Измена. Новая жизнь

Но и не работать я больше не могла. Хотелось хоть иногда вырываться из круга домашних забот.

Приехала чуть раньше по указанному адресу и усмехнулась, оглядывая унылое помещение в недрах бывшей Плехановки.

Экзамен тем не менее принимала очень ухоженная дама, как принято говорить, «неопределённого возраста». Принимала строго и взвешенно, и я получила наслаждение от беседы с ней. Причём вначале мы не очень поняли друг друга, но недоразумение развеялось, и полтора часа пролетели незаметно к обоюдному удовольствию.

Меня поздравили с получением диплома и присвоением квалификации. А также любезно попросили подождать, пока напечатают и подпишут корочку, чтобы я не утруждалась и не приезжала ещё раз.

Устроившись поудобнее, я погрузилась в чат, который создала секретарша моего мужа.

Лизавета, барышня двадцати лет и студентка вечернего факультета, была девушкой общительной и экстравагантной. Любила юбки и платья в пол, африканские косички и фенечки. Но настоящей страстью для неё были сплетни!

Любовь к сплетням и сподвигла её создать чатик исключительно для своих, в котором упоительно обсуждались сотрудники и, главное, сотрудницы моего мужа.

Я попала в категорию «свои» у Лизаветы после того, как помогла ей с несколькими рефератами и отдала пару своих конспектов.

Язычок у Лизаветы был острый, глаз меткий и, если уж назовёт она кого, так это прозвище прилипнет надолго.

Например, главного бухгалтера моего мужа, красавицу-брюнетку сорока пяти лет, женщину строгую и стильную, но жёсткую, словно стальной клинок, Лизавета окрестила Мизерикордия, так за ней и прикрепилось.

Оружие милосердия последнего удара.

Сегодня к мужу на работу в один из отделов устроилась очередная студентка-вечерница на должность подай-принеси.

Мой муж юрист. У него и его друга со времён службы в армии Бориса своё юридическое агентство. Они занимаются, в основном, экономическими делами. Редко попадается что-то по гражданскому праву.

В общем, людей, которые будут носить в суд бумаги и отслеживать их там движение, набирают с удовольствием. Идеально для этого подходят студенты юридических факультетов.

И практика, и деньги.

В этот раз приняли такую явно провинциальную девочку Оксану. Фигуристая и наглая. В короткой обтягивающей юбке и блузке, снятой с младшей сестры, судя по не сходящимся полочкам.

Вид, конечно, никак не вяжется с образом студентки юридического факультета.

– Глянь, какая лярвочка! – восхитилась Лизавета.

– Звезда секонд-хенда, – окрестила девчонку Лена из бухгалтерии.

– Чувствую, хлебнём мы с ней проблем, – поставила свой вердикт Оля из отдела кадров.

Вторая глава

Обычно девочки-студентки к третьему курсу уже достаточно «обтёсывались» в столице. Находили свой стиль. Во всяком случае, подростковое желание самовыражаться обретало более зрелый вид. Вырастало в возможность проявить себя в карьере.

Обычно эти первокурсницы, вырвавшись из-под опеки родителей, бросались во все тяжкие. Начинали эксперименты с одеждой, макияжем и со стрижками. Эпатировали цветом волос и длиной юбок.

Тем более странно и смешно выглядела эта Оксана, окончившая третий курс. Ну да фиг с ней. Проблемная девочка. Странно, что её взяли в агентство.

Меня сразу резануло, как хищно она смотрела на всех вокруг. Будто намечая цель.

Права Лизавета – лярвочка эта новенькая.

Пока я читала чатик, смакуя новости и улыбаясь реакциям девчонок, мне напечатали и подписали диплом. Можно было ехать за Манюней.

Машка с бабушкой резвились – строили из подушек и пледов под столом свой маленький дом, с парковкой для авто и верандой для чаепития.

Я застала их за вырезанием из бумаги ажурных салфеток маникюрными ножницами.

Всё вокруг было засыпано обрезками бумаги, а Манюня с восторгом показывала свои творения.

Мой диплом был одобрен.

Даму, что принимала мой экзамен, Наталья Вячеславовна заочно знала и уважала. То, что я не ударила в грязь лицом перед столь заслуженным специалистом, мою свекровь весьма впечатлило.

Мы с Натальей Вячеславовной никогда не ругались. Так повелось, что она очень тепло приняла меня в семью. Старалась помогать по возможности и никогда не лезла ко мне с критикой. Ни разу не упрекнула ни в чём.

Если ей не нравилось что-то в том, как я веду хозяйство, то она молчала, не донимая прямыми указаниями и советами.

Только могла невзначай рассказать историю, как она или её знакомые справляются с подобными проблемами.

Причём уже после я понимала, что это было рассказано мне как совет.

Часто в конфликтах между нами с Антоном Наталья Вячеславовна становилась на мою сторону. Потому что я тоже мать.

К примеру, при строительстве дачи я настаивала на том, что бассейн на территории участка нам не нужен. Я боялась за Манюню. С её любознательностью разлучить их с бассейном точно не удастся. А это травмоопасно. Антон же хотел выкопать эту яму и упёрся, словно баран. И мы не то, что ругались в пух и прах, но несколько напряжённых вечеров из-за этого пережили.

Разрулила ситуацию Наталья Вячеславовна. Просто спросила, как часто в Подмосковье достаточно солнечно для отдыха у бассейна? И стоит ли ради полутора десятка дней в году устраивать столько проблем.

Повезло мне со свекровью, это однозначно.

– Ты не хочешь поехать отдохнуть? – спросила Наталья Вячеславовна, наливая мне чай.

– С Машунькой? Одной мне сложно. А Антон взял какой-то новый интересный проект. Он вряд ли готов сейчас ехать. Если только с вами? – задумчиво произнесла я, вертя в руках чашку с рисунком в известную кобальтовую сетку.

У моей бабушки был такой чайный сервиз. И чаепитие из этих чашек всегда наполняет меня теплом.

– Давай, пока лето, и у меня есть возможность, я посижу с Машей, а вы с Антоном поезжайте на недельку? – предложила свекровь.

– Я поговорю с мужем, – согласилась я.

Вечером Антон приехал злой, как шершень. От него веяло таким напряжением, что Манюня не захотела его целовать при встрече.

Подбежала, подпрыгивая, встречая в коридоре. И тормознула, с разбегу впечатавшись всем телом. После набусилась и, надув свои губы, отошла от Антона в сторону.