Измена. Право на истинную

— Доброе, — вздыхаю я.

Наливает из кувшина в чашу воды:

— Как вы спали?

— Хорошо.

— Ночью разбушевалась вьюга, — подносит чашу ко мне, — а сейчас так солнечно и тихо. После завтрака можно выйти на прогулку.

Умываюсь, и через минуту Лида завязывает на мне тонкий хлопковый подъюбник. Я опять вздыхаю.

— Что-то не так, Госпожа? — Лида подхватывает с кушетки у кровати платье из нежно-голубого атласа.

— Твоя госпожа не любит столько лишней одежды, — слабо улыбаюсь.

Я из семьи главы небольшой общины у западной границы Северных Лесов, и меня не воспитывали, как будущую леди, которую будут наряжать в красивые тряпки и чулки. Я носила простые рубахи и незамысловатые платья, которые можно было быстро снять при обращении. Никаких лишних шнурков, подвязок или корсетов. Снял и побежал на четырех лапах.

— Зато красиво, — Лида умело затягивает шнурки на спине.

И никто мне не прислуживал, и волосы не укладывал. В первое время для меня это все было удивительно и в новинку, а сейчас все перешло в утреннюю рутину.

— Все, — Лида отступает и оценивающе оглядывает меня. — Вы прям куколка.

— Спасибо.

Подхватываю юбку и торопливо выхожу из спальни. Я хочу увидеть Ивара, поздороваться с ним и потребовать утренний поцелуй перед завтраком. Это мое право, как его жены. И он, наверное, как обычно, в своем кабинете.

Останавливаюсь перед дверью. Меня неожиданно кусает нелогичный страх, что он может быть не один. Раньше я просто врывалась, а сейчас хочу постучать или даже уйти.

— Ивар… — подаю я голос, — ты там?

— Да, — следует ответ.

Медлю, но все же вхожу. Сидит за столом и поднимает от бумаг взгляд:

— Доброе утро.

— Доброе, — непонятный испуг меня отпускает и шагаю к столу. — Я проснулась, а тебя рядом нет.

— Я рано встал. На рассвете.

Хочу плюхнуться к нему на колени, обнять, но он что-то очень серьезный, и вряд ли он оценит мою непосредственность и наглость. Поэтому я обхожу огромный стол, грациозно подпрыгиваю, опершись ладонями о столешницу, и сажусь на ее край.

— Это так странно, Ивар, — смотрю в его голубые глаза. — Я в тебе сейчас почти не чую волка, а вот ночью только он и был. Это настораживает.

— Ему вся эта ерунда, — он взглядом указывает письма и документы и смотрит на меня, — совершенно не волнует, Или. Мне сейчас важна концентрация, а если ее не будет, то все мысли будут заняты побегушками по сугробам и охотой.

— Звучит не так уж плохо, — смеюсь я.

Замолкаю под пристальным взглядом Ивара. Кусаю губы и вздыхаю:

— Прости. Ты тут важными делами занимаешься, а я… — опускаю взор и через секунду вновь смотрю в его лицо, — но я люблю помечтать о том, как бы мы с тобой жили, если бы ты не был Альфой.

— А я вот о таком не думаю.

— И зря, — слабо улыбаюсь. — У нас бы был маленький домик в глуши. Конечно, у нас бы не было право на крупную и редкую дичь, но ты приносил диких кроликов…

— Или полевок, — Ивар усмехается.

— А что? Полевки тоже вкусные, — цокаю я. — И чтобы тебя порадовать, как изысканного гурмана, я бы готовила из них тебе ужин.

— Серьезно? Что там готовить? — Ивар насмешливо вскидывает бровь. — Это же мыши.

— А ты, — закусываю губы и тихо продолжаю, — в благодарность дарил бы мне милые безделушки. Не золото с драгоценностями, а, например бусики из дерева, зубов и красивых камушков, которые бы нашел в ручье. И я бы была им очень рада, потому что их бы сотворил не ювелир, а ты.

— Это намек на то, что тебе не нравятся мои подарки?

— Нет! — охаю я. — Я говорю, что простая жизнь тоже может быть красивой и уютной, — наклоняюсь к Ивару и хитро добавляю, — и вкусной.

— Насчет последнего очень сомневаюсь, — щурится.

— Спорим?

— Что?

— Я тебе сегодня на ужин полевок приготовлю, — я тоже щурюсь в ответ. — Лучших полевок в твоей жизни, Альфа. И если я тебя удивлю, то будешь мне должен бусики, которые ты сотворишь своими руками.

— Ты шутишь? — вижу в его глазах недоумение. — Илина, тебе нечем заняться?

— Да, — киваю я, не обрывая зрительного контакта. — И кто-то тут отказывается от вызова?

— Ладно, отдай приказ, чтобы тебе полевок наловили, — Ивар поглаживает кадык, снисходительно поглядывая на меня.

Раздается стук и голос младшей Чаровницы:

— Господин, вы готовы отправить письма?

Ивар напрягается, в глазах пробегает темная тень и глухо отвечает:

— Нет.

Оборачиваюсь через плечо. В кабинет заглядывает Гриза и замирает.

— Доброе утро, миледи.

— Я отвлекла его от писем, — улыбаюсь и чувствую себя почему-то очень неловко.

— Иди, Гриза. Письма будут готовы позже, — голос у Ивара сухой. — Я тебя вызову.

Закрывает дверь, и я хмурюсь. Ничего особенного не произошло. Одной из обязанностей Гризы — отправлять письма через зачарованную доску, которая меня в первый раз очень удивила: кладешь письмо на гладкий отшлифованный камень, зачитываешь какую-то белиберду, и строчки пропадают, а через несколько секунд проявляются на бумаге адресата, у которого есть свой постамент для корреспонденции.

Так, о чем это я? Кажется, я перескочила с какой-то важной мысли на письма.

— Или, — меня вырывает из задумчивости голос Ивара.

— Да?

— Что тебе сегодня снилось? — внимательно вглядывается в глаза. — Ты во сне говорила?

— Я не помню, — пожимаю плечами. — А что я говорила?

— Я не разобрал, поэтому и спрашиваю.

Задумываюсь, пытаясь отыскать в себе обрывки сновидений, но вижу лишь размытые пятна. Тревожные пятна, в которых ничего не разобрать и можно лишь прочувствовать страх.

— Или, — Ивар накрывает мою ладонь своей и всматривается в глаза, — наверное, это был кошмар.

Ежусь от его прикосновения и спрыгиваю со стола:

— Наверное…

Рывком за запястье привлекает к себе. Я теряю равновесие и падаю на его колени. Удивленно охаю, и Ивар въедается в мои губы и душит в объятиях. От грубого и внезапного поцелуя я на секунду теряюсь и упираюсь ладонями в мускулистую грудь, будто хочу вырваться.

— Моя девочка, — глаза Ивара вспыхивают огоньками волчьего огня.