Излом времени

Мужчина слегка улыбнулся и представился:

– Меня зовут Марат.

Он начал рассказывать о себе, и в его словах звучало нечто первобытное, словно он говорил не просто о себе, а о самом духе дикой природы. Его голос был низким и хриплым.

Он был охотником, живущим в гармонии с землёй. Его жизнь – это бесконечное странствие по лесам и равнинам, где каждый шаг может стать последним, а каждый день – новым испытанием. Он говорил о том, как бродил по этим местам, не зная, куда приведёт его завтрашний день, но всегда находя пищу и укрытие.

В его глазах горел огонь, который я никогда прежде не видел. Это был огонь страсти к жизни, к свободе, к дикой природе, которая окружала нас. Он рассказывал о своих приключениях, о том, как охотился на дичь, как выживал в суровых условиях, как находил радость в каждом мгновении.

Он тоже заблудился, как и я, но в отличие от меня, он не был испуган. Его лицо озаряла улыбка, когда он говорил о своих странствиях. Он был настоящим героем, живущим по своим законам, и я чувствовал, что рядом с ним можно не бояться.

Когда он начал рассказывать о себе, я понял, что передо мной не просто человек, а настоящий хранитель древних традиций. Его история была полна опасностей и испытаний, но в ней не было места страху. Он говорил о своей жизни с такой искренностью и простотой, что я не мог не поверить ему.

Он начал с детства, когда жил с бабушкой. Его родители умерли, когда он был совсем маленьким, и бабушка стала для него всем – матерью, наставницей, другом. Она научила его всему, что знала сама, – охоте, выживанию, уважению к природе.

Он вырос в мире, где каждый день был борьбой за выживание, но это не сломило его. Напротив, он стал сильнее, мудрее, научился ценить каждую минуту жизни. Его рассказы о том, как он охотился на диких зверей, как разжигал костёр в морозную ночь, как пил воду из реки, были полны жизни и энергии.

Он говорил о том, как приходил сюда много лет назад, когда здесь ещё не было замка. Тогда здесь была только дикая природа, и он чувствовал себя её частью. Он рассказывал о том, как охотился на оленей, как собирал ягоды и коренья, как слушал пение птиц и шум ветра.

Сегодня мы решили заночевать в замке, потому что зима уже пришла, и ночи стали холодными. Утром мы проснулись от тлеющих углей костра. Он встал, потянулся и сказал, что пора идти. Я попрощался с ним, сказал, что живу неподалёку, у старика, поблагодарил за рассказ и пожелал ему удачи в пути. Он улыбнулся и ответил, что мы ещё встретимся, и ушёл в лес, оставив меня наедине с моими мыслями.

ГЛАВА 3

Я решил вернуться к деду. Он, наверное, уже потерял меня.

Пришёл. Дед, увидев меня, спросил:

– Где ты был?

– Ходил в замок, встретил там человека, – ответил я. – Переночевал там же, пообщался, а утром вернулся.

В доме деда было тепло. В углу уютно потрескивала печка.

– Еда на столе, садись, позавтракаем, а потом займёмся делом, – сказал дед. – Пора тебе учиться охоте. Пора помогать мне.

Я кивнул, соглашаясь.

Мы провели весь день вместе. Дед рассказывал мне о своих навыках, показывал, как правильно обращаться с оружием, как выслеживать зверя и как читать следы. Я слушал его, затаив дыхание, впитывая каждое слово.

Вечером, когда солнце скрылось за горизонтом, мы легли спать. Дед снова занялся шаманством. Он достал из сундука какие-то травы, разложил их на столе и начал готовить отвар. В воздухе разлился терпкий аромат.

– Скоро я научу тебя всему, что знаю сам, – сказал дед, глядя на меня своими проницательными глазами. – Ты станешь настоящим охотником и колдуном, и это знание поможет тебе выжить в этом мире.

Я кивнул. Я знал, что готов к этому. Я готов учиться.

Утро встретило меня прохладой. Лёгкий снег кружился, бесшумно укрывая землю. Курить я бросил, хоть какой-то плюс. Пить я не пью, уже, лет десять, природа, свежий воздух, живи, и наслаждайся.

Я открыл глаза и увидел, как солнечный луч, пробившись сквозь окно, играет на стенах.

Из соседней комнаты донёсся голос моего старого наставника:

– Пора вставать, сегодня у нас много дел.

Я поднялся, чувствуя, как утренний холод пробегает по коже, и вышел на улицу. В воздухе витал морозный свежий аромат, что бодрило. Наставник уже ждал меня, одетый в свои привычные шкуры.

– Сегодня мы отправимся в поселение, – сказал он, пристально глядя на меня. – Нужно поменять шкуры на крупы и соль. В зиму это будет хорошим подспорьем.

Я кивнул, чувствуя лёгкое волнение. Мне всегда было интересно, как живут люди за пределами нашего леса. Какие у них обычаи, чем они занимаются, о чём говорят. Наставник заметил моё волнение и улыбнулся:

– Не переживай, это будет полезный опыт. Ты многое узнаешь и, возможно, найдёшь ответы на свои вопросы.

Мы отправились в путь. Лес, который раньше казался мне бесконечным и однообразным, теперь раскрывал свои тайны. Мы шли по узкой тропинке, которая вилась между деревьями, и я чувствовал, как с каждым шагом моё сердце бьётся всё быстрее. Наставник шёл впереди, показывая дорогу, а я следовал за ним, стараясь не отставать.

Ноябрьский месяц вступил в свои права, и время, казалось, замерло в размеренном ритме. Я постепенно привыкал к новой жизни, которая разворачивалась вокруг. Мы отправились в путь, и наш путь пролегал через густые леса и топкие болота. На нашем пути не встречались крупные звери, лишь зайцы и лисы изредка мелькали в зарослях, а в небе кружили птицы, добавляя нотам тишины свои мелодичные трели.

Второй день пути уже был позади, и мы разбили лагерь, окружённые мерцающим светом костров. Дед и я соорудили шалаши, чтобы укрыться от ночного холода. Вдвоём нам было легче и веселее преодолевать трудности. Его присутствие придавало мне уверенности, а его рассказы о прошлом – тепло и уют.

На третий день нашего путешествия дед вдруг остановился. Он что-то почуял, и его лицо стало сосредоточенным. Мы замерли, прислушиваясь к каждому шороху. Лес вокруг нас казался живым, дышащим, но я не мог понять, что именно вызвало беспокойство. Мы затаились, стараясь двигаться как можно тише, словно тени в ночи.

Вдалеке, среди сгущающихся сумерек, мерцал тусклый свет костра. Вокруг него, словно стражи ночи, сидели двое мужчин. Их лица, освещённые пламенем, были суровы, но в глазах читалась усталость. Мы подошли ближе, и они, заметив нас, жестом пригласили присесть.