Излечи меня

Дозер слегка подталкивает мою ногу головой и поднимает лапу вверх, ударяя меня ею.

— Что? Ты голоден? — я подхожу к столу и беру одно из печений, что я ел.

Даю ему, он берет и ложится на пол, чтобы съесть печенье.

Я потираю уставшие глаза и смотрю на таблицу, над которой работаю. Аккаунтинг. Как весело.

Я знаю, что плохо, когда вечер пятницы я, погруженный в цифры, провожу на пару с собакой, пока папа на свидании.

Мне нужно заиметь гребаную личную жизнь.

Телефон отеля снова звенит.

— «Золотой дуб», — говорю я, облокачиваясь на стул.

— Ты дома в ночь пятницы? Грустно-то как.

— Спасибо, Бэт. Ты правда знаешь, как вернуть уверенность парню.

Она смеется.

— Уверенность — это то, чего тебе никогда не придется занимать, Джордан.

— Ладно, не важно. Тем не менее, ты признаешь, что мне плохо, но это недостаточный повод для тебя, чтобы меня навестить.

— Эм, не забывай, что я работаю.

— Да-да, понятно. Твоя мама не дает тебе денег, чтобы ты могла пообедать, поэтому ты должна стать проституткой и работать без выходных. Похоже, вот тебе и фильм на жизненную тему готов.

– — Ха. Остроумная ты задница. Я позвонила, потому что подумала, что могу послать к тебе еще одну туристку. Хотя я могу передумать и послать ее куда-нибудь еще…

— Ладно. Беру свои слова назад. Только с условием: надеюсь, эта туристка не похожа на ту, которую ты послала в последний раз ко мне. Она мне сердце разбила, — я пытаюсь выставить все в ироничном свете, но, похоже, не получается.

Она затихает.

— Нет, эта другая. Уверена. И она не так хорошо выглядит. Ты бы за ней не приударил.

Я усмехаюсь.

— Ладушки. Ты меня успокоила. Она похожа на девушку, которая поселится в комнату с видом на сосновый лес? Это наша самая дешевая комната.

— Нет, она определенно заселится в комнату с видом на озеро. Может, она не так хорошо выглядит, но у нее хороший вкус.

Я проглатываю комок в горле. Никто там не останавливался, кроме Мии. Я просто не мог никого поселить туда. Глупо, знаю.

— Ладно. Круто. Она на подходе? Приготовлю комнату.

— Приедет через несколько минут.

— Спасибо, Бэт. Я серьезно.

— Знаю. И поблагодаришь меня позже.

Я вешаю трубку и встаю со стула. Беру ключи от Озерной комнаты и иду по холлу к комнате, где включаю свет и избегаю смотреть на то, что могло бы мне напомнить о времени, которое я провел здесь с Мией. Потом я включаю печку, чтобы комната немного прогрелась для нового гостя, снимаю старое постельное белье и вешаю свежие полотенца в ванной.

Затем выключаю свет, закрываю дверь и направляюсь обратно в офис.

Двадцать минут спустя я слышу, как паркуется машина. Дозер поднимается на ноги, держа ушки на макушке, нюхает воздух и пулей выбегает из офиса. Похоже, он учуял что-то, что ему нравится.

Я следую за ним, чтобы вместе успеть вернуться в офис до того, как он испугает нашего нового гостя. Но я опоздал, и дверь открывается под звон колокольчиков. Я поднимаю взгляд, и мое сердце останавливается.

Оно действительно, черт возьми, останавливается.

— Мия.

Не уверен, произнес ли я ее имя или выдохнул сквозь мои больные легкие.

— Привет, — говорит она. Ее голос нежный, милый… и наполненный болью.

Я чувствую неожиданный прилив гнева.

Ничего не слышал от нее в течение трех гребаных месяцев, а она, не предупредив, появляется здесь. Я мечтал, чтобы это случилось, три месяца, и я, черт побери, выведен из себя.

Я поворачиваюсь и иду за стойку ресепшена.

Мне нужен барьер между нами, чтобы остановить меня, если я захочу сделать что-то глупое. Например, встать на колени и умолять ее вернуться ко мне.

Она останавливается у двери, глаза неуверенно смотрят на меня. Мия выглядит такой хрупкой и маленькой. Это заставляет меня хотеть пойти к ней и… обнять ее.

Я сжимаю в руках столешницу, чтобы успокоиться.

Дозер около нее, тычет головой в ногу, ожидая ее внимания.

— Привет, приятель, — она отводит взгляд, когда опускается, чтобы погладить собаку.

— Посмотри на свою лапку, она зажила.

Конечно, ведь прошло ТРИ ГРЕБАНЫХ МЕСЯЦА!

Она обвивает рукой его шею и прижимает Дозера к себе.

— Скучала по тебе, — шепчет она ему.

Она скучала по нему! А что, черт, насчет меня?

Я потираю лицо рукой, выдыхая мои чувства.

— Почему ты здесь, Мия?

Она смотрит на меня, медленно поднимаясь. Унылый взгляд на ее лице для меня словно нож в груди.

Ее руки трясутся. Она обхватывает ими себя.

— Я прочла твое письмо, и песня… я прослушала песню. Честно говоря, я слушала ее на пути сюда, — тихо добавляет она.

Я складываю руки на груди.

— Ты имеешь в виду письмо, которое я послал два с половиной месяца назад?

Она кусает губу.

— Я боялась, что там будет что-то, из-за чего я вернусь сюда. Тогда я бы не смогла вернуться в клинику. Мне нужен был способ преодолеть эмоции и закончить мое лечение. Конечно, я хотела прочитать письмо раньше. Но если бы я это сделала и прослушала песню.., то я сорвалась бы с места и приехала сюда.

— Почему?

Она подходит ближе

— Потому что… я надеялась, что ты будешь ждать.

Напрягаются не только руки, но и весь я. Каждая мышца в моем теле.

— Почему?

Она закрывает глаза.

— Чтобы я могла сказать тебе одну вещь, которую не сказала в госпитале.

Я выжидающе смотрю на нее.

— Что я люблю тебя… я люблю тебя, Джордан.

Она любит меня?

Не могу говорить. Или думать. Или двигаться.

Может, вы знаете, что, когда хотите что-то услышать от конкретного и самого важного человека в твоей жизни, то, когда он это делает, тебя это так пугает, что некоторое время ты не можешь двигаться.

Ага, и я в таком состоянии.

Тишина между нами наполнена болью, смущением и желанием.

Затем я снова обретаю голос.

— Так ты пришла сюда, чтобы сказать, что любишь меня?

Я смотрю, как она вытирает слезу своей рукой. Она кивает, кусает и теребит нижнюю губу.

— Да. Мне нужно было, чтобы ты знал это. И еще… узнать, есть ли у тебя комната… для меня?

А, так вот оно что. Я должен был, черт, спросить.

— Так это ты та туристка… поэтому сначала пошла к Бэт? — Не знаю почему, но этот факт выводит меня из себя.