Измена пахнет расставанием

— Неожиданно! — округлила накрашенные глаза Марина, рассматривая мою ногу. — Ты мне лучше про машину расскажи!

— Дамир знает? — сипловато спросила я, чувствуя запах ее духов.

— Будешь себя хорошо вести — узнает! Я же тебе говорила, что с любовницей нужно дружить, — рассмеялась Марина, осматривая палату.

— Как ты узнала? — с затаенной ненавистью спросила я, пытаясь понять, почему Дамир не в курсе?

— От знакомой. Она здесь работает. И очень интересуется светской жизнью. Знаешь, светская жизнь — это как наркотик. Пожила немножко красиво, и еще хочется. А уже не с кем! Убили его, представляешь? — уголок губ Марины дернулся. — И ее тоже убили бы. Представляешь, какой счастливый случай! Они расстались ровно за четыре дня, до этого события. Пичалька!

— Зачем ты мне это говоришь? — выдохнула я, чувствуя усталость.

— Ты спросила, я ответила, — беззаботно пожала плечами Марина, запахнув норковый полушубок. Я заметила у нее на пальце обручальное кольцо.

— Дамир сделал тебе предложение? — спросила я.

Глава 10

Я чувствовала, как мне не хватает воздуха.

— А! Ты про кольцо? Так я уже замужем! — улыбнулась Марина, почему-то подходя к окну. Она повернулась так, что я видела лишь ее темный силуэт, и почему-то посмотрела на мою кровать.

— И тебе не стыдно? — спросила я, понимая, что пнуть бы ее по-хорошему!

Гирьки прозвенели, когда я пошевелила гипсом.

— А с чего мне должно быть стыдно? Муж меня вполне устраивает, разводиться я не собираюсь. Как говорится, мужья меняются, а любовник один. Так что я очень верная! — рассмеялась Марина.

Ну и бесячий у нее смех! Как я ее ненавижу!

О, это было так унизительно лежать и не иметь возможности дотянуться до нее. Это она разрушила мое счастье. А сейчас, видимо, пришла, чтобы сполна насладиться своей победой.

— Для «замужа» нужна ты, — внезапно заметила Марина после долгой паузы. — Ладно, задержалась я у тебя. Я же тебе сразу сказала: давай дружить. Кто как не любовница принесет тебе суши!

Она рассмеялась своей шутке, а я чувствовала, что сейчас сточу зубы.

— Вон из моей палаты. Я не хочу тебя видеть! — процедила я, поцарапанной рукой показывая на двери. — Иначе, я позову врачей.

— Дорогая моя, — заметила Марина, подойдя так близко, что я ухватила ее за полушубок. — Ай-я-яй, ты там ручками сильно не маши.

Она вырвала норку из моих пальцев и отряхнула ее.

— Я бы на твоем месте ничего бы не помнила. Вот прямо ничего — ничего. А если будут приходить и спрашивать: «Ай-я-яй! Я ничего не помню!». Ни машины, ни номера, и уж тем более, что она наехала на тебя не просто так. Все, адью!

Она вышла из палаты, пока я искала рукой на тумбочке, чем бы в нее кинуть.

Вроде бы рана только стала зарастать, а тут снова она. Вот если бы можно было бы с легкостью взять и вырвать из сердца человека, то я бы так и сделала. Но сердце продолжало надеяться.

Я лежала, чувствуя все грани боли.

— Однажды это пройдет, — шептала я.

Сегодня в палату привезли троих. Еще одну бабку с переломом всей бабушки. В погреб полезла за помидорами. Парня, который снимал видео и поскользнулся на крыше двухэтажки. В свободное время он пытался вести трансляцию и постоянно фотографировал поломанные ноги. И женщину, которая собираясь утром на работу, поскользнулась на мокром кафеле, сломав себе позвоночник.

— Слышь, транслятор! — неприятным голосом обрывала трансляцию бабка. — Спи, давай! А то уже скоро тебя в новостях покажут, сколько раз ты … прости господи, срал сегодня.

— Вот с такими людьми мне и приходится лежать, — жаловался подписчикам блогер.

Ноющая боль в душе не проходила, а я старалась поддерживать разговор по мере возможности. Лишь бы не думать про Дамира.

Сердце все еще глупо надеялось, что он придет. Я столько раз прорисовывала в фантазиях эту встречу, представляла, как он просит прощения за свои слова, и все снова встает на свои места, что почти в это поверила.

Меня еще несло по рельсам отношений, хотя поезд с них уже сошел. Я не знаю, сколько это будет продолжаться, но я справлюсь!

Ночной обход завершился. Бабка храпела, блогер сопел, женщина с позвоночником потянулась за бутылочкой воды и тоже уснула.

Я не могла спать. Я лишь дремала, потому что во сне мне снова снился Дамир. И просыпаться после таких снов было невыносимо.

Внезапно дверь тихонько открылась, послышался шепот медсестры: «Здесь она! Только недолго!», а я увидела на фоне тусклого коридорного света высокий темный силуэт.

Глава 11

Я недоверчиво смотрела, как силуэт приближается к моей кровати.

— Дамир? — спросила я, глядя удивленно на белый халат, накинутый поверх брендового пальто. Запах дорогих мужских духов расползался по спящей палате.

Мне на одеяло лег шуршащий букет цветов. «Он все осознал!», — обрадовалось сердце, стуча как ненормальное.

Маленькие розочки — одна к одной, собранные в большой букет выглядели, словно на картинке. Я очень любила такие букеты, и Дамир об этом знал.

— Ты как? — полушепотом спросил Дамир. Я видела, как его рука зависла над моей, словно в нерешительности… Но в последний момент он убрал ее, оставив мне розы.

— Нормально, — шепотом ответила я, пытаясь задушить подступающие слезы волнения. О, нет! Я стану при нем плакать.

Я подождала пару ударов сердца, проглотила ком в горле, и добавила:

— Нормально, как для женщины, которую променяли на любовницу, — ледяным голосом произнесла я.

Я резко подняла глаза, встретившись взглядом с Дамиром. Он ничего не ответил по этому поводу, а я все еще ждала, что он скажет хоть что-нибудь в свое оправдание.

— Я оплачу твое лечение, — произнес Дамир, а в глазах его мелькнуло сожаление. Он обернулся, рассматривая палату.

— Ответь мне на вопрос. За что ты так со мной? — спросила я, делая над собой усилие. — Неужели ты не мог найти какую-нибудь…. Ну я не знаю…. Актрису, которая сыграет роль твоей невесты перед выборами!

Я хотела сказать другое слово, но сдержалась.

— А потом бы вы по — тихому развелись? — спросила я, а в голосе просквозила предательская горечь. — Отвечай, Дамир! Что это был за звонок? Почему ты мне не сказал утром, глаза в глаза, что между нами все кончено?

— Тебе нельзя волноваться, — произнес Дамир, а в его глазах сквозило сожаление. — Прошу тебя, не надо. Аля.