Изидор и Анюта

Там пролежал он целый день в беспамятстве. Когда наступила ночь, он встал и, не сказав никому ни слова, вышел из дому и посйешными шагами пошел к своему саду. Один из товарищей его последовал за ним. Изидор подошел к клену. В это время выглянула из-за тучи луна, и при бледном свете ее видно было, что он с изумлением отскочил назад, как будто встретил что-то неожиданное! Потом он-опять приблизился к дереву.

– Это ты, Анюта?
– сказал- он томным и вместе радостным голосом. Отчего платье твое облито кровью?.. Где кинжал?

Ветер ударил в сухие ветви высокого клена - и в шорохе ветвей, и в свисте ветра товарищу Изидора послышался голос, отвечающий: "В моем сердце!.." Изидор глубоко вздохнул.

– Сядь подле меня, Анюта!
– сказал он, опускаясь на дерновую скамью. Я рад, что тебя вижу...

Луна скрылась за облаками, ночная темнота опять разостлалась по воздуху, и с нею водворилась глубокая тишина. Молодой офицер закутался в плащ и решился пробыть всю ночь при Изидоре, чтобы в случае нужды подать ему руку помощи; но Изидор был спокоен до самого рассвета. Тут встал он с скамьи и пошел с товарищем в дом, не отвечая ни слова на все его вопросы.

Таким образом провел он несколько дней. Пока солнце светило на горизонте, он спокойно оставался дома, не говорил ни с кем, но иногда улыбался, когда товарищи его ласкали и изъявляли участие в судьбе его... Но как скоро наставала ночь, то невозможно было удержать его; он спешил к любезному своему клену. Товарищи, любившие храброго и доброго Изидора, попеременно-стерегли его и всякий раз слышали, что он с кем-то разговаривает. Иногда рылся он между сгоревшими бревнами - остававшимися на том месте, где прежде стоял дом, - и как будто чего-то искал. Однажды (это было в четвертый день после вступления россиян в Москву) товарищ его, по обыкновению, подошел к нему на рассвете, чтоб проводить его домой. Изидор неподвижно сидел под кленом... Глаза его еще были открыты, но душа уже оставила бренное свое жилище. Окостеневшая рука его держала заржавленный кинжал... Перед ним лежал полуистлевший человеческий череп...

АНТОНИЙ ПОГОРЕЛЬСКИЙ

Все произведения печатаются по изданию: Погорельский Антоний. Двойник, или Мои вечера в Малороссии. Монастырка. М.: ГИХЛ, 1960.

Изидор и Анюта

С. 41. Бердыш - боевой топор в виде полумесяца, насаженный на длинное древко; в русской армии был на вооружении в XVII в.

Кирасиры - тяжелая кавалерия, имеющая в числе своего вооружения металлические латы - кирасы.

Ехалов мост - мост через реку Ольховку, приток Яузы, протекавшую возле Елоховской площади; название Ехалов - искаженное "Елохов".

Красное село - местность Москвы в районе нынешних Красносельских улиц, в начале XIX в.
– окраина города.

Палаш - холодное оружие, прямая широкая сабля.

С. 48. В первый раз после шести недель...
– Французы находились в Москве со 2(14) сентября по 7(19) октября 1812 г.