Измена. (не) Любимая жена

— Я вас слушаю, Надежда Георгиевна.

Свекровь заговорила не сразу, будто с силами собиралась. Что, впрочем, на неё не сильно похоже. Она была женщиной сильной и очень в себе уверенной. Вывести её из равновесия или как-то поколебать было задачей совсем не из лёгких.

— Мне не слишком-то много известно о том, что у вас там с Германом происходит…

— Вы позвонили, чтобы у меня это узнать?

— Мы же можем говорить начистоту?

— Безусловно, — мои пальцы на скатерти конвульсивно дёрнулись. — За это я была бы очень вам благодарна.

Мою собеседницу такой поворот наверняка обрадовал — её голос окреп, и она уже вокруг да около не ходила.

— Замечательно. Тогда, я думаю, тебе прекрасно известно, что наша семья не особенно высокого мнения о вашем с Германом браке.

Удивительно, как мало меня сейчас волновало отношение к нашему браку моей родни по мужу.

— Вы постарались это ясно до меня донести. Вы меня никогда не одобряли.

— Ничего личного, Лиля. Это, я надеюсь, тебе тоже понятно.

Я не сдержалась и фыркнула.

— Надежда Георгиевна, вы это серьёзно? А что же это тогда, если не личное? Вы ведь не одобряете меня, конкретного человека.

Кажется, моё возражение её задело. Голос растерял все остатки вежливых интонаций.

— Я не одобряю тебя не как личность, а как представительницу не нашего круга. Надеюсь, теперь тебе стало понятнее. Ты не выгодна нам, не перспективна. Ты ему не подходишь. Кроме своего пока ещё молодого тела, тебе ему нечего предложить. Но и это пройдёт. Надеюсь, на этот счёт иллюзий ты не питаешь.

Я вспомнила, как подрагивали его горячие пальцы на моей коже. Прикрыла глаза и сглотнула. Да, конечно, это страсть, это плотское, но неужели же только оно?

Неужели причиной вчерашнего помешательства оказалось сугубо влечение? Может, в это и можно было поверить, будь мы незнакомцами. Но мы, чёрт возьми, женаты три года! Пока что женаты.

— Надежда Георгиевна, я совершенно не понимаю, что вы всем этим хотите сказать. Кроме того, что вам вдруг ни с того ни с сего захотелось позвонить мне, чтобы унизить.

— Я не ставила себе целью унизить тебя. Всего лишь сказать правду.

Какое чудовищное лицемерие.

— А почему вы решили, что мне нужна ваша правда?

— Потому что сейчас самый удобный момент его отпустить.

— Отпустить? — в горле у меня запершило. — Простите, не понимаю…

— Очевидно, что не понимаешь, раз вся эта канитель тянется так непростительно долго. Но разве и так непонятно, что вы только мучаете друг друга?

— Да вам-то откуда всё это знать? — моё терпение начинало сдавать, хоть я и поклялась себе, что не поддамся ни на какие провокации со стороны.

Но одно дело пообещать, и другое — сдержать обещание, когда на тебя вот так бессовестно давят.

— Оттуда, что я лучше знаю своего сына, чем ты — своего мужа, — спокойно отозвалась свекровь. — Оттуда, что сегодня он приезжал. Он был очень обеспокоен. Очень взволнован. Очень переживал.

Он ездил домой?.. В такую-то рань и безо всякого предупреждения его туда могло потянуть только очень важное дело…

Я ничего не могла поделать с собой — тут же принялась лихорадочно припоминать, выдавал ли сегодня утром его голос хоть какое-нибудь волнение.

Сейчас утренние воспоминания помнились чем-то туманным и отдалённым настолько, что я начинала всерьёз сомневаться в их стопроцентной правдивости.

Нет, я помнила — голос звучал собранно, серьёзно, по-деловому. Создалось впечатление, что Герман уехал, получив какую-то важную информацию…

— Переживал? О чём он мог переживать?

— О Марине. Ты ведь знаешь Марину, верно? Они с детства дружили. Встречались какое-то время. Вчера Марина не вышла на работу. Герман ищет её. А её родители дали понять, что планируется воссоединение.

Он ведь говорил, что хочет её найти. Что он уволил её. Что она всё подстроила…

— Лиля, сын сказал мне, что сегодня он всё для себя понял. Что долго не мог решится, но теперь у него на руках необходимая информация, и всё для него встало на свои места. Надеюсь, ты понимаешь о чём это говорит.

Моя голова закружилась. Что за бред…

— Нет… нет, я не понимаю…

— Тогда я повторю. Отпусти его. Отпусти, пока для вас обоих это не закончилось громким и скандальным разводом.

Глава 57

Если бы он мог себе это позволить и если бы предугадал события вчерашнего вечера, к чертям отключил бы телефон, чтобы внешний мир до них не добрался на своих условиях.

Чтобы они просто на время забыли о его существовании за пределами их спальни.

Но охота на Алексеева не прекращалась. С Игнатьевой тоже ничего не решено. Презентация бренда уже на носу. Внешний мир не собирался делать им поблажки.

Поэтому Ильмин позвонил ему на рассвете, когда утро едва-едва занималось.

Он сам его об этом просил — звонить в любое время суток, всегда, если появится действительно важная информация.

Телефон, настойчиво загудевший на прикроватной тумбочке, безжалостно выдернул его из крепкого сна.

Герман едва слышно чертыхнулся и выбрался из постели, стараясь двигаться как можно более осторожно, чтобы не разбудить жену.

Всё вокруг до сих пор выглядело нереальным. Особенно воспоминания о минувшей ночи.

Произошедшее ещё придётся осознать и переварить. Переварить тот простой факт, что они друг без друга не смогут…

— Слушаю, — он вышел в смежную со спальней комнату с гардеробной и, прижав телефон к уху плечом, натянул на себя домашние штаны.

— Герман Александрович, кажется, есть.

Он выпрямился, перехватил телефон поудобнее. Сердце забилось быстрее.

— Кажется?

— Не хочу раньше времени хвалиться и утверждать, что мы его сцапали, но на след совершенно точно напали. Он должен тут появиться через пару часов. Забрать какие-то важные вещи, если данные моего источника верны. Адрес я вам уже скинул. Что будем делать?