотр истёртого металла. Покрутил в руках бастард задохнувшегося на перекрестке охотника и подивился его качеству. Меч был действительно хорош. Устав охотника на остылых требовал наличия хотя бы одного предмета оружия всегда с собой для выполнения своего долга. Поэтому я взял с собой только его.

Захлопнув дверь, я осмотрелся: похоже, вечернее время суток преследовало меня. Во всяком случае безмятежный золотой Йодкейм клонился к закату. Это был самый конец дня. Я поднялся по тропинке на широкую дорогу и войдя в ворота замер. Несколько мгновений созерцал открывшееся и представшее передо мной. Тогда-то и стало все очевидным. Полностью понятным.

А ведь я догадался, что делал экзорцист… Позднее осознание настигло меня. Маска милхимика. Охотник. Все обрело четкие формы. Он был одной из первых жертв этого чудища. Я вспомнил его позу, она мне и тогда и сейчас казалась неестественной. Пазл сложился. Осознание пришло ко мне, когда я увидел еще одно выгнутое тело и людей, столпившихся вокруг. Несколько солдат впереди рассматривали место происшествия. Подбежали его друзья или родственники и подняли его, рыдая. Если бы я промедлил чуть-чуть, то даже не заметил сходства, пройдя чуть позже через ворота. И никто бы не догадался теперь, когда его позу поменяли, а тело передвинули. Какая тонкая филигранная работа! Очень расчетливо! Так работает только одно существо. Я знал, что там произошло и догадался — порождение ночи, что убило охотника на дороге, оно пришло теперь и в Бурлящую Котловину. И вот, там в пыли лежит его очередная жертва. Крестьяне перевернули тело, рассматривая человека без внешних повреждений. Я же жадно старался подмечать каждую деталь вокруг. Напряжение росло с каждым мгновением. Я могу его заметить. Трупа охотника на перекрестке я касался достаточно давно, чтобы он мог на меня влиять, чтобы это порождение полога могло отвести мой взгляд… Вот он! Чуть в стороне от всех стоял Капитан, а за ним был…

Ноги сами понесли меня вперед, стараясь не выпустить его из виду, я раздвигал толпу перед собой. Лезвие моего меча блеснуло в цветах крови Йодкейма. — "Титан уже получил рану. Не хорошо! Я должен сделать это сейчас, или придется ждать рассвета". Я подмял под себя того несчастного, что встретился мне на пути, еще бы немного, и он закрыл своей головой то, что я видел. Он даже не успел возмутиться. Вот оно! Еще немного! Я растолкал несколько праздных зевак и посшибал с ног незадачливых крестьян и купцов, разбив рукоятью одному из них лоб. Он громко закричал и выругался, привлекая тем самым ко мне внимание. Статный мужчина, которого я попытался столкнуть с дороги, умудрился толкнуть меня в ответ, едва не потерял мою цель из-за него. Затем еще один возмутился и ответил мне. Крики возмущения становились все громче. Капитан гарнизона, за спиной которого возвышалось опасное существо, повернулся в мою сторону. На его лице читалось удивление.

“Я должен успеть… прежде чем оно нанесет новый удар…”, — существо занесло руку над Капитаном, так и замерло, не успев нанести свой коварный удар исподтишка. Мой взгляд удерживал его и понемногу устанавливалась ментальная связь между нами. Оставалось всего несколько метров, когда меня грубо толкнули, и я потерял мою цель из виду. В следующее мгновение меня снова сбили с ног, и я оказался прижат к земле — слишком поздно. Стражники сработали оперативно, не допустив меня к своему начальнику — Капитану.

— Поднимите его, — они грубо заломили мне руки и подняли вверх. Кажется, я откусил кусок губы. По лицу и подбородку лилась кровь. Мелкие песчинки, налипшие на лицо, осыпались вниз. Я сконцентрировался и с трудом снова заметил порождение ночи, и снова остановил удар замахнувшегося существа. Только благодаря начинавшейся формироваться ментальной связи между нами я снова смог увидеть его. Мы замерли друг напротив друга, словно желая выиграть в гляделки.

— Ты что сдурел, охотник! Отвечай, зачем бежал на меня? — я, не отрываясь, смотрел за его спину; призрачная тень стояла за спиной командира гарнизона. Я не мог говорить ничего. Теперь, когда я его увидел, и последняя прядь Йодкейма скрылась за горами. Если я скажу хоть слово, я уже больше не смогу заметить это порождение ночи снова… Сейчас между нами была тонкая нить, связь, которую легко оборвать. Когда между людьми возникает ментальная связь, то они могут читать мысли друг друга. Но здесь не было этого, существо было другой природы, отличной от человеческой. Ментальная связь притягивала, словно порыв ветра, толкая нас навстречу друг другу. И существо сделало шаг вперед.