Измена. Наследник мэра

— Оставь мне хоть что-то. Хоть одно место, где я смогу себя чувствовать спокойно.

Я, конечно, преувеличиваю. Удивительно, но то, что Стас рядом, даже дарует какое-то необъяснимое спокойствие. Наверное, то же самое будет испытывать любая женщина, в жизни которой нет мужчин: мужа, брата или отца. Вот это загадочное состояние, когда он просто рядом — и все будто бы встает на свои места. И вот уже складывается впечатление, будто бы все твои проблемы решены, а ты можешь расслабиться и довериться тому, кто сильнее. Остаться просто сильной женщиной, которой не нужно бороться за каждый свой день.

Вздор!

Некому мне довериться. Жизнь научила одному — быть готовой принимать удар судьбы вне зависимости от вводных данных, потому что эта самая судьба может рубануть так, что мало не покажется. А на расслабление и перекладывание ответственности я не имею ни права, ни надежды. В конце концов, кто даст гарантию, что завтра или через месяц я не окажусь третьей лишней в доме Стаса и не получу снова шикарное предложение «присоединиться»?

Стас по-прежнему сидит на полу, даже не шелохнулся. Смотрит на меня исподлобья тяжелым темным взглядом, под которым единственное, что мне остается сделать - это вздохнуть и забиться в угол. Однако я не собираюсь этого делать.

— Я не претендую на твои зоны комфорта, Алена, — говорит он спокойно, но я готова поспорить, что вижу, как дергается у него глаз. — Только есть кое-что, на что я имею право, тебе так не кажется?

Я молчу. Мне на это нечего сказать, потому что сама я уже запуталась в том, кто кому чем обязан и какое место мы занимаем в жизни друг друга. Единственное мое желание — это счастье и здоровье сына, а большего я для себя и не прошу.

— Имеешь-не имеешь, — возмущаюсь я. — Ты пришел без спроса в мой дом и ставишь мою мать — да чего уж тут кривить душой, и меня саму — в отвратительное положение. Мы обязаны тебе чем-то, Стас?! Нет. Именно поэтому я бы хотела, чтобы ты ушел из моего дома. Я тебе не рада, если ты еще не понял этого.

Я стараюсь говорить спокойно. Видит бог, я не хочу скандалов и ссор. Последние несколько лет достаточно потрепали мою нервную систему, я физически не готова переживать еще за себя и свои отношения с отцом сына. Я не хочу, чтобы сын слышал мои слова, поэтому говорю максимально тихо, так, чтобы он не услышал ни слова. Неожиданно Тимофей решает расставить все точки над i и выдает:

— Стас, можешь почитать мне сказку перед сном?

Где там мое сердце? Оно упало и разбилось вдребезги, превратившись в кучку осколков. Сцепив зубы, чтобы не пустить слезу, я поднимаю голову и смотрю на Севера. Ожидаю увидеть победоносный взгляд черных глаз, но вижу такой же, как у себя — уставший, вымотанный и желающий одного-единственного. Покоя.

Тим встает на ноги, подходит к столику, берет свою любимую и трепетно хранимую книгу и отдает ее Стасу со словами:

— Вот, это моя любимая сказка. Про цветик-семицветик. Ты знаешь эту сказку?

Сын спрашивает с интересом, явно переживая о том, что кто-то может не знать его любимую историю. Я замираю и тоже жду от Стаса ответа, потому что в этом диалоге явно лишняя. Кажется, что между Стасом и Тимом растет что-то очень хрупкое, и я, несмотря на свою злость по отношению к мужчине за грехи давно минувших лет, не имею права это разрушить.

— Прости, Тимыч, — Север поджимает губы, явно расстроившись, и принимает книгу у сына. — Мне никогда не читали сказок, поэтому про цветик-семицветик я ничего не знаю.

Смотрю на своего ребенка и поражаюсь тому, как он успел вырасти. Нет больше несмышленого малыша. Сейчас это тонко чувствующий парень, понимающий и сопереживающий. Он забирает у Стаса и перехватывает поудобнее большую книжку, затем оборачивается ко мне:

— Мам, можно я тоже почитаю Стасу сказку? Ведь всегда нужно верить во что-то лучшее, ты сама мне говорила.

Мой маленький мальчик. Такой крохотный, но такой взрослый парень, который глаголет истину, сам того не осознавая. Я дышу глубже, стараясь не заплакать, не подать виду.

Почему Стасу никто не читал сказок? Что было такого в его детстве, что ему не досталось ни единой, пусть даже самой крохотной, истории, в которой обещают счастливое будущее?

— Конечно, сынок. Почитай Стасу сказку, — выдавливаю я из себя и вздыхаю.

Тимофей серьезно кивает и задает еще один вопрос:

— А можно мы со Стасом оставим железную дорогу тут? Ведь нам все равно нужно будет ее дособирать завтра?

Вот так. Маленький мальчик все решил за нас двоих. И нет больше у меня никакого выбора, когда любимые глаза сына смотрят с таким доверием.

— Конечно, Тимох, — вымученно улыбаюсь. — Ну, беги в ванную, сейчас пойдем купаться.

Когда за сыном закрывается дверь, я оборачиваюсь к мужчине. Впериваюсь в него взглядом и говорю твердо:

— Это только ради сына и только на одну ночь.

Встаю и направляюсь вслед за Тимом, оставляя Стаса сидеть на полу.

— Хорошо бы, если бы ты сама в это верила, Алена, — тихо произносит он, и я оборачиваюсь фурией.

— Ты! — выплевываю в него ядом. — Ты не смеешь так поступать со мной! Не после всего, что было тогда!

Выдыхаю и смахиваю невесть откуда взявшуюся слезу.

— Будешь спать тут, на диване. Если не нравится, катись калачиком куда угодно, мест в этом доме больше нет. Для твоих амбалов тут тем более нет места.

Стас поднимается на ноги и подходит ко мне. От него веет злостью, а я отчетливо понимаю, что в этот раз явно перегнула палку:

— Я могу спать хоть на полу около кровати Тима. А мои ребята спали и не в таких условиях. Разберутся, не сахарные. Что же до тебя, Алена… не надо тешить себя иллюзией того, что у тебя все под контролем. Теперь жизнь Тимофея, как и твоя — в моих руках, и отныне я буду принимать решения за вас двоих. Надумаешь еще раз сбежать — отберу сына. Надумаешь делать что-то за моей спиной — отберу сына. Надумаешь играть против меня — исход знаешь, — он протягивает руку и касается моей горящей щеки, обманчиво-нежно проводит по скуле, опускается вниз и оттягивает губу. Придвигается максимально близко и обдает тихим: — Хочу напомнить тебе, кто я, потому что, кажется, ты забыла об этом. Твое слово ничто по сравнению с моим, и пора бы тебе принять это как данность, красивая.

Он уходит быстрее, чем до меня доходит смысл его слов.

Да. Я забыла, о том, кто он, какой вес имеет в обществе и как далеко у него дойдут руки в случае моего сопротивления.

Вот он — истинный Стас Северов.

Это только моя ошибка, что я забыла, кто он есть на самом деле.

Глава 23. Я его отец

Стас

Тимофей лежит на кровати и листает книгу с картинками, рассказывает, что на них происходит. Под «почитать» явно подразумевалось это, а не то, что я подумал, — сын пока еще не умеет читать.

Я сижу в старом кресле рядом с кроватью и внимательно слушаю своего парня. От его слов внутри что-то скручивается плотным жгутом и перехватывает дыхание.

Эта сказка о девочке, которая загадала желание, чтобы выздоровел ее друг. Если бы и в жизни все было так просто… оторвал лепесток, отправил его через запад на восток, и вуаля — твое желание исполнено. Я понимаю, что Тим представлял себя на месте этого мальчика, мечтал — вот однажды придет такая девочка Женя и загадает желание: пусть Тимыч будет здоров.