Измена: (не) прощу дракона
Шрифт:
Тяжёлая тиара давила на голову, а от золотой пудры зудела кожа. Свадьба ещё не началась, а я уже устала, но мать Флориана дала понять, чтобы я не смела и пикнуть. «Герцогини, пусть и будущие, не жалуются», — отчеканила она, когда я ещё утром посетовала, что шпильки слишком сильно врезаются мне в голову.
Сама герцогиня сохраняла спокойствие, но по её резким фразам и дёрганым движениям, было понятно, что она не в духе. Для свадьбы сына герцогиня выбрала чёрное платье и чёрную шляпку с вуалью. Когда я мягко попыталась узнать, почему она выбрала такой траурный цвет, то она отшила меня, заявив, что чёрный — один из фамильных цветов, и она имеет права одеваться как хочет, если уж сын оставляет её из-за меня. Мне было больно и неприятно слышать эти слова, я не
Я вынырнула из воспоминаний из-за громкого стука в дверь. Не дожидаясь разрешения, в комнату вошёл Флориан. Я вздрогнула, но не обернулась, следила за его отражением в зеркале. Он замер на пороге с открытым ртом и окинул меня долгим взглядом.
— Ещё не поздно передумать, герцог Даклид. — Я неуверенно улыбнулась.
Флориан подошёл, положил руку на моё плечо.
— Хоть я и не превращаюсь в дракона, но кажется и без этого вот-вот взлечу. Ты восхитительна! Кто же в здравом уме откажется от такой красоты. И счастья, — добавил он, проведя пальцами по моей щеке. Только сейчас я заметила, что он держал в руке коробочку. Риан открыл её и достал три бледно-жёлтых бутона. — Розы. Для меня розы навсегда связаны с твоим образом, с того самого момента, как увидел тебя на балу-маскараде. Только пусть они будут жёлтые — цвет моей семьи и цвет солнца, который ты так любишь.
Он помог мне прикрепить благоухающие цветы так, чтобы они увивали волосы и не скрывали тиару.
Флориан подал руку. Я вздохнула, вложила свою дрожащую ладонь в его. По широкому коридору мы медленно отправились к торжественному залу, где нас ожидала свадебная церемония.
У высоких двустворчатых дверей, по обеим сторонам которых вытянулись слуги в парадных ливреях, ждала герцогиня собственной персоной.
— Все гости уже прибыли и только вас ждут, — холодно сообщила она. — Я пригласила всех этих людей и не могу допустить, чтобы что-то пошло не так. Приёмы герцогини Даклид всегда славились своей безупречностью.
— Матушка, ты не забыла, что после церемонии тебя будут величать уже вдовствующей герцогиней. Новая герцогиня Даклид перед тобой. — Флориан с улыбкой и вежливым поклоном показал на меня.
Я испуганно взглянула на герцогиню и даже отступила на пару шагов.
— Я не забыла, дорогой мой сын.
Она поджала губы, вздёрнула подбородок и скрылась за дверями в зал. Это стало последней каплей. Тревоги и страхи разом накатили на меня.
— Флориан, всё идёт не так. Давай отменим! Я от волнения забыла всё, что учила последний месяц. Твоя мать не довольна! Я не знаю, как себя вести! Я тебе не подхожу! О, небеса, там столько людей!
Я развернулась и дёрнулась, чтобы убежать куда глаза глядят, но Флориан поймал меня за шлейф как за хвост. Он притянул меня к себе, обхватил крепко-крепко. Я задрожала в его руках, и попыталась вырваться, но Риан обнял меня ещё сильнее, прижал к груди. Он наклонился и на самое ухо прошептал:
— Можешь, хоть десять раз споткнуться и забыть все слова. Не важно, как пройдёт церемония. Мне на неё плевать, всего лишь дань традициям, не более. Но мне важна ты. Не бойся, я спрячу тебя от всех тревог и проблем. — Он поднял руку, и на его ладони заполыхала огненная роза. Я смотрела, как мерцают лепестки из пламени, и постепенно успокаивалась. Флориан легонько дунул мне в ухо, и я окончательно растаяла в его руках, улыбнулась и уткнулась ему в грудь. Риан обхватил моё лицо и заглянул в глаза. — Всё будет хорошо, верь мне.
Он взял у слуги и вручил мне в одну руку ветку цветущего дерева, специально привезённого из южных стран, в другую — большой кубок,
наполненный золотистой жидкостью. Всё это я должна держать в руках всю церемонию. Цветущая ветка — надежда на плодовитость, золотистая жидкость — память о золотой крови первого дракона. Ближе к концу церемонии жидкость в кубке ещё и подожгут как символ жертвы первого дракона, отдавшего своё пламя.Флориан ещё раз взглянул на меня и кивнул слугам. Они торжественно открыли двери, меня ослепил яркий свет и оглушила грянувшая музыка. Я вытянулась, покрепче сжала ветвь и кубок, вместе с Флорианом шагнула в зал.
Что было в последующие часы, я помнила урывками. Кусочки церемонии, величественных речей, аплодисментов — всё превратилось в сплошной калейдоскоп, мелькавший перед глазами. Помнила, как тяжело было держать кубок и как нелегко было управляться со шлейфом. Я что-то говорила, кланялась, когда было положено, и отчаянно пыталась не запутаться в платье. Помню, как испугалась, когда подожгли жидкость в кубке, пламя так полыхнуло, что я чуть не выронила кубок, чем вызвала сдавленные смешки гостей. Наконец, наплевав на все правила, Флориан после окончания официальной части увёл меня в сад, где я смогла выдохнуть и отвлечься от суеты. Мы неспешно прогуливались до самого вечера и предавались мечтам. А потом первая ночь, и его шёпот: «Я буду беречь тебя, любимая».
Глава 13
Настоящее время
Продажа драгоценностей затянулась на несколько дней. Стефан ездил по всему городу, искал, где дадут лучшую цену. Хорошо, что он взялся мне помочь. Мне было бы дико и больно отдавать в чужие равнодушные руки свои сокровища. После смерти родителей я даже согласилась продать наш особняк, чтобы рассчитаться с долгами, но фамильные драгоценности хранила как зеницу ока. И вот теперь я готова с ними расстаться, чтобы начать новую жизнь.
На покупку жилья ушло больше недели. Всё это время я обитала вместе с шумным семейством Гиром, и как могла помогала Милли, чтобы оправдать своё присутствие. Но ожидание того стоило: Стефану удалось сторговать небольшой домик на окраине, совсем скромный, но всё-таки свой собственный дом, а не комнаты у хозяев.
Когда все формальности были улажены, я погрузила в наёмный экипаж нехитрый скарб — что-то пришлось купить, чем-то поделилась Милли — и отправилась в мой новый дом.
Пышные особняки, элегантные общественные здания стали сменяться домами поменьше и попроще, мощеные мостовые уступили место грунтовым дорогам. Зато зелени и простора стало куда больше.
Когда я выбралась из кареты, то увидела невысокую каменную ограду и за ней скромный сад, абсолютно неухоженный. Старая липа с могучей кроной укрывала тенью чуть ли не половину сада. В его глубине, окружённый разросшимися неаккуратными кустами, прятался одноэтажный каменный дом. Кучер в несколько заходов сгрузил мои вещи у двери и уехал.
Место было уединённое, до ближайших соседей с десяток метров, но я к этому и стремилась и настоятельно просила Стефана выбрать мне именно такое жильё.
По дорожке, заросшей травой, я прошла к дому и села на скамеечку перед входом. Солнце поднялось уже высоко и стало не по-весеннему жарко. Я прищурилась, посмотрела на липу. «Наверное, липа скоро станет ронять сок — плакать, как говорят в народе — и всё вокруг липким станет. Нехорошо, — призадумалась я. — Почему же предыдущие хозяева не срубили её? Наверное, пожалели такую исполинскую красоту. И я не буду рубить. Что же, будем плакать вместе с липой вместе».
Мне надо было идти осматривать дом, заносить вещи, разбираться с делами, но вместо этого я сидела на скамейке и размышляла о липе. Мне казалось, стоит только подняться, зайти в дом, признать его своим, и новая совсем неотрадная жизнь станет реальной, навалится на меня душным облаком действительности. Поэтому вместо решения проблем, я выбрала ничегонеделание и праздные мысли о судьбе липы. Я запретила Стефану и Мелиссе сегодня ехать со мной, зная за собой эту слабость, иначе бы они тут же забрали меня обратно, как только бы почуяли такое растерянное настроение и неуверенность.