Измена. Если муж кинозвезда

Отворачивается, вытирает ладонями щеки, но я так обеспокоен и сердит на нее, на себя, что что-то внутри сдерживает и не позволяет пересилить упрямство и начать ее успокаивать.

Выскочив возле дома бабушки Насти, мы сломя голову бежим к квартире. Старушка открывает дверь, вся в слезах, и причитает:

— Я не уберегла ребенка.

Ее истерика действует на нервы, но я должен услышать из первых уст, что произошло.

Держу себя в руках и как можно спокойнее прошу:

— Подробно расскажите, как все было.

— Мы пошли гулять, — начинает она, всхлипывая. — Пришли на площадку у дома. Аня стала играть с ребятами, я сидела на скамейке. Я ненадолго отвлеклась, разговаривая с Петровной, а когда посмотрела, ее уже не было.

Дальше следует новый поток слез, и я разворачиваюсь и быстро направляюсь вниз. По шагам сзади понимаю, что Настя бежит за мной следом.

Едва мы спускаемся на пару пролетов, как натыкаемся на Аню, спокойно поднимающуюся по ступенькам. Она смотрит на нас удивленными глазами и не понимает, чего мы таращимся на нее, как на привидение.

Хватаю дочь и, выдыхая, прижимаю к себе.

Слава Богу, она жива, ее никто не похитил. О чем только я не передумал за это время. Ставлю Аню обратно на лестницу, и она, внимательно посмотрев на Настю, взволнованно спрашивает:

— Мама, что случилось? Почему ты плачешь?

Настя бросается к ней, стискивает в своих объятиях и рыдает.

— Мама, мне больно, — ноет капризуля, и та отпускает ее.

— Где ты была? — спрашиваю, садясь на корточки, чтобы удобнее было с ней разговаривать.

— Я ходила в магазин.

— Одна?

Она хмурится, скорее всего, начиная догадываться о причинах моих бурных проявлений чувств и слез матери, и, погладив Настю по волосам, произносит:

— Мама, я тебя люблю!

— Аня, ты понимаешь, что так нельзя делать? Нельзя без разрешения никуда уходить! — всхлипывая, пытается отчитывать ее Настя.

— С бабушкой долго, — заявляет дочка, хмурясь и надувая губы, очевидно, понимая, что, когда эйфория после возвращения у всех пройдет, ее, скорее всего, накажут. — Я захотела пить и решила быстро сходить в магазин.

— А деньги у тебя откуда?

— Леша вчера пятьсот рублей дал, — сдает она брата.

— Ты понимаешь, что ты всех напугала?

Кивает и смотрит на меня так, что уже невозможно на нее сердиться.

— Ты поняла, что так нельзя делать?

Кивает.

— Больше этого не повторится?

— Нет.

— Хорошо. Пойдемте успокоим бабушку и поедем домой.

После возвращения к себе день как-то не клеится. Настя молчалива и грустна. Я понимаю причины этого, но не собираюсь идти на попятную.

Аня, чувствуя свою вину, закрылась в комнате и занимает себя сама. После молчаливого ужина, где из фраз звучали лишь «подай мне это, хочешь добавки? спасибо», мы снова разбредаемся кто куда, и только вечером, после того как Настя уложила Аню и мы остаемся снова одни, я возвращаюсь к неприятному разговору:

— Ты понимаешь, что с институтом — все? Ты берешь снова академку.

Хмурится и молчит.

— Настя!

— Я отучилась всего неделю.

— И уже ЧП! — гремлю я, поражаясь ее упрямству.

— Просто недоразумение, которое благополучно завершилось.

— Я сегодня испытал такой страх, который не испытывал никогда в жизни. Я не знаю, что бы случилось со мной, если бы с Аней…

Она подходит ко мне и пытается обнять, но я убираю ее руки.

— Все твои капризы. Чем тебе не живется спокойно? Зачем тебе этот универ? Занимайся воспитанием дочери!

— Я схожу с ума от однообразия и одиночества! — восклицает она, бросая на меня сердитый взгляд.

— Ты сходишь с ума от беспочвенной ревности!

— Это не моими компрометирующими фотографиями завален Интернет! — парирует жена.

— Мы вроде это обсуждали и все выяснили?!

— Андрей, ты слушаешь и слышишь только себя! У меня тоже есть желания и потребности, особенно когда я одна.

Разворачиваюсь и направляюсь в комнату, не желая продолжать этот бессмысленный разговор. Мне обидно: я выбрался на день к семье и растратил все время на ссоры и выяснение отношений.

В дверях останавливаюсь и еще раз твердо напоминаю ей, чтобы она поняла, что я не шучу.

— Берешь снова академку. Через год все обсудим.

16 глава

Просыпаюсь на диване в зале и, едва открыв глаза, смотрю на часы. Девять двадцать. Кошмар! Неужели он уехал, даже не попрощавшись со мной?

Бросаюсь в нашу комнату — она пуста, кровать застлана; на автомате заглядываю в ванную, но там тоже его нет.

Расстроившись, направляюсь в комнату Ани, с обидой размышляя над тем, что Андрей раньше никогда не уезжал, не попрощавшись со мной. Почему сегодня он так поступил? Неужели из-за дурацкого спора про учебу?

Вхожу в комнату дочери. Анюта сидит на полу еще в пижаме и уже играет в игрушки.

— Ты почему не умылась и не переоделась? — машинально спрашиваю ее.

— Я попрощалась с папой и заигралась.

Сглатываю комок горечи в горле и начинаю выведывать у нее необходимую информацию.

— Папа тебя разбудил или ты сама проснулась?

— Разбудил, — сообщает она, все так же поглощенная своей игрой. Вздыхаю — дочке явно сегодня повезло больше, чем мне.

— А почему меня не разбудили?

Аня поднимает на меня свои умные глазки:

— Папа поцеловал тебя, но ты продолжила спать, как Спящая красавица, и он ушел и сказал, чтобы я не шумела.

Повторяю, про себя слова Ани «поцеловал тебя» и грустно улыбаюсь. Ну, не все так и плохо.

Собираюсь уходить, но дочь останавливает меня в дверях своим убийственным вопросом:

— Почему ты спала на диване, а не с папой?

Мнусь, не зная, что ответить ей, а она добивает меня своими последующими словами:

— Если ты в следующий раз не захочешь спать с папой, скажи мне, я пойду к нему.