Измена пахнет расставанием

— За что?! — завыла я. — Мамочка, за что?!

Я потеряла счет времени, лежа, свернувшись в калачик в коридоре. Рядом валялся телефон. А у меня не было сил, чтобы встать и дойти до дивана.

— За что меня так?! — рыдала я, трясясь и стуча зубами. — За что ты так со мной?! Что я не так сделала?!

Я не знала, к кому обращалась. Или к богу. Или к Дамиру. Может, просто он и был для меня моим божеством, которое хотелось завернуть в кокон любви и ласки, оплести его руками и ногами и вжаться в его плечо.

Глава 3

Обессиленная, разбитая, я лежала в коридоре и тихо выла от отчаяния. Этот запах чужой любви, чужих отношений, которые появились задолго до нашего знакомства, вызывал настоящую тошноту.

«Это тебе», — кивнул Дамир на заднее сидение, где лежали цветы, когда я в первый раз робко села в его машину. Это было наше первое свидание, а я не ожидала увидеть импозантного молодого человека с пряной восточной красотой. Я даже и подумать не могла, что его зовут Дамир. Мне его представили, как Диму.

Я помню, как задыхаясь от счастья, поднималась по ступенькам, твердя про себя: «Дамир, Дамир». Мне казалось, что он меня украдет. И когда я в этом призналась, он так смеялся и сказал, что баранов не даст. Иначе на его фирме некому будет работать.

— Я не знаю, что мне де-е-елать, — задохнулась я, а слеза скатилась по носу. Я зажала рот рукой, чтобы было потише. — Я ведь так хотела просто быть счастливой… Просто маленькое счастье… Неужели я так многого просила?

При мысли об этом, из груди вырвались рыдания.

— Маленький сынок, прогулки в парке, сладкая вата, кубики по всему дому, — повторяла я, словно мантру.

Мне казалось, что жизнь разбилась вдребезги, и теперь я собираю ее осколки. И каждый осколок больно ранит руки и сердце.

Мне дико захотелось позвонить кому-нибудь, но разве можно ворваться в чужую размеренную жизнь со своим горем?

Внезапно я почувствовала вибрацию телефона. На экране появилась фотография Дамира и подпись «?Любимый ?». Сейчас все решится, сейчас я ему скажу, что произошло… И Дамир пообещает мне, что навсегда порвет с этой Мариной. Он будет сидеть на ковре, а я буду обнимать его и дышать в его темные жесткие волосы.

Или… Сердце дернулось, ослепленное надеждой, если никакой Марины в помине не было! А эта какая- нибудь обиженная бывшая, поиски конкурентов. Я готова была поверить в то, что она — пришелец из космоса! Даже в такое!

Я поймала себя на мысли, о как же сердце очень хочет простить его…

— Да? — спросила я, сняв трубку. Слезы прекратились.

— Аля. Собери вещи. Освободи мою квартиру. Ключи оставь консьержу, — послышался глухой голос.

Казалось, я разговариваю не с Дамиром, а с кем-то другим. Не было теплоты в его голосе. Никаких «привет, любимая!»

— А-п-п-п! — задохнулась я, обмирая. Слезы брызнули, а я зажала рот рукой.

— Через полчаса под домом будет стоять водитель. Он отвезет тебя, куда скажешь. Можешь взять немного денег на первое время. Где лежат — знаешь, — голос Дамира был холодным и равнодушным.

Стоило мне только открыть рот, как он положил трубку.

Я попыталась набрать его, но номер был занят. Дамир сбросил. Я попыталась написать ему, чувствуя, как звенящая тишина наполняет все внутри.

Нервы, словно натянутые струны, отдавались звоном в ушах.

Глава 4

Я встала, понимая, что мир, словно стал ватным. Исчезли все звуки, краски. Я видела свою руку, открывающую шкаф и достающую чемодан.

«Что я делаю?», — спросила я у себя.

Горечь обиды захлестнула меня. Получается, какая-то Марина нажаловалась Дамиру, и он выгнал меня!

Ярость ослепила меня. Горькая обида переполняла все изнутри, выжигая глаза слезами.

Вытащив чемодан, я сгребла с полки все свои вещи, бросила их, утрамбовала, а потом потянулась за платьями и куртками.

Несколько раз я бросала взгляд на телефон, в надежде, что сейчас раздастся звонок, но его не было…

Не выдержав, я схватила телефон, набрала номер Дамира, и снова увидела, как сбросили вызов.

Память услужливо подбрасывала факты, на которые я раньше не обращала внимания.

«Конечно, свадьба будет отличным пиар ходом! Лишний информационный повод!», — пронесся в памяти разговор за дверью.

Значит, я — просто ширма! А как же дом, семья, дети… Неужели все это было просто ложью!

Утерев слезы руками, я больно сглотнула и закрыла чемодан. Свадебное платье лежало на диване, а я подошла к нему и присела, прижимая к себе. Словно я хочу вернуть хоть на минутку счастливые мгновения до звонка в дверь. Если я этого не сделаю, то у меня сердце разорвется!

— Не прощу! — бросила я платье на пол, надевая штаны и свитер. — Никогда не прощу!

Я дошла до коридора, обулась, засунула руки в рукава куртки и посмотрела на себя в зеркало.

— Есть вещи, которые нельзя простить, — прошептала я, видя свои спутанные светлые волосы, и красные от слез глаза. Мои губы дрожали, а я пыталась быть сильной.

Рука искала номер такси. Озвучив свой текущий адрес, я замерла.

— Вам куда машинку? — спросил приветливый голос, после которого мой собственный показался сиплым и грубым.

— Улица Фрунзе, дом восемь, — произнесла я, слыша: «Ожидайте! Через пять минут будет!».

Я захлопнула двери, вызвала лифт. Меня охватило какое-то отупение. Словно это и я, и не я, одновременно. Вкатив сумку в лифт, я прислонилась к зеркалу и прошептала:

— Не плач… Только не плач…

Я повторяла это как мантру, шатаясь и пытаясь осознать, что счастье оказалось таким хрупким.

Цокая сапогами, я бросила ключи на стол консьержке.

— В отпуск, да? — спросила она, глядя на чемодан.

Я ничего не ответила, выходя на парковку и ковыляя дальше.

На мгновенье мне показалось, что подъехала машина Дамира, но это была соседская. Они купили точно такую же…

— Садысь, дэвушка! — послышался голос. Я обернулась и увидела немолодого южанина, на фоне потертой нексии. — Повэзу!

На фоне дорогих машин вишневая нексия смотрелась так, словно бомж на светском рауте.