Изгой Проклятого Клана. Том 3

Вот только над моей головой не было никого.

Только потолок.

А голос словно звучал из самого камня.

Он сказал:

— Знаешь, в чём злая ирония, Руслан Северский? Наше наследие, которое ты видишь перед собой, это склеп. Но в нём не покоится ни единого тела…

Защитный дух?

Или лабиринт, чей разум сделали на порядок сложнее?

Нет. Я был уверен, что говоривший со мной голос — это вполне реальный человек. Который использует свою магию, для передачи голоса на расстоянии.

Он продолжал говорить:

— Тел здесь нет. Но есть мои предки. В тысячах имён и записей… — вспыхнули письмена на стенах, — которые ты видел перед собой, когда шёл в этот зал. В каждом из них зашита память. Разум. Мудрость.

Тут голос сделал небольшую паузу. И заговорил вновь:

— В обычном роду память хранят родовые древа. Но мы — клан Навич — всегда были другими. Древо, как символ жизни, никогда не приживалось в наших усадьбах. И сама концепция жизни… кратковременной… недолгой… почти незаметной. Это путь заблаговременной смерти. Так меня учил отец.

Несколько мельчайших частиц моей маны проникли под пол. С их помощью я пытался нащупать источник звука.

И нащупывал. Но не один. А сотни маленьких ретрансляторов этого голоса, в виде тонких потоков маны, которые вели к стенам.

Прямо туда, где находились и записанные слова…

Голос продолжал речь:

— В юности я был не согласен. Я наслаждался всем, что предлагала мне жизнь. Вкусная еда. Красивая одежда. Любовь… — он горько усмехнулся. — Любовь, которую на моих же глазах съели черви. Точнее то, что осталось от женщины, к которой я эту любовь испытывал.

И засмеялся. Ещё более горько. Безумно.

— Любая жизнь — это корм для червей, Руслан Северский. Твоя. Моя. Любая. Впрочем, я уже познал эту истину на себе. Но сначала умерла моя душа. А потом и бренная плоть. Лишь тогда я понял, что мои предки были правы. Во всём.

Символы на стенах вспыхнули ярче.

А слова этого голоса заставили меня вскипеть!

— Ты говоришь как трус! Трус, который отказался жить, когда не справился с испытаниями этой самой жизни! — ответил я, сбрасывая покров невидимости.

— Трус… храбрец… это просто слова, Руслан Северский. А ты мне не судья. Твоя роль гораздо проще.

— Роль? Ты мнишь себя постановщиком театра? У тебя чрезмерное эго, трусливый голос. Это тебя так фанатично обожают террористы «Тихого Дома»? Это ты их незабвенный Лидер? Если да, то я крайне разочарован. Потому что твои слуги не боялись смотреть мне в глаза.

— Террористы… мы террористы не больше, чем князь Евгений и его гончие, вроде тебя. Гончие, которые восторгаются своим рабством настолько, что ненавидят саму мысль о том, чтобы обрести свободу.

Тут я медленно захлопал в ладоши и заявил:

— Твои манипуляции не работают. А ты не вызываешь у меня ничего, кроме презрения! — со всей искренностью заявил я ему.

— Презрение… — он медленно произнёс это слово, словно пробуя его на вкус. — Его не существует, Руслан Северский. Ни презрения, ни чести. Есть только разум. Разум, запечатлённый в бренной плоти, либо же в более долговременном камне.

Символы на стенах вспыхнули ещё сильнее.

— И чего ты пытаешься добиться, презренный? — вспылил я, делая шаг к кубу. — Твоих людей здесь нет. И тебя, судя по всему, тоже!

— О, нет, Руслан Северский. Я здесь. Совсем рядом с тобой. Мои люди… у меня нет «моих» людей. «Тихий Дом» — это то, чему я только помог родиться. Но он будет жить и после того, как я исчезну. А вот ты…

Вздрогнул пол. Стены начали стремительно трансформироваться, больше совершенно не скрываясь от моего внимания.

Чтоб их!

Я рванул к кубу и положил на него руку, вновь загоняя туда ману. И надеясь, что ловушек внутри него действительно нет.

Нам открылись коридоры.

Два…

Четыре…

Девять…

Тринадцать.

— А вот твоя судьба гораздо проще. Как и судьба любого живого. Ты мог стать частью «Тихого Дома», разделив с нами нашу победу. Но ты отказался. Твой выбор я уважаю. Вот только ты мне нужен, Руслан Северский.

Разведчики встали у походов. Будто собирались встретить всё, что могло оттуда прийти.

И голос продолжал:

— Я не смогу тебя заставить присоединиться к нам. Да и не хочу этого делать. Но твоя стихия слишком мне нужна. Поэтому сегодня, в этом самом зале, ты познакомишься с предками клана Навич. А также получишь величайший из наших даров — бессмертие в стенах моего склепа. Пусть заплатить за него придётся твоей же жизнью и жизнью людей, которых ты привёл с собой.

Куб, стоящий в центре зала, вспыхнул в каждом своём рисунке. Из него в потолок ударил столб тёмно-фиолетового света, который расползся по потолку, вырисовывая на нём огромную магическую печать.

Печать поглощения сущности…

Лидер «Тихого Дома» собрался поглотить моё тело и мою стихию.

Но, чтоб его Пустота поглотила, я не собирался смотреть на это, как безвольный зверёк!

Тринадцать проходов. Стены внутри каждого из них так же сияли светом, закручивая в самих проходах толстые вихри магической энергии.

А печать над головой становилась всё ярче, запитываемая кубом…

Если она сработает, то всё живое, что находится в лабиринте — умрёт. Именно поэтому Лидер убрал отсюда своих людей!

Но куда они пропали?! Они же не могли исчезнуть просто так?!

Я сконцентрировал ману в своих руках и рывком оказался у куба. Приложил руки к его сторонам и влил в него обильный поток своей силы.

Но тот фиолетовый столб… он был силён. Он вытеснял каждую частицу моей маны, не давая даже погрузиться в куб и, тем более, взять его под контроль.

Ха! Вот это уже гораздо интереснее!

— Твой срок подошёл к концу, Руслан Северский. Нет смысла мучить себя и своих людей. Просто сдайся. Ведь до активации печати осталось меньше половины минуты.

На что я только оскалился.

И приготовил свой последний козырь.

Глава 11

Печать поглощения сущностей — это база.

Кто её только не использует. Начиная от паладинов священных орденов и заканчивая некромантами тёмных культов.