Измена. Предателей не прощают

– Подавать на развод.

– Это исключено. Я не тебе его дам!

– Что?!
– восклицаю я. – То есть как это ты не дашь мне развод? Мы живем в свободной стране!

– Это конечно так. Но ты кое-что забываешь… а я помню. И я не дам тебе развод, потому что забочусь о тебе! Как ты будешь жить, дорогая, и где?

– Ты намекаешь, что у меня нечего нет?

– Именно! И не намекаю, а говорю. Я не могу позволить, чтобы моя жена голодала. – он складывает руки на животе и продолжает буравить меня взглядом.

– Нечего страшного, я уверена, что смогу прожить без тебя и твоих денег.

– На зарплату учительницы начальных классов?

– Да, милый. А тебе вообще надо думать не обо мне. А о моей милой и чудесной сестренке. И вашем будущем ребенке.

По лицу Глеба меняется от этих слов, и я продолжаю:

– Я уверена, что Лена будет отличной матерью и прекрасной женой!

– Знаешь, Марин, вот мне даже обидно!
– шипит мой муж.
– Почему ты не хочешь побороться за нас? За наш брак?

– Глебушка, - мягко произношу я, зная, как бесит его этот вариант имени, - ты как себя чувствуешь? Головой в душе сегодня не ударился случайно? Бороться? За тебя? После того, что я видела?

– Хорошо! Я дам тебе развод, но давай это обсудим чуть позже? Сначала выполни одну мою просьбу?

Я поднимаю бровь.

– Хочу… Прошу, чтобы завтра, ты встретилась с моими родителями в «Бристоле».

Я открываю рот, чтобы сказать, что его отец уже звонил мне, но решаю промолчать.

– Ты наверняка забыла, но завтра наша годовщина. Я понимаю, что для тебя наш брак уже нечего не значит, и ты готова все сжечь в угоду своим странным желаниям…

Мои брови откровенно ползут вверх от удивления. Какие высокие слова употребляет мой муж! Это вообще на него не похоже.

– А я за это время, готов доказать, что я тебе нужен. Ты не сможешь без меня. – он пытается взять меня за руки, и я прячу их под стол.

– Доказать, что ты нужен мне? Ты бредишь, Глеб? Ну, хорошо. Я буду завтра в ресторане. – соглашаюсь я.

К тому же, я уже обещала Давиду Григорьевичу. И наша годовщина — это прекрасный повод поставить жирную точку в этих отношениях. Разобраться сразу и махом со всей этой веселой семейкой.

– В семь.

– В семь?
– переспрашиваю я.

Хм, его отец назвал мне другое время. Я точно это помню, а вот мой муженек никогда не мог правильно запомнить даты и время. Впрочем, сейчас это уже его проблемы.

– Да, в семь. – повторяет мой муж. – И сделай мне одолжение в память о нашей семье, которую ты так хочешь разрушить…

Я просто недоумеваю от этой комедии, но стараюсь сохранять невозмутимый вид.

– Я очень хочу, - продолжает он, - чтобы ты завтра была самой красивой на свете. Самой-самой! Постарайся, пожалуйста. Ради моих родителей. Они всегда любили тебя.

– Хорошо. – удивленно тяну я.

– Я понимаю, что там, где ты сейчас, тебе, наверное, хорошо. Но знай, я всегда был твоей опорой. И тебе без меня будет очень плохо. Очень! Хочу, чтобы ты это поняла. И хорошо подумала о последствиях своих решений.

Муж встает и не прощаясь уходит. А я сижу в легком шоке. Он что сейчас угрожал мне?

В тот момент я даже не подозревала, что уже через тридцать минут его угрозы осуществятся самым мерзким способом.

Глава 18. Алексей

– Куда теперь?
– спрашиваю Ромку, после того, как оставили машину на парковке.

– Давай разделимся. Я наверх и поговорю с официантами. У меня есть средство для памяти. – он достает из бумажника пятитысячную купюру и убирает в карман брюк.

– Не сильное ли средство?

– Нормальное. Поверь. – отвечает Ромка. – А ты пройдись по магазинам в ТЦ. Может увидишь ее где-то. На связи!

Поднимаюсь на этаж с бутиками. Захожу в первый попавшийся и описываю Марину. Результата нет. Второй магазин, третий, шестой; косметика, белье, обувь. В последнем говорят, что видели похожую девушку, но по времени это было сразу, как я привез Марину в магазин. При выходе из обувного сталкиваюсь с Ромычем.

– У меня две новости! – выпаливает он.

– Плохая! – говорю упавшим голосом.

– Я ее не нашёл. А хорошая, - сразу продолжает Ромка, не дожидаясь моего вопроса, - официантка, которая обслуживала столик Рогальского, сказала, что посетители явно ссорились. И никаким примирением там и не пахло. Потом Рогальский свалил. Один. А девушка ушла чуть позже. Тоже одна. Глазастая официантка. – довольно улыбается Ромка.

Мне явно становиться легче. Они ушли не вместе, значит еще не все потеряно. Настроение сразу повышается.

– Номерок то взял? – спрашиваю я.

– О, наш Ромео начал шутить? Взял, конечно.

Мы медленно еще раз обходим витрины магазинов. Случайно поднимаю глаза и вижу у кассы какую-то толпу из продавцов и охранника.

– Давай зайдем.

– … не проходит. – слышу конец фразы продавщицы. – Девушка, ну в который раз вам говорю. Мне очень жаль. Может у вас есть карточка другого банка?

И знакомый голос отвечает:

– Я не понимаю, на ней же есть деньги?

– Возможно, но карточка не активна. – продолжает продавщица.

Мы с Ромкой останавливаемся за стеллажами с платьями. Нам видно, как Марина достает из кошелька вторую карточку и кладет на терминал.

– Хорошо, посмотрите вот эту.

– Нет, девушка, эта карточка тоже не активна.
– продавщица мотает головой.
– Может у вас есть наличка?

– Нет. У меня нет налички. Не понимаю! Давайте попробуем еще раз!

– Девушка, вы пробовали уже раза четыре. Вы задерживаете очередь. Разберитесь с банком, а потом приходите.

– Как же так? – она расстроена и медленно выходит из магазина.

Показываю Ромке жестом, чтобы шел за ней, а сам иду к кассиру. Очереди никакой нет.

– Что там случилось у девушки? – киваю на пакет с покупками.

– Да приходит лимита всякая! У нас дорогой магазин! Нет денег и не надо сюда приходить. Заблокировали ей карточки, как же!
– продавщица окидывает меня взглядом, и улыбается, - А вам чем помочь?

– Дайте мне ее покупки. Я оплачу.

– Ой, а вы со всеми красивым девушкам такой щедрый?

Она пробивает ценники из пакета и словно невзначай, опирается на стойку, почти вываливая на нее свою грудь и продолжает призывно улыбаться.