Измена. Обратная сторона счастья

Три спальни, по моему неискушённому мнению должны намекать на немаленькое семейство. Впрочем, пока я нечасто бывала в этой квартире, и мне было не столь важно, как извратился дизайнер.

От садика до башни ехать всего ничего. Пока я высвобождала Милочку из кресла, машина Ильи припарковалась бок о бок ко мне.

– Папичка! На ручки! – приказала наша принцесса, стоило мужу нарисоваться рядом. Илья молча и терпеливо поднял дочь, и она доверчиво прислонила свою белокурую головку к его плечу.

Вроде ничего особенного. Привычная картина. Но мне скрутило все внутренности от обречённости и тоски. Как он живёт так? Как он посмел превратить мою семью в это?

На грани слёз я влетела в комнату, не притормозив и обомлела. На кресле в гостиной лежало нижнее бельё, сложенное покосившимися стопками,

Не моё!

Одиннадцатая глава

– Что это? – хлопнула я ресницами и повернулась к мужу лицом.

– Мамочка! Аня сказала, что это твоё ротичинное бельё! И не велела мне трогать! Я хотела померить вон ту розовую в кружавчиках, как для принцессы! Можно? Ну, пожа-а-а-а-айлуста! – оживилась Милочка на руках у отца.

А я смотрела в его потемневшие глаза, замечая пятна на скулах, и молчала.

– Ну, ма-а-а-ам, – канючила дочь, сев на любимого конька: вынь да положи вот прямо сейчас, немедленно!

– Это не моё, котичка, – проговорила я наконец, раз Илья онемел от радости, – это папино. У него спрашивай!

Мила замолчала, переваривая новую информацию и повернувшись на руках Ильи так, чтобы видеть его лицо, спросила, дрожа голосом:

– Папа? У тебя есть ещё одна принцесса кроме меня?

Её карие вишни наливались влагой. Подбородок задрожал, и вот-вот бриллиантовые слёзы брызнут из глаз.

А этот сухарь только молчит и смотрит на меня как на врага. Милый, ну если это не моё, то чьё? Твоё ведь!

– Виктория! Займи ребёнка! – отошёл, наконец-то, от ступора муж и опустил чуть не плачущую Людочку на пол.

Ну неужели сложно утешить малышку и сказать ей пару милых слов? Чурбан бесчувственный! Я присела на корточки перед дочкой. Раскрыла объятия, и когда она прижалась ко мне, поцеловала румяную щёчку, глядя с упрёком в глаза мужа. Худенькие ручки Людочки обнимали меня из всех своих сил, и плач уже зародился в маленьком теле.

– Милочка, посмотри, какие игрушки ты хочешь забрать с собой? Мы едем в гости к бабушке сегодня. Помнишь, что у неё живёт кошка Исидора и кот Филисс? – зашла я с козырей, переключая внимание ребёнка запрещённым приёмом.

Слёзы высохли в момент, и Милочка радостно захлопала в ладоши, заглядывая мне в лицо: – Кошички! Я смогу их гладить и можно помочь обустроить их дом! Мама! Давай купим домик? Ма-а-а-аленький-маленький!

Людочка оторвалась от меня и деловито потопала в свою комнату

Я открыла детскую и подтолкнула дочь внутрь, оговаривая с ней количество игрушек. Заодно и устный счёт оживим.

Дождалась, когда она пройдёт и, повернувшись к Илье, зашипела, прикрывая дверь за ребёнком: – Нет предела твоей мерзости, Китаев! Приводить свою шлындру в семейную квартиру – верх цинизма. Или скупости? Что, на гостиничку уже не зарабатываешь?

Затем фыркнула и, развернувшись, вошла в спальню. Нашу спальню. Теоретически нашу.

Я не была здесь три месяца. С хвостиком. И что? Вот уже семейная кровать заправлена незнакомым мне бельём.

Брезгливо огляделась, примечая детали. Новая картина над изголовьем, изящная ваза, слева на тумбочке красный шнурок от зарядки смартфона. Везде следы другой женщины. Не просто клининг, нет. Явные звоночки, оставленные намеренно для меня.

Гадость и звенящая пошлость!

– Что за плебейская привычка делать выводы, не обладая всеми фактами! Ты ни к какой маме не поедешь и мою дочь не повезёшь чёрт знает куда! Я запрещаю тебе! Слышишь! – зашёл следом Илья и прикрыв за собой дверь, зашипел на меня, зло сверкая глазами.

Ах, ты ж! Шах-падишах! Он мне запрещает! Прелестно!

– Ты потерял право мне приказывать! – развернулась к нему лицом и продолжила, – вобле своей высушенной приказывай, а не мне!

– Ревнуешь? – усмехнулся муж.

– Брезгую, – ответила, поднимая подбородок.

– Я не отпущу тебя! – он склонился близко-близко, обдавая своим запахом, и меня замутило от этого. То, что прежде было знакомым и родным, сейчас показалось омерзительным. Тухлым. Я отшатнулась, стараясь дышать ртом, и сделала шаг назад. К стене. Зачем я вступила с ним в пререкания? Какой смысл? Не хочу ничего, только бы скорее закончилась вся эта канитель.

– Заканчивай уже свои идиотские заявления. Тоже мне, шейх местного уезда. Я не принадлежу тебе. И у меня есть свобода выбора. Уймись, Илюшенька. Смирись. Я подала сегодня на развод. Жди извещение на госуслугах, – ухмыляясь, произнесла я и шагнула в сторону окна.

Мне нужен свежий воздух!

Здесь невыносимо воняет.

Отбросила штору вбок и дёрнула раму, запуская воздух города. Пахнуло раскалённым асфальтом и немного креозотом, пылью. Бурной рабочей жизнью столицы. Опустив взгляд, заметила в углу подоконника флакончик с розовым лаком для ногтей.

Ну везде Ирина Александровна пометила территорию. Как хищник в прерии обозначает границы. Загоняет свою жертву за флажки.

– Ты ведёшь себя как ребёнок, Виктория! Не нравится – раз и поломала всё, что с таким трудом я выстраивал столько лет! – тем временем вещал мой пока ещё муж.

Я закатила глаза и развернулась к нему лицом. Вздохнула и всё-таки произнесла:

– Это ты у нас так и не повзрослевший ребёнок, Илюшечка. Взрослый – это не скучный зануда, взрослый – это ответственный. Отвечающий за свои действия и оберегающий зависящих от тебя людей. За своих детей. И это не про тебя, Илюшечка! Ты никак не можешь восемь лет разрешить отвратительную, созданную тобой же ситуацию. Обделяя своих детей. Обоих детей.

– Я сто раз тебе повторяю – нам нужно поговорить! – гаркнул разозлённый моим тоном и словами Илья.

Мочи мочало, начинай сначала!

– Так говори! Что молчишь? Или от твоих разговоров я решу, что мальчик Фёдор мне привиделся? Или смогу развидеть развратные труселя твоей любовницы в нашей квартире? – прошипела ему в лицо, поддаваясь вперёд, наседая на него, – Ты хоть бы ребёнка сюда не отсылал, папаша!

– Да, я её отец! Я забочусь о ней! – муж схватил меня за плечи и несильно встряхнул.