Изгой Проклятого Клана

Он говорил это с такой гордостью, что я не стал никак комментировать. Для обычного человека, который живёт первую жизнь, это действительно было неслабое достижение.

Но не для меня.

Не на моём уровне сил и задач, которые надо решать.

«Северным Ходом» мы проникли под купол.

Там уже рассчитали место, откуда будет проще всего стрелять.

Тим достал «Обжигатель» — свой личный родовой артефакт в виде арбалетного болта. Он зарядил им арбалет и сделал выстрел под своды теневого купола.

«Обжигатель» вспыхнул в воздухе, превратившись в длинное огненное копьё.

Оно с диким рёвом ударило по энергоканалам купола. А затем смещалось с выплеснувшейся оттуда тёмной маной. Последовали хлопки. И купол стал растворяться на глазах, как тающий лёд.

И хозяин — Ярослав Яровой — вернулся в свою усадьбу.

А вместе с ним и всё остальные.

Стоило мне показаться на пороге усадьбы, как я встретился с Виолеттой. Она не сводила с меня своих серых глаз. Я понял её моментально — Святослав меня искал!

Мы быстро пошли туда же, где в первый раз встретились с ним. На самом краю парка, в заброшенном каменном здании.

— Вы получили моё сообщение?! Вы же поэтому приехали?! — с сильной тревогой на лице спросил Святослав, когда я зашёл.

— Да, — ответил я. — Объясни, что происходит!

— Яробор — мой старший брат и первый наследник — пропал сразу после вашего отъезда, — Святослав крепко сжал навершие трости. — Патрульные гвардейцы нашли его через два часа. Прибитым к стволу и изуродованным…

Он проглотил ком в горле и отвернулся, собираясь с мыслями. А потом добавил:

— В его глазах была тьма. Они были чёрными. А на губах… — он вздрогнул, — улыбка, Руслан. Он улыбался. Мой мёртвый брат улыбался!

Я медленно покачал головой.

Потому что узнавал почерк.

Ни одно убийство, кроме ритуального, не будет сопровождаться оставлением маны в теле покойного. Эта тьма в его глазах — не просто косметическое «украшение», а знак… знак принадлежности.

— Это было не убийство, Святослав. А жертвоприношение, — сказал я.

— Возможно, — он нервно ударил тростью по полу. — После того как гвардейцы взяли Яробора, чтобы снять с дерева, возник этот тёмный купол. Я едва успех набрать сообщение, пока он не сгустился так, чтобы заблокировать связь.

— Что с Мстиславом?

— Ни его, ни его свиты нет в усадьбе. Но знаешь, — он поднял на меня свой зрячий глаз, в котором читалась абсолютная уверенность. — Я готов поставить свою жизнь, что именно Мстислав убил Яробора! — голос Святослава становился громче. — Только он способен на такую мерзость, как убийство своего родного брата! — громче. — Да ещё и столь отвратительным, варварским способом! С надругательством над телом! С введением тьмы в его глаза!

— Тише. Тебе нельзя нервничать!

— Да-да… накипело! Просто только здесь я могу говорить то, что думаю про этого мерзкого выродка, — он скривился, выпивая из фляжки. — Убей его! Заклинаю тебя, Руслан Северский, убей это чудовище в человеческом обличье! — его взгляд был одержимым. Одержимым идеей убить своего брата.

— Не ты ли только что говорил, что только Мстислав способен на такую мерзость, как братоубийство?

И тут он засмеялся. Жутко. Не радостно.

— Видимо, я противоречу сам себе. Но как-то… плевать. Я готов быть мерзким, лишь бы он отправился в могилу.

Пилик-пилик.

Подал сигнал передатчик сообщений в кармане Святослава. Он вытащил его и сказал мне:

— Ратибор ищет тебя. Немедленно!

И заставлять его ждать было нельзя.

Я покинул Святослава и оставил его на попечение Виолетты, которая ждала снаружи.

А сам отправился в усадьбу, где у входа меня и встретил Ратибор. А точнее — налетел, словно вихрь.

— Идём, быстро. Сейчас всё на волоске, — он поманил меня за собой. — Лишь бы Ярослав не успел пройти первый порог… лишь бы он не успел! — рычал он себе под нос, пока мы поднимались в усадьбу.

— Куда не успел?! О чём Вы?!

— Мой брат всё понял. Как только узнал о смерти старшего сына. Хотя что тут понимать? Это было очевидно, — качал он головой на ходу. — Он пошёл за Мстиславом.

— В смысле, Вы знаете где он?

— Иди за мной! Быстро. Очень быстро! Если Ярослав успеет добраться до Мстислава, то всё рухнет… — мы прошли через несколько комнат. Одним своим видом Ратибор заставлял гвардейцев расступаться, а слуг вжиматься в стены.

Затем он перешёл на бег, с использованием своей силы. Так же пришлось поступить и мне. На что мгновенно отреагировала сигнальная система центрального особняка — в комнатах, где я проходил, загорался свет.

Но ни один гвардеец не смел меня задержать. Им было очевидно, что я с Ратибором ОЧЕНЬ спешу. Его авторитет сыграл сильнее правил.

Затем мы замедлились, идя быстрым шагом через комнаты, защищённые от сильных магических выбросов. Там просто нельзя было безопасно использовать большой объём маны.

Ратибор говорил на ходу:

— Место, куда мы идём, закрыто. О нём знают считанные единицы. Так и должно оставаться. Потому что иначе имперские экзорцисты придут за нами, — он виновато покачал головой. — Я попрошу у тебя многого, очень многого, Руслан. Но кроме тебя, все в этом клане повязаны кровью… — он резко поморщился от накатившей на него боли.

Пакт Молчания пришёл в действие.

Мы остановились в пустующем зале торжеств. Ратибор закрыл дверь на замок. Потом подошёл к широкому камину сбоку и нажал незаметную кнопку.

Камин тут же начал раздвигаться в стороны, медленно открывая проход.

Всё это время Ратибор говорил.

— Руслан, — он встал напротив и положил руку мне на плечо. — Я уверен, что Мстислав там — внизу. Ярослав уверен в том же. Потому что там… — он поморщился. Пакт молчания не давал ему говорить. Пусть он и не говорил конкретно, но даже упоминания вскользь причиняли ему боль.

Но он всё равно продолжал:

— Там то, что дало Мстиславу тьму. Там то, благодаря чему он родился на свет! — он поморщился ещё сильнее. — Там… проклятье нашего клана… из-за которого мы можем быть уничтожены… я не могу пойти с тобой, потому что там оно… — его лицо исказилось в агонии, — оно там ещё сильнее! И оно просто убьёт тебя моими руками!

— Я понял! Не нужно подробностей!

Тварь, которая вселилась в Ратибора и которой Мстислав принёс в жертву своего брата. Вот кто ждал внизу своего часа.