Измена: B-52
Шрифт:
– Вот увидишь, хорошо все будет.
Она сжимает мою руку снова и кивает — а я вдруг удивляюсь вновь. Не только Стас такой, у него и мама такая же. Она располагает к себе так быстро, она так притягивает, и рядом с ней так спокойно — удивительно просто. Я ведь совсем не нервничаю уже, а ощущение такое странное…будто я ее всю жизнь знаю.
И так не только с ней! Костя — отчим Стаса и Юры, точно такой же. На самом деле, они до странного все похожи. Я имею ввиду не внешне — Костя низенький сам, лысый, с животиком, а характер один в один! Юрка еще поядовитей будет, но они со Стасом просто отражение друг дружки. Хохмочи —
– Ну как? Выжила?
– тихо спрашивает Стас, когда гости уходят, а он обнимает меня сзади, уткнувшись носом в волосы, - Не съели тебя мои родственники?
– Ты похож на Костю.
– Ты точно хорошо видишь?
– усмехается, но я знаю — понял, поэтому не отвечаю, а улыбаюсь и откидываюсь ему на грудь.
Сам заговорит, если захочет, и он хочет сам, когда говорит:
– Он меня воспитал потому что. Иногда отец — это не тот, кто родил.
– А с ним ты вообще-вообще не общаешься?
– Нет смысла. Он — предатель.
Так я и понимаю, что кто бы и что мне не говорил, не любит он Ольгу. Она же предатель…
Глава XVII. Не все так просто
Марина
– …Знаешь, я подумал… - покрывая мои плечи поцелуями, Стас умудряется еще и трепаться.
Как? Я вот сейчас абсолютно не настроена разговаривать. Как наркоман, который попал под действие своего любимого наркотика, я хочу лишь получить огромную дозу заслуженной эйфории. На самом деле, я ведь действительно как полоумная кошка весной — абсолютно лишаюсь разума, когда он рядом. Голый. И придавливает меня сверху своим телом. Меня тут вообще будто и нет вовсе, только физика и совершенное отсутствие разума.
– Марин, ты меня слышишь?
– с придыханием спрашивает, резко подавшись бедрами на меня.
Да, блин, конечно! Ты издеваешься?!
– крутится в голове, но вместо вышеперечисленного, я тупо на него шикаю. Мол, не отвлекайся. Боже, и насколько же это было дурацким решением, зная Давыдова.
Он останавливается, отстраняет даже корпус, а потом усмехается.
– Ты что…на меня шикнула сейчас?!
– Боже, да ты издеваешься?!
– получил, чего добивался, собственно.
Я на полную катушку завожусь, как по щелчку пальцев. Да…наркоманы, небось, точно также психует, если у них что-то не получается с их грязными делишками. Начинаю дергаться, как умалишенная, в попытках скинуть с себя эту глыбу, но он прижимает запястья к кровати и ржет уже в голос, козел.
– Воу-воу-воу, спокойно!
– Слезь с меня!
– Чего ты так завелась?!
Вот и что мне ответить?! Злюсь сильнее, но молчу — сникаю вдруг, погрузив лицо в подушку, которая хоть немного гасит мой обреченный вздох. А вот смех его нет. Я слышу отчетливо, вздрагиваю даже, когда Стас касается лопаток губами и шепчет.
– Ну что такое, малышка?
– Тебе сейчас приспичило разговаривать?!
– Ах вот оно что…злишься, что не вовремя?
– Я хочу закончить.
– Ах ты хочешь кончить?
– довольно протягивает и вновь толкается бедрами вперед,
Нет. Это пытка. Он издевается точно! Бесит, а сопротивляться не могу — издаю глубокий стон и позорно жмурюсь.
– Попросила бы сразу…
– Хорош трепаться, работай!
– Ах работай?!
Толчок на этот раз еще интенсивней предыдущего, но вот то, как он отводит бедра назад для повторного «наказания» — в прямом смысле мука. Пытка! Заводит, но не дает телу получить разрядку, как специально! И он же специально…а мне от досады рыдать хочется…Чертов Давыдов и его чертова способность делать со мной вот это вот все…
– Стас, пожалуйста…
О да. Именно это. Как унизительно умолять, а я не могу заткнуться! Я себе места не могу найти, мечусь внутри себя, а до выхода добраться не получается. Как в клетке…
– Пожалуйста что?
– хрипло, глубоко спрашивает, повторяя подход в похожем режиме, и я снова издаю стон.
Нет. Это капитуляция.
– Пожалуйста, прекрати…Сделай это.
– Так сделать или прекратить?
– еще одно повторение, от которого мне до кончиков пальцев колет все тело иголочками.
Я на пределе, в отместку прикусываю его пальцы, но он только улыбается. Издает гортанный рык, смеется, а мне только и остается, что выпихнуть из себя:
– Я больше не могу.
– Раз моя дама больше не может…
Мигом Давыдов сгребает меня в охапку и снова набирает тот самый темп, который был «до» резкого желания пообщаться словами, и еще через мгновение я в Нирване. Очень хочется верить, что он тоже больше не мог сдерживаться, но даже если нет — плевать. Мне очень хорошо…и в объятиях его очень хорошо. Стас меня из них не выпускает.
Мы лежим на его кровати, солнце пробивается сквозь плотные шторы, но не раздражает. Сейчас ничего не может раздражать — я улыбаюсь. Хорошо мне. Знаете? Как давно не было хорошо…
– Не знал, что ты можешь быть такой агрессивной…
Знал, конечно. Снова прикалывается. Я за это его лениво пинаю ногой, а он меня сильнее прижимает, и я смеюсь. Легко так, непринуждённо.
– Ты козел…
– А ты мартовская кошка.
– Когда-нибудь я тоже отомщу тебе, Давыдов. Также.
– Ооо…звучит, как обещание чего-то очень пикантного.
Дурак…поворачиваюсь на него, все еще улыбаюсь и заглядываю в глаза — ему тоже хорошо. Я вижу это. Может мама его меня так воодушевила? Но он как будто абсолютно счастлив. Плевать, если это мои собственные ощущения, которые я на него перекладываю — мне хочется так думать, и пусть даже если я обманываюсь…это осознанно.
– О чем ты хотел поговорить настолько, что не мог подождать немного?
Стас убирает прядь взмокших волос за ухо и слегка жмет плечами.
– Как думаешь…потянем свидание?
– Что?
– Ну…настоящее. Желательно там, где на нас будет очень…я серьезно! Очень много одежды.
– Ты хочешь…чтобы было много одежды? Ты?!
– Эй! Это почти оскорбительно.
Снова смеюсь, а потом пожимаю плечами в ответ.
– Ну прости. То есть…давай-ка разберемся. Ты хочешь настоящее свидание?
– Ну да. Не помешало бы, м?
– Без секса? Ты же понимаешь…свидание на то и свидание, что в конце есть только поцелуй.
– Что-о-о-о?
– притворно усмехается, протянув и зафиналив это фырком, - Глупости.