Измайловский парк

— В чем дело?! Ты давай отваливай! Это — мой парень! Сечешь? Или объяснить попонятнее?!

— А-а! Извините, ошибся… — пробормотал голубец, вполне поверив, и тут же смылся.

Глава 7

На следующий день Валерий отбыл куда-то по своим делам. Он часто напускал на себя непонятную таинственность. Арам от нечего делать торчал на речке в одиночку. Слушал плеер. Пела Шер… А потом решил переплыть эту речонку. Посмотреть, что там, на той стороне. За рекой среди небольших лесочков живописно разбросались небольшие поселковые дома. Бегали собаки — отсюда маленькие, как игрушечные. Кое-где паслись, натягивая до предела веревки, мечтающие о свободе козы в кудельках.

Арам встал, привязал на спину свой маленький рюкзак и вошел в воду. Наушники плеера привычно торчали в ушах. Все дачники в основном уже разбрелись по домам — время обеденное, да и припекало сильно. Но Арам есть не хотел.

Почти ручные волны, мирно нашептывающие что-то ласковое, сразу подхватили его и понесли. Арам поплыл им наперерез, туда, где на горушке толпились домики, окруженные садами. Соседний берег встретил его липкой грязью под ногами и высокой острой травой. Арам вышел из воды, натянул на мокрое тело джинсы и футболку, сунул ноги в сандалии и начал медленно подниматься на горку, куда взбегали дома.

Большой лохматый пес кинулся прямо под ноги, и Арам остановился. Потом присел на корточки и поманил тоже застывшего пса.

— Иди сюда, дуралей, иди! У меня сосиски есть.

Утром, собираясь на реку, он сунул их в рюкзак.

Две из них пес схватил прямо на лету.

— Не кормят тебя, что ли? — удивился Арам.

— Да на него не напасешься! Готов сутками жрать! — ответил вдруг звонкий девичий голос.

И возле пса Арам увидел босые девичьи ноги с запыленными пальцами. Они игриво пошевеливались, словно собирались здороваться с ним за руку. Арам изумился, рассматривая их и продолжая сидеть на корточках.

— Эй, ты так долго будешь сиднем сидеть? — певуче спросили ноги. — Вставай, брататься будем! — И ноги хихикнули.

Арам будто под гипнозом медленно поднялся во весь рост. Перед ним стояла улыбчивая девица в цветном сарафанчике. И эти ее босые ноги, которые он увидел сначала…

По-настоящему разглядеть женщин Арам до сих пор толком не успел и не сумел. И они никогда еще не стояли перед ним босиком. И вообще, незнакомые девушки редко обращались к нему сразу на «ты», что обещало быстрое продолжение, как он решил. Причем такие красивые девушки…

А эта оказалась красивая. Глаза запоминающиеся, слегка навыкате, болотно-зеленые. Аккуратные скулы. Волосы светлые, русалочьи. Но не совсем. Такие обычно называются русыми, но Араму сейчас мерещилось нечто необычное. Все какое-то водяное. Вроде бы прекрасная незнакомка пришла из моря. Или из той же реки…

И с фигурой у незнакомки все было не просто так. Ножки маленькие, а в бедрах полноватые, но это ничего, великодушно решил Арам, словно заправский герой-любовник. На девчонке явно не было лифчика, так вольготно колыхались под легкой тканью ее груди. Почему он обратил на это внимание?

Арам покраснел и поспешно отвел глаза.

— Тебя как зовут? — изо всех сил стараясь говорить небрежно, спросил он.

Все-таки у него отличная московская закалка! Он между прочим похвалил себя за то, что не растерялся.

— Светлана я. А ты кто, смелый пловец? Видела я твой заплыв…

Арам изобразил гримасу равнодушия и сквозь зубы пробормотал:

— Арам Айрапетов. Студент первого курса. Из Москвы. Будем знакомы.

— Ну конечно будем! — воскликнула Светлана. — А ты что слушаешь? — И она ткнула пальцем в наушники.

— A-ha, — ответил Арам и сразу подумал, что она вряд ли знает эту группу. И остальные тоже.

Но непонятные слова не вызвали у Светланы никакого недоумения. Она понимающе кивнула, наверное, сделала вид. И почему люди так любят врать?

— Погуляем? — предложила она. — Мне все равно сегодня нечего делать. — Она засмеялась неожиданно уже другим, глубоким голосом. — Я с теткой живу, она прямо настоящая баба Бабариха. Ругается целыми днями! Но она только на морду и на людях злая, а ко мне вполне ничего.

— А… твои родители? — неуверенно спросил Арам.

Он двинулся вслед за девушкой по узкой, заросшей высокой травой тропке к лесу, темнеющему на горке.

— Неведомо! — снова гортанно засмеялась Светлана. Явно придуривалась. — Тетка о них говорить не хочет, как спросишь — сразу начинает орать и матюгаться. Но как-то проговорилась, что отец торгует в Иванове. Я один раз к нему почти мотанула, да передумала. А соседи говорили, что мамка моя, теткина младшая сестра, родила меня от какого-то приезжего, а потом в город удрала. Я маленькая была, лет двух, ничего не помню…

Арам смущенно на нее покосился:

— Прости… Неловко вышло…

— Да ты что! — безмятежно махнула рукой Света. — Это уже вроде истории государства Российского — почти никого не колышет… Раньше тетка, когда ее спрашивали о моем отце, всегда объявляла: «Автор неизвестен!» А дай мне послушать! — Она указала на плеер. — Давно хочу себе купить, да тетка убьет! Она считает это все блажью.

Арам торопливо передал девушке плеер и пристроил наушники. Прикоснулся к ее волосам, непроизвольно вздрогнул, покраснел и едва не отдернул руку. Но Светина маленькая ладошка на мгновение задержала его пальцы, и она тотчас приблизилась к нему на расстояние вздоха. От нее пахло не то молоком, не то просто свежим телом. Запах молодости… Не какие-то там дорогие духи… Она бы не уступила своей природной красой первой любви Арама. Той самой Женьке…

Не случайным было это Светланино движение… С большим и ясным намеком. Арам никогда еще не сталкивался с такой стремительной раскованностью.

— Ладно, пошли, — низким голосом засмеялась Света и зашагала впереди.

В песке путались-заплетались ее маленькие загорелые босые ноги.

— А тетка меня любит. Жалеет… — продолжала она. — Я училище заканчиваю, парикмахером буду. У нас молодых мало осталось. И мужиков — полтора деда на всю округу. Поразъехались кто куда. А я пока думаю… Как надумаю, так тоже сделаю ноги… Хотя тетку жалко.

Девушка шла впереди, и Арам вдруг загадал: если сейчас обернется — быть у них настоящему, романтическому приключению на всю жизнь. Ее облепленные песком босые ноги завораживали. Светлана что-то говорила, говорила, взмахивая руками в такт музыке.

Значит, не судьба, с бессмысленной горечью подумал Арам. «Эх, молодость, глупость, — вздохнула бы сейчас мать. — То был ведь выбор твой…»

И тут Света обернулась. Показала белые зубки. Сорвала длинную травинку и покачала ей, словно поманила. И пошла дальше… Маленькие загорелые ноги…