Измена. Не буду твоей

– А вы багаж не забыли, - смотрит на меня с удивлением, что никакого чемодана у меня с собой нет.
– Вы уже выбрали гостиницу, где будете жить? Куда вас отвезти?

У меня нет ответов на эти вопросы. Теперь я бомж. Может к маме попробовать?

– Если есть минута, я бы позвонила близкому человеку, - переступаю с ноги на ногу.

– Я на весь день в вашем распоряжении. Моя машина вон та черная, видите?

Я вас в ней подожду.

– Спасибо. Возьмите, пожалуйста, - передаю ему цветы обратно. Смотрю, как красивый мужчина с красивым букетом идет в красивую машину. Да, мой словарный запас в такие минуты, как у Эллочки-людоедки.

Достаю телефон, смотрю на номер мамы и не решаюсь набрать. Готова ли я снова услышать, что я ошибка молодости, и никто мои проблемы решать не намерен? Тут, наверное, как и с Лешкой, пора расставить все точки. Набираю.

– Мам, привет, - зажмуривась.

– Что ты там придумала еще, - мать не в духе.

– Я могу у тебя немного пожить? Я от Лешки ушла, - затаила дыхание.

– Конечно. Вы вместе приедете, попробуем поговорить. И если что, конечно, это и твой дом тоже.
– Не верю своим ушам.

– Я уже в Москве, он еще в Красноярске, - слышу, как мама будто закашливается, понятно, подбирает нужные слова.

– Ты с новым хахалем приехала? Он хоть богатый?

– Я приехала одна. И сейчас мне никто не нужен.

– Лиль, ну ты чего такая дура у меня. Думаешь, я буду тебя всю жизнь тебя на своем горбу тащить? Пора самой учиться решать свои проблемы. Ты с Лешкой зачем так, ну была у него другая баба иногда, но он-то домой всегда возвращался. Ну едь, доченька, раз свою жизнь просрала, мою давай доламывай.
– Демонстративно вздыхает.

Вот и точки все поставлены. Лиля, поздравляю, ты самый ненужный человек в этом мире. Наверное, лучше бы самолет и правда не долетел.

Сажусь на корточки, делаю вид, что завязываю шнурки, глушу всхлипы. Кусаю губы изнутри, привычка с детства, очень больно, а следов не остается. Во рту солено, вытираю губу запястьем - кровь.

Вдох-выдох, вдох-выдох. Давай милая, надеваем маску счастливой женщины. Попрошу Матвея остановить у ближайшей станции метро. А там что-нибудь придумаю.

Поднимаю взгляд - дорогие черные туфли. Матвей подает руку.

– Лиль, простите, я вижу, что вам не очень. Мне сейчас Кирилл звонил, он уже в аэропорту в Красноярске. Нормально долетел. Он просил вас его дождаться в гостинице. Я вас отвезу, - помогает мне подняться, делает вид, что не видит окровавленных губ, слез, красного от расстройства и мороза носа.

Сажусь на заднее сидение. Матвей протягивает упаковку носовых платочков и бутылку воды.

– Простите, льда нет. Сейчас отъедем где почище, остановлюсь, снега наберем. Не знаю, что там у вас произошло, надеюсь, что люди, из-за которых вы плачете, стоят этих слез.

– Не знаю. Эти люди были моим миром, а теперь ... Простите.

Матвей понимающе кивнул, едем молча. Смотрю в окно, там какая-то незнакомая Москва. Останавливаемся на заправке, Матвей возвращается с ледяной бутылкой воды. Протягивает мне, не говорит ни слова. Проваливаюсь в какое-то полубессознательное состояние. Я же знала, что так будет, но почему так больно?

Машина останавливается у красивого здания.

– Пойдемте, - Матвей открывает мою дверь и протягивает руку. Ведет меня к ресепшену.

– Привет, - говорит он девушке с бейджем “Мария”.

– На фамилию Степнов бронили двухместный люкс.

– Здравствуйте, Матвей Владимирович.
– Девушка протягивает ключи, с едва уловимой брезгливостью смотрит на меня.

– Кирилл через скоро будет рядом. Он не даст вас в обиду.
– Берет меня за локоть.
– Мария, - снова обращается к девушке, - Обед сейчас в номер организуйте, пожалуйста.

Моя визитка, если что звоните.

“Степнов Матвей Владимирович”

Еще один Степнов?

Глава 40. Лешка. Сборы

Захожу в этот огромный номер. Часть Лилиной одежды. Нужно зайти в ее одиночный номер, забрать вещи оттуда. Она же сбежала и ничего не забрала. Сажусь на тахту. Знаю, что в одной из сумок есть немного алкоголя. Достаю стакан газировки из холодильника. Смешиваю. И не пью. У меня слабая наследственность, некоторые мужчины рода спились. И я точно не хочу повторить их судьбу. Ставлю стакан на стол. Нужно ложиться спать, завтра к ночи буду дома. И все пойдет по старым рельсам.

Ложусь нераздеваясь. Сейчас не хочется провалиться в горевание и слюни-сопли.

Что будет дальше? Вот вернусь я домой, а дальше? Мама вынесет весь мозг, что я снова не оправдал ее надежд. Возможно, придется вернуться жить к ней. Мать не даст пожить Лиле в нашей квартире, она и меня сживет, и ее.

С работой тоже теперь какая-то хрень. Только сегодня я понял, что мой бизнес и не совсем бизнес. Я мечтал, что у меня будет огромная строительная организация или архитектурное бюро. Хотел империю, а получилось что-то среднее. Начиналось-то все отлично, первые заказы делали на совесть, я сам все сверял, проверял, а потом “любовь”, желание сбило все. В командировках нужно думать о работе, собирать все знания, силы и сделать лучшее. А у меня получалось, что я, как ребенок, который убегал из-под влияния родителей в детский лагерь. И вместо того, чтобы спать в обед, рассказывал друзьям страшные истории. Вот грудь и ягодицы Инги вытеснили цифры. Дебил.

Беру телефон. Листаю фотки. Лильки на них почти нет. Увеличиваю одну фотку, жена на ней держит бабочку и улыбается, не такая же она бледная и невзрачная. Добрая и наивная. Как же так получилось?

Решаю позвонить Лиле. Первый гудок, второй, третий.

– Да, Леш, - голос как будто заспанный. Или сильно уставший.

– Ты спишь, - рад, что она взяла трубку, но не понимаю, что же такого просить, чтобы продолжить разговор.
– Ты дома?

Понимаю, что сморозил ерунду.

– Ты что-то хотел?
– оказывается, если думать о Лиле хорошо, то и ее голос не раздражает.

– Хотел тебя услышать. Ты будешь смеяться, но я соскучился. Кирилл там тебя не ревнует или стоит над душой и ждет, когда ты положишь трубку?

Ой зря я в эту тему полез. Ловлю себя на раздражении. А, может, я ревную?

– Это тебя не касается.
– И кладет трубку.

Конечно, сейчас я понимаю, что меня после всего это и правда не касается. Но я так быстро не отступлю.

Если сейчас нет Лили и Кирилла. Могу ли я предположить, что они вместе? Сердце подсказывает, что нет.