Измена. Не буду твоей

– С утра два по пятьдесят?
– кажется, супруг упал уже ниже некуда.

– А что ждать, - берет салфетку, начинает накручивать ее.
– Разговор, как я понимаю, будет серьезный.

– Мне нужен развод. И мои вещи, не думаю, что их кто-то сможет носить, - мне страшно, но присутствие Кирилла дает немного свободы.

На глазах Лешка становится другим мужчиной.
– Так значит, наш северный франт тебя не захотел. А ты, клуша, уши развесила, думала он тебя в счастливое будущее увезет. Дура. Тогда и разговаривать не о чем, поехали, - с силой хватает за руку.

– Отпусти, - шиплю, стараясь не привлекать внимание.

– Никакого развода не будет. Ты моя жена, и ей до сдоху останешься. И мама твоя меня поддерживает. Дома я из тебя дурь выбью, а то, мать права, я слишком хорошо к тебе отношусь. А ты думала, можно хвост поднять и под нового мужика спрятаться. А он побрезговал, - дергает за локоть.
– Ты мне должна быть благодарна, что я тебя обратно пущу.

– Руки убрал, полудурок, - Кирилл вбивает стул из-под Лешки. Тот падает на пол.

– Кирилл? Ты охренел, это моя телка.
– Лешка поднимается.
– Она даже под тобой еще не была.

Я в шоке, назревает драка. О чем я только думала, когда говорила Кириллу о встрече с почти бывшим мужем.

Оба меняются в лице. Это уже не мужчины, а самцы или войны, которые готовы молотить друг друга. Только не в кафе!

– Стойте, перестаньте, - кричу, - но кроме официантки и девочки-администратора, никто меня не слышит. Они тоже стоят в шоке, не решаясь влезть в эту кучу-малу.

Понимаю, что им ничего не остается, как вызвать группу быстрого реагирования. И каковы у этого могут быть последствия?

Кирилл наносит хлесткие удары по Лешке, тот лежит мешком, руками закрывает голову.

– Хватит, - кричу вовсе горло. Бросаю стул на кафельный пол.

Оба останавливаются. Лешкино лицо в крови, Кирилл похож на разъяренного быка.

– Я тебя посажу, сука! Ты думаешь, так просто можно избить человека, и тебе ничего за это не будет?

– А где ты тут человека видишь? Или ты о себе, тварь?
– поддевает его ботинком.
– Ты слышал, что Лиля сказала? Мы сейчас едем к вам домой, Лиля соберет свои вещи, документы. А я еще с адвокатом проверю, все ли ты по чести разделил, не верю в твою человеческую доброту.

– А ты думаешь, он за тебя борется?
– сплевывая кровь, говорит Лешка.
– Парвиз же обещал долю огромную тому, кто с тобой останется. Гнилой твой Кирилл с ног до головы.

Опираюсь на стол, болит голова, от напряжения начинает тошнить. Ну почему нельзя все решить словами, мирно. Зачем этот мордобой?

Кирилл кому-то звонит.

– Помощь твоя нужна. На адресочек один смотаться. К Лиле съездим. Нужно ее вещи забрать, документы. пока муж милость проявил.

Садимся за стол. Официантки смотрят на нас, как на психов, хотя, они правы. Кирилл заказал огромный черный кофе. Лешка влажными салфетками вытирает лицо.

Вижу в окно, как подъезжает машина Матвея.

– Ну что, пойдемте делить имущество, - зло говорит Кирилл и толкает Лешку в спину.

Глава 51. Лиля. В новую жизнь.

Зачем я вовсе это ввязалась? Будь они неладны, эти командировки, любовницы и все вокруг.

Выходим из кафе, я благодарю официанток, что не вызвали милицию.

– А счет этой красавицы можно, - Кирилл улыбается девушке, сам посматривает на Лешку.
– Простите, мы у вас немного пошумели.

– Кладет в папку несколько купюр “чаевых”.

– Ну так ты решил и Парвизу угодить, и жену мою к рукам прибрать, и контракт на много нулей захапать. Молоток.
– Лешка с ненавистью смотрит на Кирилла.
– А тебе своих баб мало? Я не Лилька, я прекрасно знаю, что ты весь ваш городок перетрахал. Или не так? Или так моя понравилась, что другие померкли? Так я тебе ее продам, недорого, как секонд- хенд.

Я всегда за мирное решение вопросов, но сейчас не могу сдержаться. Хлесткая пощечина. Кажется, никто не ожидал такой моей реакции.

– Сука!
– вырывается у меня. Обычно я не ругаюсь матом, но сейчас я не смогла промолчать.

– А ты можешь быть смелой и дерзкой, - Леха трет щеку окровавленными костяшками.
– А что же святошей и бревном претворяешься?

Не хочу продолжать эту бессмысленную беседу.

Выходим на улицу. Вижу, как припарковывается Матвей. Вот кому Кирилл звонил.

– Лиль, какой у вас адрес, - Матвей забивает в навигатор.

Лешка сам называет, куда ехать.

Садимся, сначала едем молча.

– Если тебе станет спокойнее, - Кирилл Лешке, - Я отказался от проекта Парвиза. Так что, он твой.

– Без Лильки не быть проекту, это его условие.
– Лешка смотрит в окно.

– Хитрый жук, - Кирилл усмехается.
– Все свел, всех развел, на дыбы поставил и без всего оставил. Умеет же он, восхищаюсь его хитрожопостью.

– Эт ты о ком, - глотает окончания Матвей.

– О дядюшке любимом. Знаешь, Лех, ты еще можешь на меня все спихнуть, рассказать, какая я падла, как сильно тебя обидел. А он сжалится, и чтобы никто ничего о нем плохого в округе не сказал, заключит с тобой контракт. Жену потерял, так хоть бабла поднимешь.

– Свой совет себе оставь. А мы домой к нам зачем едем? Ты решил жену мою забрать, потом квартиру, да, была у заюшки избушка.

– Я только свои вещи заберу, больше мне ничего не надо, - по привычке начинаю оправдываться.

– Да какие вещи, ты и копейку со своей нищенской работы не принесла.

– Трусы, Леш. Я могу свою одежду забрать? Инге она по размеру не подойдет.

Навигатор сообщает, что поворот, и мы дома.

Заходим в подъезд, поднимаемся на третий этаж. Упираюсь в незнакомую дверь. Я думала, что свекровь сменила только замки, но нет. Всю дверь, теперь стоит огромная черная дура, ее и бензопила, наверное, не возьмет.

Лешка отпирает дверь, по очереди щелкают четыре замка.

Захожу в квартиру, Тот же огромный шкаф с зеркальными створками, мои ботинки в обувнице, пакет с журналами для каталогизации принесла. Я здесь не была четыре дня, а все стало другим, как будто из другой жизни.

Захожу в спальню, мятая не расправленная кровать, скорее всего, Лешка спал сверху одетым. Все ящики письменного стола стоят на подоконнике, что он в них хотел найти?

Мои вещи выброшены из шкафа на простынь на полу. Господи, за семейную жизнь и вещей не нажила. Собираю все в узелок, с полки достаю фотографию бабушки. Сажусь на кровать, еще раз окидываю все взглядом. В груди тяжесть, грустно уходить в никуда, может, иногда я и здесь была счастлива?