Измена. Неверное решение

Он громко выдыхает, снова злясь.

– Ты должна была сказать мне… Ты не обязана была винить себя за случившееся. Мы должны были проходить это вдвоем, черт возьми…

И я снова рыдаю, потому что так ошиблась в нем. Так ошиблась в мужчине, которого так любила.

– Разве ты не понимаешь?

– Чего?

– Если бы я не пошла в клуб, все было бы иначе…

– Ты о чем?

– Я не потеряла ребенка, не позвонила тебе, а ты бы не…

Он вскакивает на ноги и опускает ладонь на стол, громко хлопая ею.

– Хватит… Нина, ты не можешь винить себя во всем, что творят люди. И особенно в том, что сделал я. Господи, ты хоть понимаешь, что говоришь? Это сделал я. Я принял ту проклятую таблетку. Ты здесь ни при чем.

Он почти кричал. И правда его слов, оседала на моем сердце. Однако… вина так долго жила внутри, что так просто ее оттуда не выгонишь.

– Прости меня…

Он оказался передо мной и крепко схватил за плечи, поставив на ноги, прежде чем обнять и прижать к себе.

– Это ты прости, что меня не было рядом, родная.

Мы обнимали друг друга, отдавая боль и сожаление. Но истина была в том, что это отчаянно мало, чтобы исправить все, что мы оба натворили.

Поэтому сумев совладать с чувствами отпустили друг друга и снова оказались на расстоянии шага.

– Я так хочу, чтобы все было прежним, Нина, – его теплые пальцы стерли слезу на моей щеке. – Но я пока что не уверен в том, что мне нужно для этого сделать. Клянусь, я готов на все.

– Знаю… – отвечаю, стараясь звучать спокойно. – Но пока что… я не знаю, как сосуществовать в этой новой вселенной.

– Я и сам… Сам не знаю, Нина.

Слава отходит к столешнице кухонного гарнитура и складывает руки на груди глубоко задумавшись.

– Как там наша девочка?

– Маша в порядке. Зубы беспокоят, а так все хорошо.

– Это хорошо.

Он улыбается.

– Так ты приехала за вещами? – возвращает снова в реальность наших отношений.

– Да… У меня закончилась одежда и нужно было еще кое-что для дочери, поэтому я приехала… сегодня.

– Эм… что ж, тогда я не буду тебе мешать, – он делает шаг в сторону двери, но я его останавливаю вопросом.

– А ты? Куда-то ездил?

Отчего-то я уже догадывалась о том, каков его ответ, но все равно задала.

– Да, я смотрел дом.

– Дом? – неожиданно.

– Да. Для… – он замолкает, и мое нутро обжигает волна смеси такой чудовищной ревности.

– Я поняла.

Быстро встаю и ухожу в спальню. Закидываю вещи оставшиеся. Собираю детские для дочери и немедля ухожу.

Глава 27

Я так быстро бежала и все это делала, что сев в машину отца испытала легкое удушье. Горло пересохло, а слюны смочить его все не было. Мне нужно было успокоиться, но боль в груди не давала этого сделать.

Рациональные мысли быстро задвигались бессмыслицей. Такой, как ревность, несправедливость. Глупо. Это так глупо.

Я злилась на себя. Так сильно.

Раскрыв ладонь, в которой оказался номер той самой Варвары, я рассматривала ее номер.

Зачем я взяла этот листок, не имею ни малейшего понятия. Просто схватила его и все, увидев на том же кухонном столе, где положила тогда перед Славой. У меня нет мыслей говорить с ней… Возможно, только где-то глубоко внутри, мелькает что-то схожее с таким понятием, как сомнение.

Придя в себя, я, наконец, завожу двигатель и уезжаю к родителям.

В голове проносится сотня мыслей. От истории мамы и папы до нашей. Нашу жизнь я вообще разбираю по мелочам и сопоставляю какие-то факты. Какие?

По сути, просто мысленный саботаж, не более того.

В пути заезжаю еще в супермаркет. Мама прислала пару мелочей, которые нужно купить. И, как назло, встречаю жену Егора уже на кассе в очереди.

Мы с ней не особо близко общались, как и с женой Макара, они скорее лучшие подруги, поэтому меня туда третьей не звали, а я и не просилась. Сейчас, зная, что они оба были со Славой, я тем более хотела сократить встречи.

– Нинка, привет. А я думаю, ты – не ты. Впервые тебя тут встречаю. Вы ж в другом районе живете со Славиком.

– Сегодня тут. Привет.

Не разделяю с ней желание говорить, и не излучаю его сдержанно ответив.

– Ой, блин… – машет рукой. – Я ж забыла. Слушай, – встает так, чтобы шептать на ухо, – если бы к моему пришла баба и сказала, что он ее того, – толкает локтем, заменяя слово «секс», – то я б ему об голову разбила вазу, или еще что потяжелей.

– Ну я вроде как советы не спрашивала, Свет, – дергаю плечом, чтобы отошла подальше.

Раздражает факт того, что мне приходится это слушать о Славе. Как бы там ни было, между нами, она не имеет права так говорить о нем, наслушавшись кого-то. Он считает ее мужа другом и дарит ее детям подарки на праздники, в то время как она шепчется о нем как подлая дрянь.

– Ну, это понятно, – надеясь, что она закончила, я начинаю выкладывать свой товар из корзинки на ленту продуктовую. – Капец, – но я ошибаюсь о ее намерениях, потому что она продолжает уже громко, – это ж надо, насильник под носом столько лет си…

Вмиг опешив, поворачиваюсь к ней, пригвождая гневным взглядом.

– Заткнись, ненормальная. Ты что мелешь?

– А что я мелю? – даже ухмыляется стерва. – Хочешь сказать, не так было? Мне Егор все рассказал.

– Я хочу сказать, чтобы ты закрыла свой рот и не несла из него свои рвотные массы.

Я так хотела послать ее, да погромче, но сдержалась только потому, что была на людях.

– Она еще и защищает…

Что она за дура, боже. Не зря я не горела желанием с ними общаться.

– Он мой муж, – перебиваю и отвечаю ей. – А ты только посмей со своим Егором снова появиться на пороге нашего дома, сука, – не сдержавшись добавляю уже очень тихо.

Благо ни продавщица на кассе, ни люди в очереди не стали роптать об услышанном. Поэтому я быстро расплачиваюсь и уезжаю, радуясь, что она мне больше ничего не ответила.

Домой залетаю как ужаленная. Заношу пакеты. Мама появляется тут же без дочери, видимо, уложив ее. И долго наблюдает за тем, как я раскладываю в холодильник продукты.